В детстве у меня была мечта – стать врачом. Это желание невольно привила мне мама. В полуторагодовалом возрасте я перенёс аппендицит с перитонитом. Мне было сделано несколько операций – и в Далматово, районном центре, и в Кургане – областном. Мою только что начавшуюся жизнь чудом спасли от неминуемой смерти одарённые хирурги. Тогда шёл 1979 год. В стране он был объявлен как Год ребёнка. Врачи боролись особенно за каждого юного жителя нашей земли. Моё счастье, что именно тогда со мной случилась эта беда. В другое время меня, наверное, не вернули бы с того света. На мне ставили экспериментальные опыты. Я долго находился в больнице. Я стал плохо выговаривать слова: вместо «колени» у меня получалось «клинки». Моя мама работала в отделении, где я лежал, уборщицей. Мой папа привозил врачам много деревенского мяса: свинины, говядины, индюшатины. За мной ухаживал шестилетний Олежка, брошенный родителями из-за природного уродства, которое врачи устранили. Мама тогда тяжело с ним расставалась, потому что, в благодарность за его недетскую заботу, хотела усыновить, но никто из родных не согласился: уже тогда нас было пятеро. Мне влили вторую группу крови вместо третьей, по досадной ошибке, и я весь начал синеть. Во мне течёт материнская жизненная сила. Кровь переливали ещё тёплой. Так что не только хирургам я обязан своей жизнью, но и самому дорогому человеку на свете – моей маме. А что не сделаешь ради спасения?! Я рад, что живу, уже дожил до сорока пяти лет! А ведь должен был, как пессимистично предполагали, запланированно умереть, как всё-таки неизбежно умирали отдельные дети. С тех пор все свои сознательно прожитые дни я прославляю врачей…
После операций как память о подвиге хирургов маме оставили десятки метров капельных систем с расточенными толстыми иглами. Эти золотистые, полупрозрачные, эластичные, тонкие шланги использовали для изготовления плетёных игрушек: разрезали на мелкие кружочки и нанизывали на нитки, как бисер. Присутствие этого медицинского оборудования постоянно напоминало мне о священном призвании врача. Мама часто вспоминала пережитую из-за меня боль. Эти рассказы сквозь слёзы подогревали во мне острое желание – повторить во взрослой жизни хирургическую судьбу. Очень помогали телевизионные передачи и журналы на медицинские темы. Я становился всё ближе и ближе к осуществлению своих задумок. Оказывая маме помощь на ферме, я познакомился с ветеринаром. Женщина использовала те же инструменты, что и человеческий врач: шприцы, пинцеты, зажимы, ножницы, скальпели и многое из того, чего я просто не знал. Я поделился с мамой своими замыслами и убедил её выпросить у тёти Ани настоящий стеклянный шприц с иглой. Так у меня впервые появился самый распространённый медицинский атрибут, который я ласково называл «штричик». Передо мной открылась захватывающая дух врачебная практика. Я набирал в шприц обыкновенной воды, воображая, что это спасительное лекарство, и ставил направо и налево уколы своим пациентам: подушке, моей самой любимой больной, которой я с лёгкостью делал инъекции; травам с толстым полым стеблем – словом, всему, что было мягким и могло принять мои жидкие препараты. За мокрую подушку я сильно от мамы получил. Поставив укол картофелине, я забил иглу и хотел её прочистить с помощью давления в шприце, из-за чего он у меня предательски лопнул. Тогда мне пришлось впервые испытать на себе горестные чувства, связанные с невозможностью врачевать, из-за которых я просто рыдал и искал всяческие способы, как бы мне раздобыть новый инструмент. Пострадала мамина швейная машинка: она была оснащена иглами, которые я стал применять в своей практике. За это я был тоже наказан, потому что все иглы, которые побывали в моих руках, начали ржаветь. Наконец, я разжился толстым шприцем: когда лежал в Кривской больнице, с простудой, прибрал его к рукам, вместе с иглой, на свалке, из железной тракторной тележки без колёс, прямо за деревянным туалетом, совершенно не понимая, что это может быть опасным. Этот шприц вознёс меня до небес. Он был в разы толще того, которым я недавно обладал. Моему счастью не было границ. Школьные друзья и подруги аж обзавидовались. Вскоре снова произошла трагедия: одна из одноклассниц как бы случайно сломала мой прибор, наполненный водой, о раму велосипеда, но было это сделано специально. Шприц раскололся на две половины. Из него выпал тяжёлый поршень. Вокруг всё было забрызгано лекарством, как будто кровью. Дружбе пришёл конец. В моей душе разгорелись нешуточные страсти. Из-за этого события я пожелал своим обидчикам пережить, кажется, всё, что было в целом мире отрицательного. Но время постепенно во мне потушило этот пожар. Я стал двигаться по жизни дальше, с каждым новым днём становясь всё взрослее. С интересом изучая биологию, анатомию и химию, я вмиг лишился одного из основных предметов, обязательных при поступлении в медицинский вуз. Тогда наступила пора выбора. В десятом-одиннадцатом классах я не учил ни географию, ни химию, ни английский язык. Зато глубоко постигал физику и астрономию. Это были не простые для меня времена. Происходила серьёзная ломка. Может быть, всё именно так и было задумано небесами. Всё равно денег на мою мечту не нашлось бы. Однако я приобрёл нечто другое, кажется, в тысячу раз важнее и могущественнее того, если бы я был просто врачом. Да, я лечил бы, оперировал, спасал жизни, советовал, преподавал, так же бы, как и все, уставал… Но вряд ли бы что-то сочинял. На страницах своих книг я могу быть кем угодно. Неоднократно уже был выдающимся хирургом. Теперь я прекрасно понимаю, почему являюсь всё равно одарённым медиком: в своих художественных произведениях я исцеляю читательские сердца и души самыми сильнейшими и современнейшими препаратами – простыми словами, в которые вкладываю всякий раз немалую частичку себя и той силы, что кем-то и для чего-то мне дана…
Дорогие мои читатели, как несбывшийся хирург желаю вам самого крепкого здоровья, активного образа жизни и долголетия! Спасибо, что были со мной! Читайте с удовольствием, подписывайтесь на мой канал и ставьте лайки!