У меня в этом году случилась полная эпидерсия с георгинами.
Прошлой осенью я как положено свои георгины выкопала, наши деревенские сорта отправила зимовать в подвал к Деду, а немецкие тщательно вымыла, прочитала им на ночь сказку и отправила на хранение в холодильник в Санатории: по опыту прошлого года знаю, что «немцы» в подвале не хранятся — высыхают.
До декабря георгинчики благополучно спали в холодильнике, а потом грянули морозы двадцать градусов, и я несколько дней брала Веруню и Радусю ночевать к себе. И кто-то из девчонок, пытаясь устроиться поудобнее, видимо задел провод, выдернул его из розетки и холодильник отключился. Поскольку у меня там никакой еды нет, я в него не заглядывала и не обратила внимания, что он не работает. Спохватилась только в январе, когда в Санатории запахло плесенью. Я подумала, что стены от сырости и холода плесневеют, и давай везде лазить, под кровать заглядывать, чтобы обнаружить источник запаха. Обнаружился он не там, где предполагалось: пахло от холодильника. Я его открыла, а там мои драгоценные георгины лежат красивые, зелёной воздушной пенкой подёрнутые. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Да что ж такое! Первый год высохли, второй год сгнили! Так красиво цветут, а сохранить не удаётся. Хорошо, что георгиновая феечка Татьяна в этом году новых прислала.
Сейчас я свои георгины посадила. Тридцать кустов получилось. Тридцать в ОД и ещё семь у родителей в деревне. Как зацветут! Ух ты, что будет! Георгиновый салют.
Но есть правда у меня проблема: георгины у меня жируют. Мне всё хочется их подкормить, да побольше, да повкуснее. В результате получаю огромные тёмно-зелёные кусты. Раньше клала перегной в лунку, под клубни, в том году решила перегной не добавлять, а положить азотное удобрение. Хрен редьки не слаще — всё равно жировали. В этом году вообще ничего не положила, просто закопала, без всяких добавок и улучшательств.
Но перед цветением подкормлю чем-нибудь, и осеннее удобрение тоже буду вносить, чтобы клубни хорошо вызрели.
А с бубликами надо серьёзно поговорить, чтобы когда приходят в гости, жопками своими толстенькими не крутили, а сидели спокойно.