" В 1942 весной нечего было есть. Я ходила по полю и собирала гнилую картошку, оставшуюся с осени, из неё пекла лепешки семье. Суп варила с этой картошкой и лебедой. Хлеба ни кусочка уже не помню сколько. Весь хлеб из лебеды. Выручала корова Маруська, что было бы без нее - неизвестно.
Вдруг отец принес пуд овса, колхоз распределил по трудодням. Лошадей угнали на фронт, а овес остался. Смололи этот нечищеный овес и пекли из этой муки лепешки, а они такие колючие, но такие вкусные.
В доме полно было рыжих тараканов, жрать было нечего, так они паразиты съедали у годовалой сестренки кожу на сгибах локтей, проснешься утром, а у нее на коже такие бороздки.
Летом 1942 года папа встретил знакомого из соседнего совхоза и тот сказал, что в сельсовете лежит похоронка на моего старшего брата Ванюшку. Писем от Ивана не было уже больше чем пол года. Плакала семья, но не верила в смерть, может потому что не видела бумаги той проклятой. И вдруг через месяц от Ивана в один день пришло сразу шесть писем, писал, что жив-здоров, что пол года были в окружении и никто не верил, что они оттуда живыми выберутся. Это было второе рождение. Но та похоронка лишила Ивана семейного счастья, девушка его Тамара, узнав о похоронке вышла замуж и так и не узнала, что Иван жив. А Иван так и не женился, видно был однолюб.
В 1943 году папу забрали на фронт. Мама осталась одна с тремя детьми. Я самая старшая, брату Коле 5 лет, сестре Вале 2 года. Дедушка с бабушкой пригласили нас в Калининскую область жить к себе. Помню станцию, уже темно и мы с мамой ждем поезд. Поезд стоит одну минуту, нам надо за минуту погрузиться со своим имуществом. Поезд подходил пыхтя и отдуваясь, машинист дал гудок, Валя заплакала. Пока за минуту садились в поезд в темноте, пока переносили вещи в купе потеряли Валю. Поезд тронулся, мама закричала страшно. Я бросилась в тамбур, там в кромешной тьме стояла Валя и дрожала. Даже сейчас, в глубокой старости, я не могу без слез вспоминать тот случай.
Утром в Бежецке нас встретил дедушка Кузьма и повез в деревню на телеге. Бабушка Матрена встретила нас сдержано, не любила нежностей. Сначала нас детей посадили на печку, а потом позвали к столу. Такого вкусного горохового супа я больше не ела никогда! Едим все из общего блюда, а дедушка громко командует: "Ешьте с мясом!", а мы и рады! Но бабушка остановила: "Хватит ребятишки, с голоду больше нельзя". А я поверить не могла - мы сытые, сытые!
В деревне меня тут же забрали работать в бригаду от зари до зари, то в поле, то в капустнике. Работал каждый житель деревни. Потом за мной закрепили лошадь и везде где были перевозки была и я с лошадью.
В 12 лет первый сенокос, хорошо дедушка сделал мне косу поменьше размером. До восхода солнца уже были в поле, в девять утра отпускали на завтрак , а потом шли сушить сено."
Светлая память, бабуленька.