Жилистая сильная рука сдавила горло наглого крикуна, посягнувшего на то, что не принадлежало ему. Человек, облачённый во влагонепроницаемый костюм хрипел и просил пощады, указывая на рядом валяющийся шлем. Угрюмый мужчина, ухмылялся и ещё несколько секунд раздумывал: оставлять в живых нарушителя спокойствия или освободить от мук скитания по выжженной земле.
– Ты всё ещё барахтаешься, хотя знаешь, что скоро окончишь свои дни полные бессмысленного существования. Что тебе даст этот мешок с провизией, который ты пытался умыкнуть у меня? Ещё один день жизни? Зачем?
– Хр..хр...
– Ты не можешь мне ответить, потому что мои пальцы передавливают тебе сонную артерию. Ещё несколько секунд и я прекращу твои страдания. Зачем ты мотаешь головой? Разве тебе не хочется уже отдохнуть от бесполезных брождений от одного места до другого? Не лучше ли всё прекратить здесь и сейчас. Подумай. Больше не будет ворчаний голодного желудка, не будет жжения кожи от грязи и этого твоего скафандра, не будет перестрелок за последний сухарь… страха, боли, ответственности. Всё исчезнет за один миг, – он слабо улыбнулся, слыша всё то же хрипение и наблюдая попытку сопротивления, очень слабую, напоминающую скрежет коготков новорождённого котёнка, что постепенно засыпал и почти не двигался. – Как хочешь.
Мужчина ослабил хватку и отпустил горло несчастного, оставив лежать того на земле. Он подошёл к шлему, покрутив его в руках, надел на ещё живого человека.
Его почти бесцветные серые глаза блеснули, отразив не гревшие лучи солнца. Длинные с проседью волосы развевались на лёгком ветерке, а на открытые ладони падал серый снег, похожий на пепел. Седовласый оставил мешок с едой, приходящему в себя глупцу, взглянул в последний раз на место своего временного пристанища. Полуразрушенный каменный дом всё ещё был с крышей, хоть и без окон. Жить человеку в нём было не безопасно из-за тяжёлого воздуха и холода. Но ему по какой-то причине не страшны были эти опасности. Он мог дышать и без использования шлема с кислородом, а холода и голода почти не ощущал. Наоборот со временем он обрёл физическую силу, которую прежде не имел. Его чрезмерно бледный оттенок кожи и худоба дали ему новое имя в кругах тех, кто всё ещё не сдавался и пытался выжить любой ценой. Имя, данное ему при рождении, он давно забыл, потому как с наступлением нового мира, всё потеряло смысл.
– Эй! Кощей! Как улов? – обратился к седовласому бойкий молодой парнишка из банды.
– Никак.
Кощей присел на стул. В убежище, оборудованном под нужды живых людей, было шумно сегодня. «Охотники» принесли немало припасов и решили отпраздновать удачный день. Никто не сомневался в способе добычи, всегда было одно и тоже: проживала ещё один день только та группа, которая смогла уничтожить другую и забрать всё ценное: еду, одежду, кислородные баллоны. И так постоянно. Давно прошли те времена, когда выжившие пытались контактировать между собой и выменивать необходимые вещи. Сейчас только грабёж и убийства. Ресурсов осталось слишком мало, а люди оставались людьми, и тяга к размножению, даже в таких трудных условиях, была сильнее разума.
– А у них получилось. Иногда задаюсь вопросом, зачем тебя ещё держат в лагере, –
паренёк присел за стол рядом с Кощеем, засовывая в рот едва жующийся кусок вяленного мяса и запивая солоноватой водой из грязной кружки. – Вот же гадость!
Кощей смотрел на несмышлёного юнца и не видел смысла в его существовании.
– Эта какая-то плесень. Очень похожа на тебя, старик, – он посмеялся придуманному сравнению. – Нет. Правда. В чём твоя польза?
– Видимо в том, чтобы ты наблюдал за плесенью и знал, что это же случиться и с тобой. – Он вперил взгляд в лицо грубого мальчишки, кожей ощущая движения каждого мускула, когда тот смеялся, а за щекой прятал полупережёванный кусок сухого мяса. Кощей подался вперёд, медленно приподнимая руку, растягивая улыбку и предвкушая момент, когда сможет насладиться воплями и стенаниями юнца, оскорбившего его. Ещё миг и цепкие пальцы удобно расположились на загривке. Резкая боль пронеслась по всему позвоночнику юноши, нервные окончания заставили тело дрожать, руки скрутила судорога, ноги обмякли, заставив кишечник и мочевой пузырь испражниться. Глаза парня закатились, и он лицом упал прямо на стол, издав стон, больше похожий на мычание. Из приоткрытого рта шла слюна вперемешку с кровью, а тело ещё выдавало конвульсии. Кощей смотрел на горевшее изнутри тело и тихо произносил последние слова жертвы: «Эта какая-то плесень».
– Приятно было пообщаться, – раздражённо сказал он уже безжизненной оболочке. – Слишком легко ушёл.
Медленно вставая, про себя отметил, что в этом лагере никто не заметил потери. В помещении было около десяти человек, но заступиться за парня никому и в голову не пришло. Кощей был уверен, что многие видели дело его рук, как и почувствовали смрад, исходивший от тела. Вскоре пришёл постовой, обратив внимание только на безжизненное тело, бегло осмотрев место, называемое местными обитателями столовой.
– Эй, ты, да ты, – указал постовой на коренастого бородача за соседним столом, – бери за ноги, надо убрать этот мусор.
Бородач безропотно подчинился, даже не взглянув в сторону Кощея, словно бы его тут и не было.
– Кощей, дело есть! На болотах объявился кто-то. Сходи, посмотри. Из нас один ты неуязвим к испарениям, – обратился вошедший в столовую пожилой мужчина с военной выправкой и дробовиком за спиной. – Знаю, ты только с разведки, но дело срочное. Сам знаешь, если что-то интересное, то скоро этого уже не будет. – Прищурился он и закурил папиросу.
– Ядовитые испарения болот никого не подпустят. Ночь уже близко. Болото будет сиять. Вот тогда и отправлюсь. Дай мне пару крепких ребят, на случай обнаружения конкурирующих фирм.
– Баллонов мало. Кстати, что нашёл?
– Пепел и дармоеда.
– Ясно. Отмечу район бывшего аэропорта глухой зоной. А «соколы» говорили, что была живая активность.
– Ничего существенного. Зашёл один в поисках припасов. Скорее всего он без группы.
– Значит, он не жилец.
– Как стемнеет, я буду ждать двоих из твоей банды у главных ворот.
– Договорились.
С наступлением сумерек воздух стал менее тяжёлым, но для обычных лёгких всё ещё некомфортным. Людям на поверхности приходилось через раз пользоваться баллонами с кислородом. Кощей увидел двух вооружённых крепких мужчин у главных ворот. Они молчали, не тратя драгоценный воздух на разговоры.
– За мной, – двинулся Кощей вперёд. – Дойдём до болот, останетесь там, где я укажу. Присмотрите за тылами. Если и вправду что-то стоящее, как сообщили «соколы», то будут гости. Ты, в жёлтом платке, просмотри пути к отступлению, а второй присмотрит за моей спиной, – группа сопровождения как по щелчку пальцев, кивнули одновременно.
До места назначения все трое доехали на полуживом вездеходе, заботливо подшаманиным рукастыми техниками, для которых механизмы в светлом прошлом были не просто увлечением, но и работой. Сейчас же увлечений было мало, только беспросветным постоянный труд. Слишком мало техники было на ходу, новой не производилось, а старая быстро приходила в негодность. Вот и собирали из четырёх неработающих машин, одну, хоть и фыркающую, да изматывающую криком раненной чайки, но на ходу. Один из группы сопровождения остался рядом с машиной, а второй сделал небольшой обход, так чтобы видеть и машину, и Кощея.
Зона болот в ночное время сияла ярко зелёным светом. До коллапса здесь пролегала неглубокая, но широкая речушка, где рыбаки ловили мелкую рыбёшку, а детвора спасалась от летнего зноя. Сейчас же, зайти в воду без необходимой амуниции означало верную гибель. Ядовитые выбросы съедали кожу и сжигали лёгкие. Благо в жижу успели сбросить сорбент, и укрепить берега, чтобы последствия были не столь тяжелы. Но это нужно было делать на регулярной основе, для долгосрочного эффекта, а в нынешних условиях операция по спасению окружающей среды в данной местности потерпела полный крах. Поэтому сюда никто не совался, без крайней необходимости. Какое-то время в скафандре и с баллоном здесь можно было выжить. Кощей видел только колыхание ветра в куче мусора, плавающей в жиже, но ничего ценного или кого полезного.
– Надо втык по самое не балуй выдать «соколам». Что они тут могли увидеть? Постой-ка… – Взору предстала неказистая фигурка на другом берегу болота. – Видимо он пытался добраться до оврага, – подумал Кощей и подошёл к человеку в скафандре. Он наклонился, чтобы рассмотреть тело.
– Э, да это женщина! Живая ещё, – он обратил внимание на непроницаемое стекло, оно запотело, а значит, человек был жив.
На счастье троицы, гости так и не пришли, только пред ночные шорохи будоражили воображение, и у одного члена группы появилась навящивая идея, будто в бетонных холмах, служившими укреплениями болот, что-то шевелилось. Для пущей уверенности в подозрительную сторону была выпущена автоматная очередь. Ответа из тьмы не последовало. Только ругань Кощея разразила тишину.
– Что это? – спросил мужчина в жёлтом платке на шее, глядя на ношу Кощея.
– Женщина. Живая, – быстро ответил Кощей.
– Ух! Действительно ценность, – облизнулся второй.
– Судя по скафандру, у неё есть группа. Смотри, он чистый и не повреждённый, значит, она ни от кого не бежала.
– Тогда что она здесь делала, тем более одна?
– Выясним. Всё. В убежище.
По дороге Кощей аккуратно надел на лицо девушки кислородную маску. Сознание медленно начало возвращаться к ней. Она замычала и вяло приоткрыла глаза.
– Что… что случилось? – почти беззвучно спросила она. Вездеход подпрыгнул на кочке, и девушка слабой рукой зацепилась за шею Кощея. Но сил не осталось, и рука медленно сползла обратно. Сознание то покидало измученную, то вновь возвращалось. Кощей почти не смотрел на неё, но слышал дыхание и чувствовал биение сердца.
В комнате, отведённой под больницу, девушку уложили на кушетку. Старенькая медсестра заботливо сняла с неё скафандр, обнаружив значок медработника биолаборатории, какие были в ходу во времена до коллапса. Она сняла его и спрятала в карман. Рассудив, что лучше будет, если пока это останется в секрете. Многие в случившимся обвиняли учёных, а работников подобных лабораторий раньше вешали на первом попавшимся суку, не разбираясь. Хоть страсти и улеглись, но всегда оставалась опасность. Мало что ли сумасшедших?
Кощей вскоре зашёл в палату, медсестра устало сидела на стуле и смотрела в какой-то старый журнал, название которого большими, но затёртыми буквами гласило: «Здоровье для Вас». Он поморщился.
– Что с женщиной?
– Ничего страшного, небольшое кислородное голодание. Сейчас уже всё в порядке.
– Эй! Эй, ты! Как там тебя? Просыпайся! – тряс он её за плечи, попутно отстёгивая лёгкие пощёчины.
– Что вы делаете? – подскочила медсестра.
– Ты же сама сказала, что всё в порядке. Я её бужу.
– Я… я встала, только не надо меня бить! – закрылась руками девушка, приподнявшись на кушетке.
– Так, замечательно. Кто такая, и что делала на болотах.
– А можно мне узнать ваше имя? – девушка с интересом наблюдала за зрачками мужчины.
– Ты не в том положении, девица.
– Ваши глаза не реагируют на свет, кожа бледна, на ногтях лунулы неоднородные, нечеткой формы, с расслоением ногтя – это свидетельствует, что организм страдает от избытка в нем шлаков и токсинов. О! Они ещё и синие, – она схватила его за руку, – вам почти не нужен кислород. Вы всё ещё живы! – девушка посмотрела на него снизу вверх, и от представшего на него улыбающегося и искрящего безумной радостью месива в лице, Кощея перекосило.
– Ты что делаешь? Ты кто такая? – выхватил он свою руку из цепкой хватки.
– Вас называют Кощей! Так? – снова поток лучей сумасшедшего любопытства.
– Ты. Кто. Такая. – Он зло посмотрел на неё и сжал спинку кушетки, приблизившись к девушке вплотную. Она проглотила слюну и уже немного присмирела.
– Василиса. Я из группы, которая занимается восстановлением мира. Вы проходили у нас как легенда. Видимо вчера, один из наших людей столкнулся в зоне около аэропорта с вами. Ведь это были вы! Так ведь? Он брал пробы воздуха и почвы в разное время суток и с разным температурным режимом, а потом по рации передал что столкнулся с большим человеком, явно имеющим признаки не живого существа и обходящегося без скафандра и кислорода в зоне, где обычный человек не выживет. Я как раз была на болотах. А когда он сказал в какую сторону вы отправились, то решила, что смогу найти вас, поэтому решила, что сделаю своё дело и отправлюсь на поиски. Но у меня был слишком большой расход кислородного баллона, и в какой-то миг, я потеряла сознание.
– Что?
– Там, в машине, я помню, только что на минуту пришла в себя. Да, точно. Вы не источаете тепла, как обычный человек. Прошу! Поедем со мной, на нашу базу. Вас нужно изучить!
– Что? Ты совсем больная? Недостаток кислорода повредил тебе мозг?
– Томограмма головы показала, что у неё с мозгом всё в порядке, – вклинилась в разговор медсестра.
– Исчезни! – выругался он на неё. Старушка подпрыгнула на месте и с воплями, что нехристь её покалечил, вылетела из палаты.
– Так, ещё раз. Какая ещё легенда?
– Что организм человека смог приспособиться к условиям окружающей среды. Деление клеток происходит с феноменальной скоростью, отмерший клеточный материал не утилизируется как это обычно бывает, а накапливается и преобразуется в нечто новое. Вы уникальны! Если мы поймём, как работает ваш организм, то у человечества есть шанс на возрождение! Прошу! Вы должны поехать со мной!
– Ты что несёшь?! Ты хочешь, чтобы я стал подопытной крысой у кучки недоучёных, гоняющихся за воздухом?
– Вы ни в чём не будете нуждаться! У нас есть ресурсы!
– Может, я и так ни в чём не нуждаюсь?
– Тем лучше!
Он отошёл от неё, покрутил головой и тяжело выдохнул.
– Теперь ты дело местного начальства. Я не пойду никуда, а твоя судьба больше тебе не принадлежит.
Эй! Подожди! Куда ты? – она закричала в спину уходящему Кощею, попутно слезая с кушетки, но оступившись, рухнула на колени, посмотрев на закрытую дверь. Девушка быстро поднялась и бросилась к выходу, но путь ей преградил высокий амбал и человек с ружьём наперевес.
– Так, цыпа, куда бежим?
– Прямо. Мне надо к нему?
– К кому? К Кощею что ли? – ухмыльнулся человек с ружьём. – Запомни, девочка, тебе лучше с ним больше не видеться. Он вышел отсюда в расстройствах, а если он чем-то не доволен, то лучше беги от него подальше.
– Это точно, – с важным видом встрял амбал. – Вчера одного пустозвона одним взглядом укокошил, просто за то, что тот сел рядом и мелил всякую чушь о пользе в лагере. Дурачок. Туда таким и дорога.
– Вы не понимаете! Он может стать спасением для всех нас! Если…
– А если ты не прикроешь свой свисток, то не доживёшь до утра. Где ваш лагерь! – человек с ружьём наставил на Василису оружие, и та замялась и отошла подальше.
– Зачем вам? – испуганно посмотрела она на стражу.
Амбал заржал.
– У тебя чистенькая одежда, здоровый вид, ты явно не голодаешь. А нашим людям нужны ресурсы. Ты говорила они у вас есть.
– Вы подслушивали?! – это открытие обескуражило её.
Амбал снова заржал, только уже громче, брызгая слюной из не знавшего зубной пасты рта.
– Не забывай на чьей ты территории. Согласись, не до хороших манер, когда чьи-то дети хотят есть. Просто скажи, где расположился лагерь, а мы сходим туда, договоримся о … торговле.
Девушка зло посмотрела на амбала, с которого не сходила ехидная улыбка. Она знала, чего стоят слова подобных людей. Однажды её члены группы уже нарывались на подобных этим двоим. Ничего хорошего из их «разговоров» не вышло.
– Манипуляция с детьми – чушь. Вы хотите только одного. От меня вы ничего не узнаете. Ради таких как вы я и пальцем не пошевелю, когда мы найдём выход из этого… этого…
– Ты всего лишь женщина. У нас очень мало таких смазливых и чистеньких, – амбал жадно посмотрел на неё и направился в её сторону.
– Нет! Не смей, больной ублюдок! – Василиса закричала и укусила за руку покусившегося на неё мерзавца.
– Эй, вы! – в комнату с грохотом вбежал Кощей. – Я же сказал отвести её к Старшему!
– Да ладно, мы бы выяснили и без Старшего, где её дом.
– Ты глухой? Или тупой? – Кощей зашипел на амбала, вплотную приблизившись к нему.
– Ладно, ладно, успокойся, брат! – затараторил мужчина с ружьём.
– Как ты меня назвал? – Кощей сверкнул глазами, так что у стражи колени затряслись.
– Всё уходим! Не злись! Мы к Старшему. Давай, двигай, девка! – он бесцеремонно подхватил её за локоть и вытолкал за дверь. Амбал с видом побитой собаки протиснулся между кушеткой и Кощеем и побежал за своим товарищем.
– Дура. Идти с ней. Куда? Зачем? Спасти то, что уже невозможно спасти, – Кощей со злости пнул кушетку, так, что та перевернулась. – Пусть всё катится, что б его.
***
Девушку усадили на стул перед мужчиной лет пятидесяти с большим шрамом на руке. Он сидел за столом и чистил дуло дробовика.
– Здравствуйте, приятно познакомиться с вами, меня здесь все называют Старшим. Могу я узнать ваше имя?
– Василиса, – она с удивлением посмотрела на оружие.
– Стреляли когда-нибудь? – он заметил, как Василиса внимательно смотрела за его занятием.
– Нет.
– А видели, как кто-то стрелял?
– Да. Однажды.
– Где же вы выросли, раз не обучены самой важной вещи на сегодняшний момент?
– Считаете, что умение убивать – это самое нужное занятие?
– Я не сказал убивать, а только спросил умеете ли вы стрелять.
– Какая разница? Если оружие выстреливает, значит пуля достигает своей цели. А цель одна – чья-то смерть, – она брезгливо посмотрела на пачку с патронами.
– В этом вы правы. Здесь, – указал Старший на коробку, – десять жизней. Это могут быть мужчины, женщины, маленькие, высокие, толстые, худые, тупые, как пробка, или очень уж умные. Патрон не выбирает в чьём теле застрять или пройти на вылет попутно разорвав плоть и внутренний орган. А человек выбирает. Хочешь прожить подольше?
– А мои коллеги погибнут?
– Не обязательно. Всегда можно договориться, – попытался улыбнуться дружелюбно, но получилось скомкано, словно бы ему свернуло челюсть.
– Что вам нужно?
– Припасы. Еда, медикаменты, одежда, кислород. Всё то, что нужно и вам в вашем лагере. Поверьте, у нас с вами одни мотивы: мы все хотим жить. Настолько, насколько возможно облегчить существование, если хотите.
– А когда закончатся припасы, вы снова придёте, но теперь без переговоров.
– Не буду врать, Василиса, времена суровые, и они требуют от нас принимать непростые решения. Но что касается меня, то я всегда придерживаюсь одной простой аксиомы: лучше иметь постоянный источник, из которого можно черпать хоть по чуть-чуть и по мере необходимости, чем выкачать сразу все ресурсы и потом долго искать следующий оазис. Если вы поможете нам, то обещаю, я помогу вам. У нас есть оружие и большой опыт. Мои ребята не раз обороняли наш лагерь от посягательств пришельцев. Можем скооперировать наши возможности. Вы учёные, вам нужны ответы на поставленные вопросы, а нам нужно снабжение. Если мы договоримся, то сможем выжить. Обе наши группы будут в выигрыше.
– Я должна подумать.
– Конечно. Можете подумать до завтрашнего утра. Я подожду.
– До завтра? – Василиса возмущённо встала со стула.
– Да. И не вздумайте гулять по нашему убежищу. Поймите, я рискую. Вы не знаем о вас ничего. А вы уже видели многое. Это опасно.
– Вы боитесь меня? – она удивлённо прыснула.
– Хах, – поднял он дробовик и начал заряжать: один патрон загнал в патронник, затем второй. Он не торопясь прицелился сначала в окно, а потом медленно наставил дуло в девушку. – Мне ничего не стоит найти цель, дамочка, но тогда пострадает моя группа, чего мне бы не хотелось. Так что в ознаменование наших с вами дружеских отношений, прошу, не прогуливайтесь по нашему лагерю, тем более одна.
Девушка вжалась в стул.
– Вас проводят до комнаты. Можете думать там. Еду вам принесут.
– А если я откажусь? – робко спросила она.
– Это очень хорошее оружие. Я не расстаюсь с ним уже с десяток лет. У него даже имя есть. Крысобой. Мой безотказный Крысобой. Идите в свою комнату и хорошо подумайте над ответом.
Она хотела сказать что-то, но благоразумно прикусила язык. Встала со стула, когда Старший дал команду зайти в кабинет одного из своих подручных, и безропотно пошла за ним. Она была пленницей. Альтернативного варианта ответа Старший не принял бы, она должна либо согласиться сдать своих друзей и коллег, либо умереть. Девушка казалась безвольной куклой, понуро плетясь рядом со своим стражником. Она не замечала ничего вокруг. Мир сократился до тонкой линии, по которой она шла, сворачивая то влево, то вправо, то двигаясь по прямой. Беспокойство завладело её разумом. Василиса не хотела умирать, но и обрекать на почти стопроцентную гибель своих людей тоже не собиралась. Выход был один – бежать. Но как? Куда? Она не знала, где находится, далеко ли её лагерь, в какой норе прятаться, когда организуют охоту, если вдруг произойдёт чудо и у неё всё получиться? Столько вопросов, а ответов не было. Что она могла сделать? Найти союзника. Кривая улыбка, бешенный взгляд, тремор в руках. Союзник. Она была готова пожертвовать сейчас многим, лишь бы заполучить свободу. Но кто согласится? Вокруг враги. Эта мысль перекосила её сознание. Она взглянула на стражника. Тот лишь пихнул её в комнату и закрыл дверь на ключ.
– Обед через два часа. Ведро в углу. Наслаждайся. – Бросил он ей через маленькое окошко, вырубленное в двери, и со щелчком закрыл его.
Василиса села на пол, прижав к себе ноги.
«Это конец», – только и могла она выговорить.
***
Продолжение следует.