Лефедова Ольга Валентиновна
Доктор химических наук, профессор кафедры физической
и коллоидной химии Ивановского государственного химико-технологического университета, почетный работник высшего образования РФ
«ИГХТУ – это вся моя жизнь»
Почему Вы, определяясь с местом получения высшего образования, выбрали для поступления именно ИХТИ?
Я поступала в 1970 году, и поступление тогда отличалось от той практики, которая существует сегодня. Можно было подать подлинные документы только в один вуз, сдать три устных экзамена, написать сочинение по русскому языку. Поэтому выбор института являлся очень ответственным решением. У меня он определился за счет того, что во время моей учебы в 21 школе г. Иваново к нам приходили представители Ивановского Химтеха. Рассказывали о разных специальностях, которые можно было в нем получить. Кроме того, в ИХТИ тогда существовали кружки. Они были организованы на кафедрах органической химии, аналитической химии, физической химии. Почему-то словосочетание «физическая химия» меня привлекло больше. Мы с одноклассниками записались в небольшую группу и посещали кружок, которые в то время вел Вадим Павлович Гостикин. Впоследствии он стал научным руководителем и научным консультантом моих диссертаций. В кружке на кафедре физической химии ИХТИ очень привлекло то, что мы были просто школьниками, а с нами занимались доценты и даже профессора. Конечно, мы сначала стеснялись, чувствовали себя неловко, но отношение было очень доверительное и свободное. Поэтому нам легко было с ними общаться. Они рассказывали нам о достаточно тривиальных вещах, но в школе об этом практически не говорили. Показывали интересные химические опыты, мы делали лабораторные работы. Все это пробудило интерес к химии. К моменту окончания школы мне не мыслилось какой-то альтернативы поступлению в Ивановский химико-технологический институт.
В год, когда я поступала, в ИХТИ был конкурс. На выбранную мной специальность «Технология пластических масс» он составлял 3,5 человека на место. Тогда это был всего лишь второй набор на эту специальность. Пластмассы тогда широко входили в наш обиход, на многих предприятиях были цеха по производству пластмассовых изделий. Определенным «камнем преткновения» для поступавших было написание сочинения по русскому языку. Было немало тех, кто получал за сочинение удовлетворительную, а то и неудовлетворительную оценку, что было чревато невозможностью поступить на выбранную специальность, а то и вовсе не пройти по конкурсу. Правда, в то время для них сохранялась возможность поступления на вечерний факультет, который давно уже у нас не функционирует, можно было поступить и на заочное отделение. До сих пор помню темы сочинений, которые предлагались, когда я его писала. Одна была связана с творчеством Н. В. Гоголя – нужно было сделать творческий портрет Собакевича, также была условно свободная тема, которая называлась «С чего начинается Родина». Выбрала свободную тему, не знаю, насколько удалось ее раскрыть, но оценка была хорошая.
Что Вам запомнилось из студенческих лет?
Когда я училась в институте, это было время строительства БАМа, целины. Мы все являлись патриотами своей страны, хотелось сделать что-то важное.
Я работала в стройотрядах в разных населенных пунктах Ивановской области. Было удовлетворение от возможности увидеть результат своего труда. Мы штукатурили квартиры в жилых домах в Тейкове, штукатурили и разные хозяйственные постройки.
Сейчас студенческая жизнь другая. Не буду говорить хуже или лучше. У каждого времени есть свои задачи, свои проблемы, пути их решения, удачи и неудачи.
Не было причин ожидать, что, поступив на специальность «Пластические массы», я впоследствии опять попаду на физическую химию. Но получилось так, что на пятом курсе мы выполняли дипломные работы по химической технологии. Ездили на практику на заводы, по результатам которой готовились отчеты. Либо можно было заняться научно-исследовательской работой. И в этом момент на кафедре физической химии возникла необходимость в выпускнике кафедры пластических масс, потому что у них появилась хоздоговорная работа, связанная с получением стабилизатора для полимеров. Моим руководителем стал Вадим Павлович Гостикин, которого я знала еще по занятиям в кружке на кафедре физхимии до поступления в ИХТИ. Заведующим кафедрой в то время был Капитон Николаевич Белоногов. Он был ректором, но вел и занятия со студентами. В нашей подгруппе он в основном принимал коллоквиумы и отчеты.
В то время закладывались основы школы макрогетероциклических соединений. Вместо выполнения лабораторных работ, которые были предусмотрены учебным планом, Капитон Николаевич решил ввести новую форму преподавания – УИРС (учебно-исследовательская работа студентов). Сейчас в учебных планах она идет под грифом НИРС (научно-исследовательская работа студентов). В рамках УИРС мы занимались научными исследованиями, связанными с разделением фталоционинов. Это была первая ступень к получению макрогетероциклов. В настоящее время эта научная школа хорошо известна не только в Борис Дмитриевич Березин. Помню, как из хромотографических колонках. Может быть, не все студенты до конца понимали смысл того, что они тогда делали, но это было время, когда закладывались основы школы порфиринщиков, которая и сегодня успешно работает. В ней трудятся такие ученые, как Павел Анатольевич Стужин, Дмитрий Борисович Березин, Михаил Борисович Березин – сыновья Бориса Дмитриевича. Конечно, в успехах научной школы неоценимая заслуга Оскара Иосифовича Койфмана, который и сейчас ее возглавляет.
После окончания института Вы сразу решили остаться в нем работать?
После защиты дипломной работы я осталась на кафедре физической химии. В то время Геннадий Алексеевич Крестов организовывал академический Институт химии неводных растворов. Нужны были молодые кадры, чтобы заниматься различными научными направлениями. Некоторым выпускникам предлагали остаться в качестве научных сотрудников с перспективой работы в Институте химии неводных растворов. Из нашей группы выбрали пять человек, в том числе и меня. Но получилось так, что в какой-то момент мне сказали: «Вы пока поработайте на кафедре физической химии, а потом будем решать дальше». Наверное, это оказалось к лучшему. Мне очень понравилось работать на кафедре. Мы получали очень большую школу воспитания, отношения к науке от Константина Соломоновича Краснова, Капитона Николаевича Белоногова, которые передавали нам свой опыт. Это были люди высочайших уровня, интеллигентности. В отношении к друг другу вели себя очень уважительно, нам это всегда импонировало. И после окончания вуза в 1975 году я так и продолжаю здесь работать.
А как Вы защищали диссертации?
В аспирантуру я не поступала. Тогда в среднем было такое мнение, что защита кандидатской диссертации менее, чем через 10 лет после окончания вуза – это слишком поспешно. Надо наработать много экспериментального материала, углубиться в научную тематику. Как и сейчас, можно было представить к защите диссертацию, будучи соискателем. Я с этим не спешила, но продолжала работать над темой получения фотостабилизатора для полимеров, материал накапливался. Были получены авторские свидетельства. И в 1984 году Вадим Павлович Гостикин сказал, что у меня уже наработано достаточно материала для того, чтобы защитить кандидатскую диссертацию. Я оформилась соискателем, сдала кандидатские экзамены. Спецпредмет кстати, на мое удивление, нужно было сдать по органическому синтезу красителей и полупродуктов, защита шла по специальности «Технология тонкого органического синтеза». И в 1985 году состоялась защита моей диссертации на соискание ученой степени кандидата химических наук.
Докторская диссертация была защищена через 17 лет, в 2002 году. Тематика ее расширилась, она касалась не только получения фотостабилизаторов, но и восстановления нитросоединений, потому что исходные красители, из которых получаются фотостабилизаторы, содержат нитро- и азогруппы. Изучались особенности кинетики гидрогенизации нитро- и азосоединений, влияние растворителей, различных условий, проводилась математическая обработка. Обе защиты проходили в ИХТИ.
Расскажите о Вашей работе в Ивановском отделении высшего химического колледжа РАН.
Открытия Ивановского отделения высшего химического колледжа РАН в 1992 году добился Геннадий Алексеевич Крестов. Первый набор в ВХК – это были химики-исследователи. А через год эти ребята начали обучаться по двухступенчатой система обучения – бакалавриат и магистратура, практически на десять лет раньше, чем это вошло в практику ивановских вузов. Это ребята, которые четко ориентированы на науку. Работать с ними очень интересно. Что касается магистрантов, то лекции часто превращались в научную дискуссию. Они очень много знают, следят за новой информацией. Если приводишь им какой-то пример, то магистранты могут еще 5-10 других примеров привести. И начинается обсуждение, которое интересно и студентам, и преподавателю. Некоторые из них уже в магистратуре нарабатывали 80 процентов исходного материала для своей кандидатской диссертации. Недавно под научным руководством Павла Анатольевича Стужина и Дмитрия Борисовича Березина два выпускника ВХК Иван Скворцов и Анастасия Лихонина защитили кандидатские. Работы очень глубокие, видно, что они и преподаватели, а может и руководители научных направлений будут успешные. Они легко ориентируются в теме, отвечая на вопросы, не теряются, не боятся отстаивать свою позицию.
Юрий Сергеевич Марфин, который сейчас работает проректором по научной работе ИГХТУ тоже учился в Высшем химическом колледже по этой системе. Его победа в конкурсе «Лидеры России» - очередное подтверждение готовности работать на столь высоком уровне. У нас есть и другие молодые преподаватели, окончившие ВХК. Они хорошо адаптированы к ведению занятий, у них хороший контакт со студентами, все достаточно легко получается. Сейчас молодежи предоставляется больше возможности проявить себя, реализовать свои таланты – это очень положительное явление. Радует, что есть кому перенять научную эстафету, развивать науку.
Деканом ВХК долгое время был Юрий Васильевич Чистяков, который стоял у его истоков. Он был весь в студентах, документационном обеспечении учебного процесса, было ощущение, что он работает день и ночь. В то время была большая степень академической свободы, когда можно было предлагать учебные курсы по выбору. У него все получалось, но в 2007 году его подвело здоровье – случился инсульт. И Оскар Иосифович Койфман вызвал меня и сообщил о решении назначить деканом ВХК. Несмотря на обилие бумаг, эта работа была мне интересна, так как была связана со студентами, решением их проблем, умением заинтересовать их учебой и наукой. Это время вспоминаю с очень большой ностальгией.
Но в 2012 году скоропостижно скончался мой супруг Михаил Валерьевич Улитин, и я должна была завершить то, что он не успел. Поэтому предложила ректору назначить деканом ВХК Евгения Владимировича Румянцева, который когда-то у меня учился и который на тот момент уже был готов к этой работе. Его потенциал и перспективы роста были уже заметны. Оскар Иосифович меня в этом поддержал. Сейчас Евгений Владимирович ректор Ивановского государственного политехнического университета.
Вы ведь долгие годы работали в Химтехе вместе с супругом…
Когда мы с одноклассницей пошли подавать документы в ИХТИ, то из вступительных экзаменов почему-то больше всего боялись математики. Другие экзамены – физика, химия, сочинение – беспокоили меньше. Решили зайти в аудиторный корпус, где проходил экзамен по математике, чтобы хотя бы посмотреть со стороны, что там происходит. На втором этаже возле аудитории, где проходил экзамен, мы увидели молодого человека. Ему выходящие из аудитории абитуриенты выносили какие-то записки. Он их брал, быстро что-то писал, и потом передавал с тем, кто вновь входил в аудиторию. Мы поняли, что молодой человек помогает сдающим экзамен абитуриентам. Я еще посетовала подруге, что когда мы будем сдавать математику, то нам никто не подскажет. Мы ушли, но его лицо почему-то мне очень запомнилось, время от времени всплывало в памяти.
Прошло пять лет. Как уже говорила, для подготовки дипломной работы меня направили с кафедры пластмасс на кафедру физической химии. Мне сказали подойти к доценту Анатолию Дмитриевичу Бабнееву, но застать его не получалось. Посоветовали вместо него обратиться к Михаилу Валерьевичу Улитину. Но и его сразу застать не удалось: то он преподавал в текстильном институте, то в медакадемии… Но однажды я его застала, и вдруг узнала того, кого увидела в день подачи документов, передающим записки в аудиторию. У меня невольно вырвалось: «А я Вас знаю?» «Откуда?» - удивился он. Рассказала, и у нас как-то сразу очень простым и естественным стало общение. У него была феноменальная память. Михаил Валерьевич не сидел днями и ночами в библиотеках, но очень много знал. Часто ездил на конференции, все важное из общения на них с другими учеными оставалось в его памяти. Он знал не только то, что непосредственно относилось к сфере его научных интересов, но и многие отвлеченные вещи. Например, его можно было спросить про какой-то футбольный матч, прошедший много лет назад, и получить ответ, кто выиграл, сколько голов было забито. Помнил множество исторических дат.
По сути, он руководил подготовкой моей дипломной работы. Он всего на год старше меня, но был уже младшим научным сотрудником и преподавал. А в текстильном и в мединституте работал ассистентом. Все началось с моей дипломной работы, а потом мы поженились и 34 счастливых года прожили вместе. И все эти годы работали вместе с ним на кафедре физхимии.
Михаил Валерьевич был легким на подъем, очень коммуникабельным. Много ездил по предприятиям, перед ним открывались все двери. Когда в 1990-е годы отраслевые НИИ стали закрываться, у нас не стало хоздоговоров. Зарплаты были маленькими, и даже их задерживали, а у нас уже двое детей. Надо как-то выживать. Как-то Вадим Павлович Гостикин пришел и говорит: «Что делать?» А Михаил Валерьевич ответил: «Все просто. Надо ехать в министерство, узнавать, где могут быть востребованы наши способности подготовить научные разработки». И он поехал в Москву в Минэкономики. У него не было там ни одного знакомого, не было сопроводительного письма, даже пропуска не было, а там и тогда была достаточно строгая пропускная система. Попал он на прием к Василию Ивановичу Алексееву, который отвечал за химическую промышленность. Оказалось, что Василий Иванович раньше работал директором химкомбината в Заволжске Ивановской области. Он очень многих знал о нашем регионе, и у них с Михаилом Валерьевичем установились очень добрые отношения с первой же их встречи. В.И. Алексеев много подсказывал, с кем мы могли бы сотрудничать. Первое место, куда он порекомендовал поехать – химкомбинат в г. Армянске, который находится в Крыму. С ним действительно установилось сотрудничество, несколько раз и я туда ездила вместе с мужем по хоздоговорным вопросам. Помню, как по громкой внутренней связи объявили: «Сегодня и завтра у нас на заводе Михаил Валерьевич Улитин. У кого есть вопросы – приходите, консультируйтесь». И очень многие подходили, получали советы, использовали их в работе.
У мужа были очень хорошие связи с Институтом физической химии РАН. Он был в нем сопредседателем научного семинара по адсорбции. Уже десять лет, как нет Михаила Валерьевича, а этот семинар сохранился, продолжает работу. Когда он его проводил, то местом проведения мы обычно выбирали г. Плес. Участники прибывали из самых разных регионов: Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска, Омска, Томска, Саратова и др. По итогам выпускались сборники материалов.
В 1994 году Михаил Валерьевич защитил докторскую диссертацию и с 1996 года стал заведующим нашей кафедрой, заведовал ей до завершения своего жизненного пути в 2012 году. Он очень дорожил сотрудниками кафедры. Для него было крайне сложно расстаться с кем-то из преподавателей. Когда все равно приходилось кому-то из них сказать о том, что предстоит сокращение, ему это очень тяжело морально давалось каждый раз.
Наши темы научных интересов несколько отличались: у меня каталитическое восстановление, а у него адсорбция. Поэтому у нас достаточно немного научных статей выходили в соавторстве.
После Михаила Валерьевича Вы заведовали кафедрой?
Да, но недолго. Нужно было завершить то, что он не успел. Было шесть или семь аспирантов, их требовалось распределить по научным руководителям так, чтобы они смогли выйти на защиту. Мы писали монографию, ее надо было завершить. Я исполняла обязанности зав. кафедрой один год. За это время получилось решить все вещи, из-за которых я попросила Оскар Иосифовича Койфмана назначить меня заведовать кафедрой. Но эта работа была мне не очень близка.
К моменту истечения годичного срока, на который я была назначена, сменился ректор. Вместо Оскара Иосифовича стал Валентин Аркадьевич Шарнин. С ним тоже были хорошие отношения, которые и сейчас сохраняются, с Михаилом Валерьевичем они можно сказать дружили. В.А. Шарнин советовался со мной, кто мог бы стать следующим заведующим нашей кафедрой. Остановились на кандидатуре Сергее Александровиче Шлыкове, который сейчас заведует кафедрой физической и коллоидной химии. Он очень сильный научный работник, крупный специалист, отличный экспериментатор в своей отрасли.
Среди Ваших учеников, защитивших кандидатские диссертации, несколько иностранцев…
Да. Первый аспирант у меня был иорданец Атиф Альзидин Сальман. У него была хорошая память, живой ум, по-русски говорил свободно, но с диссертацией ему пришлось достаточно серьезно помогать. Он соблюдал традиции ислама. Помню, что если время, когда он должен был совершить определенные ритуальные действия, выпадало на его нахождение на кафедре, то он, не смущаясь, их выполнял. На защите диссертации, которая состоялась в 1999 году, держался очень уверенно.
Потом были вьетнамцы. В ВХК училась целая группа из шести человек, потом все они поступили в аспирантуру на разные кафедры. Одна из них - Нгуен Тхи Тху Ха – была направлена ко мне. Очень талантливая девочка, было ощущение, что остальных пятерых вьетнамцев она «тянула» за собой, помогала им в каких-то предметах, которые сложнее им давались. Прекрасно знала английский язык, математику. Уже прошло десять лет после ее защиты. Сейчас работает в университете, преподает, продолжает заниматься наукой.
И еще один вьетнамец – Хоанг Ань защитился под моим научным руководством около двух лет назад. Он получил высшее химическое образование в филиале Московского химико-технологического института им. Д.И. Менделеева в Новомосковске. По окончании обучения в аспирантуру он уже приехал к нам. Декан факультета иностранных студентов направил его ко мне. Ань был очень исполнительным, трудолюбивым аспирантом, проблем с ним не было. После защиты вернулся во Вьетнам, сейчас работает в каком-то военном ведомстве. Всего под моим руководством было защищено 8 работ на соискание ученой степени кандидата наук.
Кто из преподавателей и сотрудников Химтеха на Ваш взгляд может быть назван знаковым?
Очень многое мне дал Оскар Иосифович Койфман. После того, как я защитила докторскую диссертацию, он предложил мне стать ученым секретарем Ивановского отделения Академии инженерных наук, которая носит звание Нобелевского лауреата Алексея Михайловича Прохорова. Раз в два месяца нужно было ездить в Москву на заседания академии, готовить какие-то отчеты, решать вопросы, связанные с избранием действительных членов и членов-корреспондентов. И иногда мы вместе с Оскар Иосифовичем ехали в машине до Москвы. Иногда получалось так, что я видела, как он общается в Минобрнауки, в академических институтах РАН. В ходе этих поездок многому от него научилась. Поняла, что в каких-то вопросах стоит согласиться, в каких-то промолчать. Помню одну ситуацию, когда решался вопрос по участию университета в каких-то важных программах, но нужно было сделать какую-то разработку. И Оскар Иосифович сказал, что мы это сделаем. На обратном пути в Иваново спросила у него, а как планируется это сделать. А он ответил, что пока не знает. Уникальный человек, который не боится брать на себя ответственность, умеет решать самые сложные вопросы, в том числе благодаря коллективу единомышленников, который сплотил вокруг себя.
Многому научилась у Капитона Николаевича Белоногова, когда была еще студенткой, а он вел у нас занятия по физической химии. Он был кандидатом наук, но при этом имел ваковское ученое звание профессора. Мы несколько скованно чувствовали себя на его занятиях: мы третьекурсники, а он ректор и заведующий кафедрой. Но Капитон Николаевич был коммуникабельным и простым человеком, поэтому мы не боялись с ним общаться, обсуждать научные проблемы, позволяли себе с ним спорить по результатам научных исследований. В то время на кафедре работал и Константин Соломонович Краснов. Это был образец интеллигента; глядя на него, приходило понимание, как нужно себя вести. У него были очень доверительные отношения с К.Н. Белоноговым. Было очень приятно смотреть, как они друг с другом разговаривали. Запомнилось, как случайно услышала, как Константин Соломонович спросил ректора: «Капитон Николаевич, а как Вы объясняете студентам теорию активированного комплекса?» А это действительно непростая тема, в которой и сейчас много нерешенных вопросов. Но в тот момент для меня это был шок: как это профессора и не знают, как студентам что-то объяснить? Они же «все на свете» должны знать. А у них были оправданные сомнения как лучше раскрыть сложную тему, чтобы студентам было понятно. Капитон Николаевич был ректором, но когда приходило новое оборудование, то себе на кафедру он брал его в последнюю очередь.
Борис Дмитриевич Березин очень интересный человек. Много общались с ним, когда я была деканом Высшего химического колледжа в 2007-2012 гг., а он был членом ученого совета ВХК. Обсуждали с ним и организацию учебного процесса, и научную работу. Он для меня всегда был величиной, но общение всегда оставалось простым и доверительным.
Остался в памяти и бывший в то время заведующим кафедрой аналитической химии Владимир Александрович Васильев. Мы учились по его учебным пособиям. Иногда он приходил к нам на занятия и беседовал со студентами, хотел узнать, какие у нас есть проблемы в освоении материала.
В дополнение к тому, о ком говорилось выше, можно было бы назвать еще с десяток фамилий уважаемых мной преподавателей, которые оставили тот или иной след в моем становлении как преподавателя, научного работника, человека, имеющего определенную жизненную позицию: проф. А.И. Максимов, проф. В.А. Кобенин, проф. В.В. Буданов, проф. А.Г. Захаров, проф. В.И. Светцов, доц. Л.А. Кочергина.
Не случайно определенным итогом успеха моей педагогической деятельности стала победа в конкурсе преподавателей вузов Российской Федерации «Золотые имена Высшей школы» в номинации «Золотые слова» в 2020 г.
Что для Вас значит ИГХТУ?
Я поступила в Химтех сразу после школы. Здесь училась, защищала диссертации. Здесь работала, здесь познакомилась со своим супругом, на протяжении всей нашей педагогической и научной деятельности мы с ним работали в одном кабинете. Наши дочери окончили ИГХТУ. Старшая ВХК, а младшая экономический факультет, сейчас в университете учится уже внук. ИГХТУ – это вся моя жизнь.
Беседовал А. А. Федотов