(«Юстас-Алексу» №2)
Жонглируя словами, постоянно натыкаюсь на многозначности и неопределенности. Вызывает панику и ужас то, что у многих наборов букв в словарях только пронумерованных «официальных» значений бывает порой до 30 и более штук. Особенно у глаголов, которые во многом «всему голова». Непрерывные последовательности символов, которые мы, не шибко задумываясь, именуем еще со школы «словами» так редко имеют одно единственное значение, что это воспринимается скорее как исключение. А уж сколько многозначностей хоть синтаксических, хоть семантических можно соорудить из этих атомарно-словесных многозначностей! Мириады!
Но не так расстраивает словесная и словарная многозначность (чувствуете разницу вкуса в этих десертах – словарный и словесный?), сколько та неосознанная психологическая многозначность, которая добавляется людьми. Мало кто пользуется словарями и задумывается о значении слов (и я такой же). Если об словах постоянно задумываться и копаться в словарях – можно сойти с ума! Это будет круче, чем проблемы сороконожки, которая не может сдвинуться с места, если задумается какими лапами и как она ходит. Чтобы не запутаться «в ногах», мы используем те значения слов, которые нам наиболее привычны и известны, отказывая часто другим людям в других «привычках» по поводу этих слов.
В дальнейшем мы хотим попытаться не столько научным, сколько понятным языком описать, очевидные на наш взгляд, проблемы использования знаковых систем для передачи информации, мыслей и чувств от одного человека к другому.
Можно путаться в различиях понимания одних и тех же последовательностей букв, но если мы с самого начала четко определим – в каком именно значении мы их будем использовать, то путаницы должно быть меньше. Тогда слова уже приобретают запашок терминов, которые не обязаны очень сильно коррелировать с обычными их лексическими словарными значениями.
Почему мы процесс одевания наших мыслей в какую-то знаковую форму (неважно звуки ли это, буквы, ноты, изображения, жесты) будем называть кодированием, а обратный процесс «расшифровки» декодированием? Попробую как-то аргументировать такой выбор слова, хотя для терминов достаточно просто дать определение термину, без каких-либо лексических извращений.
Что нам говорят словари
ШИФР
- Система условных знаков секретного письма для передачи секретной информации.
- Условный регистрационный знак на книгах, рукописях и т.п., определяющий их место при хранении в библиотеках, архивах.
- Секретное, условленное сочетание цифр или букв, дающее право доступа куда-л. или к чему-л.; код, пароль.
- Вензель, составленный из инициалов.
КОД
- Система условных обозначений или сигналов для передачи (по каналу связи) , обработки и хранения различной информации.
- Секретное, условленное сочетание цифр или букв, дающее право доступа куда-л. или к чему-л.; шифр, пароль.
В этих описаниях данных «слов» мы практически не видим разницы, т.к. и там и там – система знаков для передачи информации! Только от шифров явно пахнет секретностью и желанием скрыть информацию от непосвященных. Тогда как коду это не так уж свойственно. Синонимичное смешение этих слов возникает для «кодовых замков», где подразумевается, что код для открытия замка нужно хранить в тайне от непосвященных. С другой стороны, мы прекрасно знаем, что разведчики-шпионы и прочие «подпольщики» шифруют свои сообщения – т.е. поверх информации, закодированной обычными словами, накладывают какой-то алгоритм, который эти слова прячет от непосвященных, от тех, кто не обладают знанием этого алгоритма и ключа к нему.
А если мы будем рассматривать глаголы от этих слов, то шифровать и шифроваться – это запутывать и скрывать, а кодировать – это и программировать, и даже избавлять от зависимостей, от пагубных привычек. На уровне глаголов эти слова уже разительно расходятся! «Шифровку» можно отправить и получить, а вот «кодровки» вообще не существует. Существует «зашифрованное» и даже «шифрованное» сообщение, тогда как представить себе кодированное из закодированное сообщение сложнее, т.к. сообщение – это уже всегда некий «код».
Именно поэтому я выбрал для дальнейшего повествования именно термин «кодирование». Ведь когда мы наши мысли и чувства кодируем с помощью слов, предложений, текстов, мы жаждем не секретности, а понимания. Более того, мы желаем, чтобы нас поняли практически все. Какое же тут шифрование? Мы скорее не шифруемся, а обнажаемся.
Проблема понимания такая же многозначная, как кодирование-декодирование с помощью слов. Порой кажется, что человек заинтересован исключительно в том, чтобы его понимали. При этом у него самого не такое уж страстное желание понять других. Да часто и вообще другие его мало интересуют. Но это уже тема для раздела философии и психологии, а не лингвистики. Хотя так трудно в этих «метафизических» сферах четко разграничивать некоторые проблемы. Эти все проблемы тесно переплетаются, они взаимосвязаны, т.к. произрастают на одном поле, на поле под названием «человек». Одно мы предполагаем с некоторой уверенностью, в том или ином понимании заинтересованы очень многие, если не все. А так как мы не умеем обмениваться информацией напрямую, то проблемы кодирования и декодирования этой информации, например, с помощью языка – настолько же важны, как и всё, то касается человека и его обитания в среде человеков.
#лингвистика #лексикография #язык #русскийзязык #кодирование #декодирование #шифрование #словарь #понимание #человек #философия #психология
PS. Перед выкладкой каждого текста пользуюсь сервисами тестирования текстов: на правописание, на оригинальность, на читабельность. Эти сервисы, конечно, немного смешные, заточены под SEO (продвижение в интернете, лучшую индексацию в поисковиках и маркетинг, которыми я не заморочен совсем). Но мне интересны показатели «легкости, читаемости текста». Почти всегда получаю оценки, что «текст доступен для учеников 10-11 классов», что меня более чем устраивает. Значит любой вменяемый взрослый человек должен понять основную часть текста. Данный текст сначала написал (см. ниже), не очень понимая «что хочу сказать» и растекался мыслью. Текст был «ни о чем». Но его оценка читаемости была все равно на уровне 10-11 класса. Решил его переделать и получил, то, то получил (см. выше). Его оценка «1-3 курс университета». Опаньки! А мне казалось, что так все ясно и понятно. Вот и доверяй сервисам, вот и доверяй самому себе. В последний момент решил, что выложу оба варианта. А вдруг, кто-то выступит в роли неравнодушного и выскажет свою оценку, живую, человеческую.
*************************************************************************************
Все беды от знаков!
(«Юстас-Алексу» №2)
Хорошо жить одному! Не в том смысле, что вне брака, без детей или родителей. А вообще одному, чтобы рядом никаких других особей того же биологического вида. И уже тем более подвида «сапиенс». Стоит появиться хотя бы еще одному тебе подобному экземпляру этого вида и сразу проблемы! Первая такая проблема возникла, когда Адаму стало, видите ли, скучно. Да и Создатель тут в очередной раз оплошал. От него требовалось пару создать, а он создал другого! Совсем-совсем ДРУГОГО. Вот теперь и мучаемся. Вот теперь и страдаем. Но, чем мы другее, чем больше отличаемся друг от друга, тем более страстно до умопомрачения жаждем соития, жаждем похожего, мечтаем о понимании. И не так уж и важно, что чаще мы мечтаем, чтобы нас понимали, чем трудимся над тем, чтобы понять другого. Важно, что это жажда понимания все же существует.
Попробую вернуться в плоскость лингвистики и объяснить, как я вижу одну из размерностей этой проблемы – языковую. А так как мне, как обычно, не удержаться, забегу впереди паровоза и скажу, что такая же проблема будет и в музыке, и в живописи, и в невербальных коммуникациях, и …, и …. Везде, одним словом. Поэтому и начнем с общего.
Итак, что мы имеем на сегодняшний день, так же как и имели это десятки тысячелетий и будем еще иметь в будущем? А имеем мы проблему, которая имеет нас всех десятки тысяч лет назад, и нынче и в будущем будет иметь. Одним из важных способов коммуникации между особями такого продвинутого вида как «сапиенсы» являются разные знаковые системы. Среди них, конечно же, царствует язык. Не тот язык, который в сметанном соусе и под водочку, а тот, который у нас еще во рту трепещется и звуки издает, которые иногда складываются в отчетливые слова. Наиболее везучие умеют еще эти слова в предложения складывать. А совсем про-двинутые из предложений еще и тексты составляют. Тексты порой очень интересные и даже художественные (не от слова худые). И вот такой созидатель текстовый насозидает что-нибудь, а его сосед вынужден это рассозидать и понять: зачем тот, первый, сляпал эти слова в текст и что он хотел поведать с помощью этих букв-звуков, слов, предложений и т.д.
Наш скромный житейский опыт подсказывает, что когда мы мучаемся над чьим-то посланием, то часто понимаем этот (да простят меня борцы за русский язык) «месседж» совсем не так, как это хотел его ваятель. Как мы понимаем, что поняли неправильно? Да, элементарно, Ватсон! Синяк под глазом красноречиво будет говорить о степени адекватности восприятия, прости Господи, «месседжа». Поэтому самое безопасное, иметь дело с теми посланиями, авторы которых находятся вне пределов досягаемости контактного способа оценки его восприятия.
Если взять самый безопасный вариант осмысления «зачем» и «что» — чтение книг давно ушедших классиков, то и тут не меньше проблем. Во-первых, можно обзавестись синяками при обсуждении этих книг с близко стоящими «сапиенсами». Во-вторых, даже если благоразумно избежать обсуждения этих книг с кем бы то ни было, то мы после очередного прочтения книги, например с перерывом в десяток другой лет, обнаружим совсем иное понимание прочитанного. Что самое удивительное – книга одна и та же, а ее внутренность постоянно изменяется для нас, и не только на цвет, но и на вкус.
Конечно, можно попытаться поискать причины всего этого ужаса ужасного в порочности натуры тех, кто пользуется какими-то знаковыми системами или в их нежелании понимать других, в их лености – процесс понимания ведь требует значительных усилий и труда неимоверного. А можно пытаться искать проблему в несовершенстве самой знаковой системы, с помощью которой пытаются общаться. Но знаковая система не дана свыше. Ее придумывают те, кто сами ею и пользуются. Точнее даже не придумывают, а «вот так получилось». Если бы придумывали, т.е. думали о том, как ее сделать менее сложной, менее непонятной, менее многозначной, то может быть она и была бы понятнее и проще. А так получается реально «как случилось».
Справедливости ради стоит отметить, что так же как и технический прогресс, который в упрощенном виде просто потворство лени человеческой (чтобы у человека было как можно больше свободного времени лежать на диване, а прогресс за него всё делал и даже перемещал бы это диван в пространстве на огромные расстояния), так же и знаковые системы находятся в постоянном стремлении упроститься. Хорошо, что кроме обыденного языка, есть еще литература, которая хоть как-то удерживает упрощение языка до полного примитива. Впрочем, некоторые социо-культурные ореолы обитания живут в такой языковой среде, простота которого недоступна даже Эллочке-людоедке, да и «сантехники» с обсценной лексикой просто Пушкины перед некоторыми упростителями. Надеюсь, что прогресс в таких знаковых системах язык, музыка, живопись надежно охраняется искусством, даже при эпизодических исторических всплесках и попытках недоискусства «я так вижу», запустить лапы ручища всеупрощающего прогресса в настоящее искусство
Растягивая удовольствие подробно обсудить эту бесконечно увлекательную тему передачи информации с помощью знаков, попробую в данном месте остановить поток словоблудия и передохнуть. Вот только повторюсь еще раз: проблемы коммуникации с помощью языка, на мой взгляд, мало чем отличается от любых других знаковых систем. И неважно как представлены эти знаки: звуками, буквами, нотами, изображениями, жестами, … Результат приблизительно один и тот же, проблемы приблизительно одни и те же, решения приблизительно похожие. Всё очень приблизительно, так же как использование этих знаковых систем очень приблизительно, а не точно, передает информацию от одного объекта к другому, что видно даже при первом приближении.
Не знаю, насколько это текст понятен, но просто хотелось весело и непринужденно намекнуть на то, чем я буду заниматься внутри этой увлекательной для меня и продолжительной темы «Юстас-Алексу».
Для тех, кто родился значительно позже появления культового и шедеврального советского сериала «Семнадцать мгновений весны», в котором снялась чуть ли не весь советский звездный артистический Олимп, хочу немного расшифровать, что такое «Юстас-Алексу». В фильме были активно использованы закадровые комментарии голосом Копеляна и разные текстовые титры. Одним из часто повторяющихся моментов сериала были переписки между разведчиком Штирлицем и центром, поэтому в фильме не раз и не два звучало «Юстас-Алексу» перед озвучиванием очередной шифровки.
В фильмах про разведчиков и шпионов используются шифровки, так же как и при передаче данных по сети Интернет их пытаются шифровать. Здесь же речь пойдет о кодировании информации с помощью знаковых систем. Как обычно, если мы целенаправленно не задумываемся о словах, то возникают неточности и путаность, которые возникают и даже при очень тщательной работе со словами. Но, есть очень простой способ эту путаницу распутать – перед тем как употреблять то или иное слово, объяснить в каком значении мы его собираемся использовать.
Шифрование от кодирования в нашем случае отличается одним главным свойством. Кодирование – это неизбежный процесс преобразования информации, мыслей, чувств, … в знаковую форму. При этом в большинстве случаев преследуется главная цель – быть понятым, чтобы это послание можно было максимально точно декодировать. А вот шифрование – это не просто кодирование, а такое кодирование, чтобы никто посторонний не мог это расшифровать и декодировать. Таким образом, проблемы неточности декодирования сообщения лежат в самой знаковой системе и в умении кодировщика и декодировщика пользоваться этой знаковой системой. Шифр – это то, что превращает код в «нечитаемый» вид и имеет однозначный алгоритм расшифровки, но этот алгоритм известен только избранным-доверенным лицам. Шифр, это то, что лежит поверх «закодированной» информации и его цель не дать себя не только декодировать, но даже расшифровать.
