Находящиеся на Филиппинах военные базы, доступ к которым получили США, не будут использоваться против Китая и других стран, заявил на днях президент островной страны Фердинанд Маркос-младший, добавив, что Вашингтон не просил у Манилы предоставить войска на случай вооружённого конфликта с Пекином: «Глава МИД Китая провел со мной встречу, и я заверил его, что эти военные базы не предназначены для нападения, для действий против кого-либо, Китая, любой другой страны», – поведал господин Маркос-младший на семинаре в вашингтонском Центре стратегических и международных исследований. Отрицает он и просьбу Белого Дома предоставить ей войска на случай военного противостояния с Китаем из-за Тайваня: «Причина в том, что мы ясно дали понять, что предоставление баз американским войскам было обусловлено последствиями изменения климата и участившимися случаями стихийных бедствий на Филиппинах». Использование этих баз «для проведения наступательных действий» «вышло бы за рамки» договоренностей Вашингтона и Манилы, успокаивает Маркос-младший.
В рамках Соглашения о расширенном оборонном сотрудничестве (EDCA) от 2014 года американские войска имеют право перемещения через пять филиппинских баз. В феврале текущего года Вашингтон и Манила договорились о предоставлении Пентагону доступа ещё на четыре базы на филиппинской территории. По итогам встречи 12 апреля госсекретаря США Энтони Блинкена и главы военного ведомства Ллойда Остина с филиппинскими коллегами Энрике Манало и Карлито Гальвесом-младшим стороны договорились накрашивать сотрудничество в сфере обороны, в том числе с целью ответа на возможные угрозы.
Не приходится сомневаться в том, что речь идёт о достижении силового перевеса над Китаем как в Южно-Китайском море, так и в более обширном регионе, именуемом американскими стратегами «Индо-Тихоокеанским». С приходом к власти в Маниле Фердинанда Маркоса-мл. филиппинские власти сместили акценты политики безопасности с борьбы против внутренней исламистской угрозы на укрепление внешнего контура обороны, что предполагает обострение конкуренции с Пекином.
Понятное дело, в одиночку конкурировать с китайцами филиппинцы не в состоянии, поэтому Маркос заручился поддержкой Вашингтона. Стороны проводят совместные военные учения и расширяют партнёрство в области ВПК.
Маркосы – семейка на островах известная. Нынешний глава государства – сын одиозного бывшего президента Филиппин Фердинанда Маркоса-старшего, после изгнания из страны в 1986 году поселившегося на Гавайях. Там же обретался и его отпрыск, которого вместе с его матерью американская Фемида обвиняла в финансовых преступлениях. Таким образом, Маркос-мл. полностью подотчётен Вашингтону и вынужден проводить проамериканскую политику.
Маркос-мл. пригодился администрации Байдена для осуществления планов создания т.н. союзнической дуги (an arc of alliances) в «Индо-Тихоокеанском регионе» (ИТР). Именно при нём Пентагон получил разрешение увеличить численность американских войск на Филиппинах, а военное сотрудничество распространилось и на Австралию – ключевого союзника США в ИТР.
Геополитическая ось Манила – Канберра пока слабо осязаема, но Вашингтон заинтересован в её укреплении. Географически она проходит через Индонезию, которая, в свою очередь, стремится занять лидерские позиции в АСЕАН, куда Филиппины тоже входят. Если Джакарта в будущем взбунтуется против американской гегемонии, Вашингтон может использовать ось Манила – Канберра с целью нейтрализации индонезийского влияния в регионе.
Ось Манила – Канберра наверняка продолжится до Веллингтона. Новая Зеландия – такой же преданный союзник США, как и Австралия. И Новая Зеландия, и Австралии уделяют повышенное внимание «тихоокеанской идентичности». Сокращение культурной дистанции с аборигенными народами является необходимой составляющей данной идентификационной модели.
Пришло время, когда стало невозможно игнорировать растущую долю граждан «тихоокеанского» происхождения среди жителей Австралии и Новой Зеландии. Темпы роста численности этой части населения в Австралии почти в три раза выше, чем в среднем по стране (6% и 1,6%), 42% «тихоокеанцев» – моложе 20 лет. Самую многочисленную группу среди них составляют полинезийцы (70%), на втором месте – меланезийцы (29%), затем – микронезийцы (1%). В Новой Зеландии граждане «тихоокеанского» происхождения составляют 7,4% (данные переписи 2013 г.).
Филиппинцы также принадлежат к широко понимаемой тихоокеанской идентичности, и оттого, какие смыслы будут в эту самую идентичность заложены, зависит степень их сближения с англосаксонскими поборниками неоколониализма, способными для вида рядиться в привлекательные «одежды». Не удивительно, что Канберра и Веллингтон спешат наполнить эту идентичность выгодным для себя политико-мировоззренческим содержанием.
Филиппины утверждают, что встревожены т.н. Девятипунктирной линией – условными границами территориальных требований Китая в Южно-Китайском море. Эта линия проходит недалеко от морских рубежей Филиппин, и при Маркосе-мл. Манила резко увеличила количество дипломатических протестов против нарушений Китаем (как полагают на Филиппинах) неприкосновенности морских рубежей этой островной страны.
Филиппины для США – выгодный плацдарм для торпедирования кооперации Пекина с островными тихоокеанскими государствами. Китай налаживает партнёрство с Фиджи, Тувалу, Вануату, Соломоновыми о-вами, Папуа – Новой Гвинеей. Маршрут из Китая в тихоокеанские широты лежит через Филиппины и Филиппинское море. Превращение Филиппин в проамериканский плацдарм означает, что прежде чем добраться до островных тихоокеанских государств, Китай вынужденно сталкивается с «филиппинским барьером». Не следует забывать и о том, Филиппинский архипелаг расположен в относительной близости от Тайваня. С точки зрения Вашингтона – это ещё один довод в пользу американо-филиппинского альянса. В то же время, важным элементом китайской военной стратегии, направленной на нейтрализацию угроз с моря и с воздуха, является создания закрытых для нападения зон (Anti Denial / Anti Acsess Strategie). Перед НОАК, включая активно развивающийся военно-морской флот, поставлена задача к 2020-2025 гг. оттеснить американские военные корабли за пределы т.н. «первой цепи островов», которая проходит от Японии через Тайвань к Филиппинам. «Вторая цепь островов» на выходе в открытый океан тянется от Японии до Гуама. Укрепившись в достаточной степени на ближних и дальних рубежах, Китай, как минимум, серьёзно сократит возможности американской армии беспрепятственно «шуровать» в тех зонах, где они всегда должны быть под прицелом китайских береговых и корабельных ракет.
Разумеется, Америка будет делать всё, чтобы дезорганизовать оборонные планы Пекина, при необходимости принося в жертву «преданных солдат демократии», которых, как показывает имеющийся исторический опыт и особенно пример бывшей Украины, западникам совершенно не жалко. На действия слабеющего, но оттого не менее опасного «мирового гегемона» китайцы умеют отвечать дерзко, креативно и технически грамотно – от строительства насыпных островов до отправки к потенциально враждебным берегам «рыболовецких флотилий» (Южно-Китайское море – одна из 5 наиболее «вкусных» зон промышленного рыболовства в мире) по нескольку сотен судов, включая катера морской полиции и т.д. Национальные и стратегические интересы Поднебесной по определению превалируют над спорными вопросами права и суверенитета, включая давнюю тяжбу из-за архипелага Спратли, ставшего предметом длительных разбирательств в Гаагском арбитражном суде.
С точки зрения заявленного Россией «разворота на восток» и стремления выстроить сбалансированные отношения с соседями по АТР в рамках двусторонних контактов и многосторонних механизмов (АСЕАН и др.) всё это весьма немаловажно. Вопрос о том, насколько далеко зайдёт режим Маркоса-младшего на пути кооперации с администрацией Байдена, и не окажется ли его страна в итоге в эпицентре потенциального конфликта между Пекином и его конкурентами в Южно-Китайском море, остаётся открытым.
Владислав Гулевич
