Элина Быстрицкая родилась очень красивой женщиной. Но это миф, что красота открывает любые двери, обид и проблем она доставляет не меньше. Она родилась в Киеве. Отец, Авраам Петрович Быстрицкий, был военным врачом-инфекционистом, участвовал в Гражданской и Великой Отечественной войнах. Мать, Эсфирь Исааковна, в годы войны работала шеф-поваром полевого госпиталя. Родители назвали дочь Эллина, это имя они взяли из пьесы «Игра жизни» Гнута Гамсуна, однако паспортистка по ошибке написала имя девочки с одной «л» вместо двух и будущая актриса из Эллины стала Элиной.
Элина росла в основном с мальчишками. Играла в мальчишеские игры, дралась, стреляла из рогатки. Когда в их доме появился бильярд, она уговорила отца научить играть и ее. Тот удивился, но просьбу дочери выполнил. Впоследствии Элина Авраамовна даже стала одной из тех, кто создавал Федерацию бильярдного спорта СССР, была ее почетным президентом. И очень уважала бокс. Знала имена, ориентировалась в табели о рангах.
Еще одним детским развлечением Элины был домашний театр. Причем театрализованные представления устраивались для всего дома. В день «премьеры» на лестничной площадке устанавливались стулья для зрителей, сценой служила площадка между этажами, а закулисьем – балкон. В 1934 году, после выхода на широкий экран фильма «Чапаев», в репертуаре их домашнего театра появился точно такой же спектакль. Элина в нем исполняла роль Петьки. Зрители были в восторге.
Ее взрослая жизнь началась в 13 лет, когда параллельно с учебой в школе, она поступила на курсы медицинских сестер. Причем устраиваться на эти курсы ей пришлось чуть ли не с боем. Дело в том, что в свои тринадцать лет она была небольшого роста, и врач, который записывал девушек на эти курсы, увидев ее, решил, что к нему на прием пришла чуть ли не первоклашка. Но Элина проявила такую настойчивость, так горячо требовала допустить ее до экзаменов, что врач дрогнул.
Медицинский опыт, который Элина приобрела во время войны, помог поступить ей в техникум. Все ее ближайшее окружение, включая родителей, их друзей, состояло из дипломированных медиков и настоятельно советовало девушке не мучиться выбором профессии. Ее приняли как участницу войны и медсестру, окончившую курсы. Но Элина, даже пройдя весь ужас прифронтовых госпиталей, не смогла привыкнуть к этой профессии. Техникум она закончила, но работать по специальности не смогла.
Элина мечтала о театре, о чем немедленно были поставлены в известность родители. Отец был настолько категорически против, что сам привез Элину в театральный институт, и пошел к ректору со словами: «Объясните, пожалуйста, моей глупой дочери, что в вашем институте ей делать нечего!».
Элине пришлось поступить на филологический факультет местного педагогического института. Учась в педагогическом, Быстрицкая в душе ни на минуту не расставалась с мечтой стать актрисой. Поэтому она продолжала заниматься балетом в музыкальной школе, а параллельно организовала там же свой танцевальный кружок, который уже через несколько месяцев победил на олимпиаде. В результате она забрала документы из педагогического и в 1951 году отправилась в Киев – в институт театрального искусства имени И.К. Карпенко-Карого. И ее приняли.
Правда учеба была омрачена несколькими неприятными ситуациями. Будущую звезду чуть не исключили из комсомола за то, что она отказалась танцевать с сокурсником. Историю, которая не стоила выеденного яйца, раздули в трехчасовое комсомольское собрание.
После жарких дискуссий, уже глубокой ночью, девушке предложили сдать комсомольский билет, а дирекцию попросили исключить ее из института. Но собравшиеся просто не знали характер Быстрицкой, которая с 13 лет работала в фронтовом госпитале. Билет она не отдала, сказала присутствующим все, что о них думает, и покинула помещение с высоко поднятой головой. Второй раз из комсомола хотели выгнать в момент кампании по борьбе с космополитами. Однако и тогда она не собиралась сдаваться: «Хоть режьте меня на куски, комсомольский билет не отдам. Я фронтовичка! Меня там приняли в комсомол, не у вас!», – заявила Элина.
О ее нраве ходили легенды. Она говорила правду, как она ее понимала, без оглядки на лица и обстоятельства. В «Неоконченной повести» главную мужскую роль играл Сергей Бондарчук. Они с Элиной Авраамовной познакомились еще в 1950-м, на фильме «Тарас Шевченко», где та снималась в эпизоде. Исполнявший заглавную роль Бондарчук сказал тогда в студийном буфете что-то, Быстрицкую оскорбившее. Это было несложно: вспыхивала актриса как спичка. Ну и слово за слово. В «Неоконченной повести» актеры играли влюбленных, но встречаться на съемочной площадке отказались наотрез. Эрмлер был вынужден снимать их по отдельности.
Когда актриса узнала, что Сергей Герасимов собирается снимать «Тихий Дон», она сразу загорелась ролью Аксиньи. Роман она прочла еще лет в двадцать, а на втором курсе готовила по нему самостоятельный отрывок. Едва прилетев в Москву, она напросилась к Герасимову на пробы, которые продлились полгода. В итоге сам Михаил Шолохов указал: «Аксинья – это она!». Фильм получился гениальный. Но ни с Герасимовым, ни с Глебовым, а в результате и с Шолоховым, хорошие отношения у Элины Авраамовны не сложились.
Режиссеры кино после шестидесятых не очень баловали вниманием Элину Быстрицкую. Но на спектакли с ней в Малый театр всегда был аншлаг. Такая богатая фактура, такой цельный характер, такой мощный талант перевоплощения достойны были куда более значительной карьеры. А с другой стороны – ведь театральная жизнь Быстрицкой удалась, как мало кому – до самых последних лет она выходила на сцену. Ее античный профиль, стать, поступь, взгляд достойны были самых сильных эмоций из пьес Эврипида и Эсхила. Она и была человеком из других миров, занесенным волей Бога в наше время.