Все решили, что могут вернуться к Олегу. Никто не знал, как поделиться с ним трагедией, которая на этот раз действительно произошла у троих: у Андреева, Гонсалес и Кристенсена. Причем это случилось сразу после того, как Ирина в отчаянии обратилась к Джулии:
- Как ты можешь так жить? Да, сейчас на это позволяют закрыть глаза отношения с Маркусом, но до того, как он согласился на тебе жениться… Это же просто ужас! Как ты не совершила плохой поступок, изнывая от любви к нему?
И в этот момент случился выкидыш… Все были в шоке. Вот теперь по-настоящему… Леша, прибежавший в номер к бывшей жене, плакал: опять он потерял своего ребенка! Джулия старалась сделать вид, что ей все равно. Маркус утешал временную жену, которая еще не знала, что она временная. Лев очень жалел о потере, и на нем лица не было. Юлия Егоровна и Кристиан пытались найти слова утешения…
- Убила судьба твою дочь, - вздохнула Ирина. – Теперь по-настоящему убила. Разве можно с этим жить?
***
Выкидыш произошел ровно за две недели до показа и почему-то отрицательно повлиял на Льва. Ватрушкин на подсознательном уровне специально выполнял действия, направленные на поражение, но актеры этого не замечали. Они думали, что все идет по плану и все режиссерские исправления только на пользу. Лев же пугался своего состояния. Это была не черная полоса. Если бы это не было бредом, Ватрушкин сказал бы, что он специально двигается к поражению, а такие мысли лучше держать в себе… Каждый день он говорил себе: «Если сегодня буду вести себя как кусок идиота, у «Золотой рыбки» будет техническое поражение! Значит, никакой Одессы…» Но, как только он вспоминал об Одессе, все шло еще хуже. Ватрушкин не мог объяснить, почему. Дошло даже до того, что он не высыпался, хотя во сне потребность спать включается только в период сдачи экзаменов, а соревнования к таковым не относятся… Он давал указания, произносил реплики, но при этом почти ничего не соображал и ждал новогоднего перерыва, во время которого можно будет поспать. Он постоянно переставлял будильник, несмотря на то, что самыми разными способами мотивировал себя этого не делать, и на репетицию приходил в последний момент… Лилия и Даша ничего не замечали, потому что могли себе позволить вставать позже и ложиться раньше. Они прекрасно понимали, что в период соревнований лучше поступить именно так. А через неделю члены комиссии что-то заметили… Они проверили личность Ватрушкина, чтобы узнать, не репетирует ли вместо него какой-нибудь самозванец, а потом покачали головами… Ночью Олег, узнавший обо всем от своих членов комиссии, разбудил друга и соперника.
- Ты должен знать, - грустно сказал Блисталов. – Если бы соревнования проводились в запланированные сроки, я бы наверняка смеялся, как при нашей первой встрече, но ведь теперь ты мне друг… Члены комиссии говорят, что в последнюю неделю у тебя совсем не идут дела и ты будто специально работаешь на поражение! Больше пятидесяти баллов не наберешь. Это чтоб ты знал… На мой взгляд, лучше заранее сдаться, но… как же Одесса?
- А шо Одесса? - отмахнулся Ватрушкин. – Мне всё равно. Я же говорил, шо не могу себе представить Одессу без Цукерберга. Поэтому и соревнования не нужны…
Вдруг Олег произнес совершенно неожиданную фразу:
- Ты напоминаешь мне женщину.
- Так… Может быть, я еще смогу выкрутиться с помощью твоего сумасшествия… В каком это месте я женщина?
- Я не знаю. Единственная женщина.
- Но твоя единственная женщина - Диана! Дико извиняюсь, шо я назвал ее имя… Ты на него так странно реагируешь! А ведь я когда-то, когда смотрел спортивную гимнастику, называл ее только по фамилии…
Вдруг Лев совершенно неожиданно для самого себя подумал о Джулии. Как она переживает выкидыш? Не сломается ли? Диана, конечно, тоже лезла в голову, и Ватрушкин плакал, думая о ее судьбе… Вдруг ему вспомнился еще один момент, когда он переживал и за Джулию, и за Диану (только прилетев в Рио-де-Жанейро, он всё ещё думал о квалификации), и тогда мысли Олега стали окончательно ясны:
- Ты сравниваешь мой будущий ойц с ойцем Дианы на квалификации, поэтому я и кажусь тебе женщиной. Но Диана хотела выступать в Одессе… Я через почему-то не хочу.
- Да ты с ума сошел! – воскликнул Олег. – Ладно, забудь об Одессе, представь, что это что-нибудь другое, и нацелься на Ереван! Вот в Ереване развернется настоящая борьба! Конечно, тысячу баллов по критериям Великой набрать будет очень трудно. Вот если бы 740…
- А если сказать тебе, шо означает это на первый взгляд произвольное, число, ты не обидишься? Ведь критерии Великой могли бы стать известными нам только в Ереване. Да, только могли бы: я вже ничего не добьюсь. А число это означает, шо если уж кому-то и нужны два месяца в Одессе, так это тебе! Шо и неудивительно… Я по сравнению с тобой секунду назад в Рио приехал: таков сон на миллион лет!
- Ну, про домашний арест можно было сказать, что это секунда, но потом слишком много произошло…
- Иногда за одну секунду тоже может очень много произойти, и Мава Итшидо это прекрасно понимает. Слушай сюда! Я, кажется, понял, шо со мной происходит… Когда у Джулии случился гембель, Ирина сказала по-португальски: «Убила судьба твою дочь». Понимаешь – filha? А мне послышалось «Фима»…
Олег вздохнул и обнял друга, видимо, решив, что у того ничего не получается из-за обострения скорби.
- Нет, нет, не обнимай меня! – испуганно закричал Лев. – Ведь убийца Цукерберга – я!
- Как – ты? – не понял Олег.
- А Одессакопия? Разве я не знал, шо создание двойников незаконно? Прекрасно знал, поэтому с полной ответственностью отправил Цукерберга на каторгу, которая и подкосила его… Я во всем виноват! И это не ты задумал соревнования для убить меня… Вернее, не ты один. Это все одесситы так решили. Только я не знаю, через как… Может быть, как только я выйду на сцену, актёры «Золотой рыбки» расскажут за этот позор на весь мир и растерзают меня! Пусть уж лучше будет техническое поражение…
- Нет! – возразил Олег. – Такого не было! Твои ничего такого не планируют! А убийца – не ты, а Магиса. Зачем она ввела эту естественную смерть? А Дианинья и Одессакопия – это то, без чего мы тогда не могли жить. И вообще, все определено Магисой. Перестань об этом думать! Мне кажется, что в Одессе тебе повезет. Очень повезет.
Как только психологические причины застоя раскрылись, Лев стал исправлять свои ошибки. Актеры были недовольны: им очень не хотелось все переделывать в последний момент. Некоторые даже открыто протестовали, но Ватрушкин угрожал выгнать их из команды, и тогда все налаживалось. Только Диму это не испугало:
- Ну и пусть! Я не хочу работать с таким руководителем! Верните Елисея Романовича! Он был лучшим режиссером!
- Нарушение дисциплины, - строго сказал один из членов комиссии. – В связи с этим «Золотая рыбка» теряет все репетиционные баллы. Ну, что скажете, Лев Олегович? Выгоняете его с позором?
- Да шо вы такое говорите? Не могу я его выгнать! Три дня до спектакля! Пусть остается и делает как хочет, но тогда мы проиграем, и виноват будет один человек!
Такая перспектива напугала Диму, и он взялся за ум…
А Олегу тоже казалось, что до этого он делал неправильно. Он заставлял всех отрабатывать трудные места бесконечное количество раз, и актеры проклинали все на свете. Особенно были недовольны Тагиара и Дамиана, которых Блисталов взял вместо Джулии и Ирины соответственно. Это и неудивительно: во-первых, обе буквально только что перешли из «Сказки» в серьезный театр, во-вторых, роль Дамианы требовала большего количество правок как главная, а Тагиаре надо было научиться петь утрированно, потому что героиня сериала Амелия да Соуза не была выдающейся певицей… Обе говорили, что от второго этапа откажутся, но уйти с первого никому не приходило в голову: Олег объяснил, к чему приведет добровольный уход, то есть нарушение дисциплины.
За два дня до основного показа были организованы предварительные прогнозы. По их итогам режиссеры обеих команд должны были сделать прогнозы по баллам (критерии оценивания были им известны). Олег был очень недоволен: по его мнению, Рикардо, как бывший полицейский и кандидат в президенты, прекрасно справившийся с ролью холодного депутата, забыл, что он еще и отец. Да, он, конечно, строг, и в этом Оливейра прав. Но в этой строгости должна еще просматриваться еле заметная любовь, а у Рикардо ничего такого нет… Да, когда Олег был отцом, он не был так строг со своей дочерью, как Лукас Габриэлис, а у Рикардо вообще никогда не было ни жены, ни детей… Но все-таки надо как-то объяснить. А репетировать уже нельзя: завтра по правилам день отдыха! Что же делать?
- Рикардо, представь, что ты вдруг стал членом комиссии! – воскликнул Олег. – Тебе, бывшему актеру, нужно высказаться обо мне… Конечно, сейчас ты меня ненавидишь, но все-таки немного уважаешь. Подумай над этим состоянием! Пока из-за тебя 99 баллов, потому что остальные выполнили свою задачу.
А Лев не знал, что и думать… Его актеры делали все как он говорил, но правильно ли он говорил? А вдруг техническое поражение из-за его слабых режиссерских навыков? А актерские? Нет, предварительные показы не помогли Ватрушкину полюбить роль Фернандинью, поэтому особого успеха можно было и не ожидать…
- Семьдесят баллов, - сказал он. – Десять снимаю с себя как с актера, двадцать – как с режиссера. Ваших ошибок нет. Вы меня слушались. Продолжайте в том же духе: я не буду сдаться!
В день отдыха Олег спокойно лежал на диване и старался не думать о соревнованиях, а Лев не знал, чем заняться, и просто ходил из угла в угол, иногда вздыхая. Вдруг ему позвонил Мава Итшидо.
- Как настроение? – спросил герой.
- А шо настроение? - удивленно ответил Ватрушкин. – Нормальное…
- Не может быть, - возразил Мава. – Я бы и у Олега спросил, но мне нельзя как вашему болельщику… Я всегда в день отдыха не очень понимал, что делать. И не спорьте, не говорите, что два месяца меньше девяти, потому что нагрузка была такая же… Я бы порекомендовал вам посмотреть записи любых других спектаклей. Так всегда поступал я: смотрел передачи о грамотности, смотрел также экранизации литературных произведений. Дерзайте, Лев Олегович!
Так Лев и поступил. Жена и дочь смотрели спектакли вместе с ним.
***
Случайный член комиссии должен был произнести приветственную речь в 12:00. В 10:30 «Золотая рыбка» пришла в театр, чтобы ознакомиться с территорией «Дельты». В 11:00 подошла сама «Дельта», и члены комиссии напомнили правила: сидеть нужно в своем секторе на произвольных местах для участников (но режиссер обязательно должен сидеть в первом ряду); во время показа соперников разрешены только положительные реакции, такие, как, например, аплодисменты и крики «браво»; любые разговоры и условные знаки за кулисами запрещены; в случае плохого самочувствия необходимо поднять руку; когда одна команда узнаёт свой результат, другая не может вставать с места, чтобы посмотреть на эти цифры, ведь после обоих показов результаты будут озвучены комиссией; если команда гостей набирает сто баллов, запрещено радоваться так, чтобы соперники об этом догадались, то есть эмоции должны быть сдержанными. Я кратко пересказала эти правила, а члены комиссии излагали их целых полчаса…
- Теперь делайте последние указания! – торжественно объявил один из них. Некоторые самые преданные болельщики уже пришли. – Можете отрепетировать отдельные сцены. «Дельта», вам сюда, «Золотая рыбка», вам сюда!