Несколько ярких, любопытных образов. Женщина в развевающейся красной вуали стоит в пустыне, исчезает и превращается в песню в воздухе. Элегантный рояль из лакированного красного дерева из Парижа плывет, подгоняемый ветром и дождем, по реке в джунглях. Женщина с красным зонтиком идет между рисовыми полями, «ее платье мерцает в мираже дороги ... тонкие полоски пыли поднимаются от ее ног».
Эти сюрреалистические моменты основаны на реальной истории и политике Бирмы 19-го века, где доминировали британцы. Дэниел Мейсон хорошо знает это место и историю. Будучи молодым студентом-медиком из Гарварда, который изучал малярию на тайско-бирманской границе и в северо-восточной Бирме, он написал этот роман «между уроками в медицинском колледже».
В «Настройщике» он увлекся сложной и кровавой борьбой за власть в Бирме в 1880-х годах, когда британцы консолидировали свою империю. Подробные уроки истории вкраплены в повествование, чтобы прояснить это жестокое наследие. После англо-бирманских войн 1820-х и 50-х годов, в ходе которых британцы захватили большие территории, бирманцы подписали торговый договор с Францией. Угроза британскому правлению со стороны франко-бирманского сотрудничества усугублялась местными повстанческими движениями в провинциях Шан. Это были небольшие княжества шанцевю Это тайцы, которые до 16 века правили большей частью Бирмы.
Шанские государства на протяжении веков периодически устраивали восстания против бирманского правления. В 1880-х годах они превратились в движение под названием «Конфедерация Лимбина». Пока шанцы сражались с бирманцами, бирманцы сражались с британцами. Когда британцы взяли Мандалай, шанцы сменили врагов и объявили войну британскому правлению. Что еще больше усложнило ситуацию, местные военачальники или разбойники, такие как легендарный принц бандитов Твет Нга Лу, развязывали свирепые кампании насилия против шанов. В своих попытках умиротворить шанские государства и обезопасить их восточную границу британцы установили аванпосты на отдаленной шанской территории. Лимбинская конфедерация была жестоко подавлена в 1887 году, а князь-разбойник был схвачен и расстрелян.
Строго говоря, это все имеет значение в романе. И если вас не интересует история Бирмы, то значительная часть романа растворится для вас в тумане и не оставит никакого воспоминания.
На этот драматический материал Мейсон наложил воображаемый сюжет, в котором переплетаются выдуманные персонажи с историческими личностями, политический анализ с ярко выраженной атмосферой. В 1886 году военное министерство вызывает настройщика пианино по имени Эдгар Дрейк, который ведет тихую жизнь в Лондоне, имея хорошую работу и послушную, нежную женой, чтобы отправить его в Бирму.
Он должен настроить рояль Erard, принадлежащий английскому хирургу-майору по имени Энтони Кэрролл, который в течение 12 лет возглавлял один из секретных британских аванпостов на Шанских территориях, в деревне под названием Мэй Лвин, на берегу реки Салуин. («Вы не найдете Мэй Лвин ни на одной карте», — многозначительно говорит Дрейку полковник из военного министерства.) Способы Кэрролла заключать союзы с шанцами необычны: он говорит по-шански, знает местную флору и фауну, умиротворяет разбойников поэзией и музыкой, он учился у местного монаха и известен как «поэт-солдат», а также как врач.
«Его идеи могут быть… соблазнительными», — предупреждает полковник. Кэрролл стал настолько незаменимым для британской колонизации Бирмы, что ему были предоставлены некоторые необычные средства по его просьбе: во-первых, рояль определенной марки, с трудом перевезенный через джунгли; во-вторых, настройщик фортепиано.
Чувствуя себя бескойство, но трепеща от предвкушения, Дрейк покидает дом и жену и отправляется в долгое путешествие из Лондона (что составляет более половины романа, включая долгую акклиматизацию и предварительные приключений, такие как драматическая охота на тигра в Рангуне), чтобы отыскать замечательного человека в диком и скрытом месте. Мэй Лвин — это бамбуковый форт, прилепившийся к склону горы, окруженный лесом.
«Я здесь, чтобы починить пианино», — флегматично говорит Дрейк, выходя из лодки с инструментами. Кроме Кэрролла, он встречает еще его прекрасную англоговорящую любовницу из Бирмы, которую находит «соблазнительной» и очаровательной. Авторитет, энтузиазм и знание страны Кэрролла противопоставлены упрощающим версиям англо-бирманской политики военного министерства.
Кэролл - эдакий Одиссей, хитрый авантюрист, неспособный вернуться домой. Но по мере того, как настраивается рояль и сюжет несколько предсказуемо сгущается, позиция Кэрролла кажется все более непостижимой. Поэт-солдат «стал родным для местных»? Он, как подозревают британцы, работает не на них, а на французов? Он миротворец, как хочет верить Дрейк, или между англичанином и разбойничьим принцем существует тайная связь? Дрейк оказывается замешанным в неоднозначной роли Кэрролла. Настройщик пианино, его инструменты и само пианино становятся жертвами имперских войн, утонувшими в истории.
Как вы понимаете, это не очень оригинальный сюжет. Структура истории с некоторой достоверностью повторяет «Сердце тьмы» Конрада. На ум приходят и другие аналогии. Рояль в джунглях напоминает плывущую вниз по реке стеклянную церковь в «Оскаре и Люсинде» Питера Кэри, а завораживающее музыкальное обаяние местных вождей напоминает фокусника, посланного французским правительством в Алжир, чтобы соперничать с местным марабутом в «Жене волшебника» Брайана Мура. Все три романа, посвященные разным культурам и народам, описывают явную причудливость колонизации 19-го века: ее странное, неестественное наложение на чуждый ландшафт.
Мейсон не такой блестящий или опытный писатель, как Кэри или Мур. Уроки истории довольно тесно связаны с историей, фигура Кэрролла не совсем соответствует окутывающему его туману домыслов и легенд, а бирманская героиня слабо прописана в тексте романа. Однако в чем Мейсон превосходит других, так это в технических деталях и чувстве места. Методичная настройка фортепиано, вокруг которой строится роман, представляет собой потрясающую декорацию, а приступ малярии Дрейка поставлен до тошноты хорошо. И эти странные образы Европы, встречающейся с востоком, востока, поглощающего Европу, остаются в памяти, как навязчивая мелодия.
Правда, историю Бирмы вы позабудете очень быстро. В недавно вышедшем романе Нев Марч "Убийство в стром Бомбее" история страны (в ее случае - Индии) вплетена в роман много более профессионально. И хотя является фоном, вам запоминаются важные вехи колониальной политики Британии в той же части света. У Мейсона это не получается, хотя ему это очень хочется. Но ведь романы покидают автора и начинают жить своей жизнью. Может быть, и недолгой...