На этот раз в моём кабинете тоже оказалась юная девушка. Едва усевшись в кресло напротив меня, она без обиняков начала свой рассказ:
– Меня зовут Сюзанна Юрьева. Мне 20 лет. Я хочу, чтобы Вы нашли мою биологическую мать.
Я кашлянул и попытался подобрать слова:
– А с кем Вы живёте?
– С отцом и с матерью. Вернее, с женой отца, которую я всю жизнь считала своей мамой. И она тоже всю жизнь считала меня дочкой.
– Почему же Вы решили, что вы не родственницы? В Вашей жизни что-то произошло? Какое-то экстраординарное событие?
– Да, – девушка помолчала и продолжила. – Мы с мамой, позвольте, я именно так буду её называть, я к этому очень привыкла, попали в аварию. Я отделалась лёгким испугом и парой царапин, а вот маме повезло меньше. Травмы оказались серьёзными, маму доставили в больницу, ей потребовалась кровь для переливания. Я хотела дать ей свою, но когда у меня взяли анализ, выяснилось, что мы не мать и дочь. Вероятность родства составила менее одной сотой доли процента. Вот я и хочу узнать, почему это произошло, и, если произошло, то где мои настоящие родители, как я оказалась у Юрьевых.
– А Вам это нужно? Приёмные родители любят Вас да и Вы их, вероятно, тоже.
– Да, я люблю их, – согласилась Сюзи.
– Тогда к чему затевать эти поиски? Чего Вы хотите этим добиться? Вы любите тех, кто искренне любит Вас, а вот настоящие родители, вероятно, не очень обрадовались дочери, если с лёгким сердцем отказались от неё.
– Я хочу докопаться до истины. Да и мама утверждает, что она меня родила и выписалась из роддома с малышкой на руках. Ситуация очень запутанная.
– А как сейчас чувствует себя Ваша мама? Она в больнице? – спросил я.
– Спасибо, гораздо лучше. Её уже выписали. Авария ведь не вчера случилась.
– Я бы хотел с ней поговорить.
Назавтра напротив меня оказалась Светлана Михайловна Юрьева, мать (или всё-таки не мать) Сюзанны. Она с возмущением говорила:
– Как Вы можете сомневаться? Даже я сама не сомневаюсь. Я отлично помню день, когда родилась моя доченька, такие вещи не забываются, тем более у меня один ребёнок, долгожданный, а не восемнадцать. Я её родила и через пять дней выписалась из роддома. Нас встречал мой муж, Сюзочкин отец.
– Но ведь должно быть какое-то объяснение отрицательному анализу на родство, – резонно возразил ей я. – Вы позволите мне пообщаться с отцом девушки?
– К сожалению, это невозможно. Стёпа сейчас в Германии, заключает контракт с немецкими партнёрами своей фирмы.
– Когда он вернётся в Россию?
– Сие мне неведомо, – развела руками женщина.
– Ладно. А в каком роддоме родилась Ваша дочь?
– В учреждении имени Юзина. А что?
– Хорошо, спасибо. Я свяжусь с Вами, как только наступит хоть малейшая ясность.
Попрощавшись с милейшей Светланой, я направил свои стопы в крупный столичный роддом. Я не буду описывать, каким образом мне удалось пробиться к заведующей, поверьте, это было непросто. Но она меня всё же приняла. Я спросил:
– Двадцать лет назад в Вашем учреждении рожала Светлана Юрьева.
– Увы, я занимаю свою должность всего восемь лет, наверное, ничем Вам помочь не смогу, – не дала мне договорить начальница.
– Хорошо. Тогда посоветуйте, к кому мне обратиться. Кто из сотрудников долго здесь работает?
– Вам нужно к Алевтине Ивановне. Она у нас работает акушеркой и фактически является ветераном роддома и нашей гордостью. На её счету не одна тысяча принятых малышей. И, кажется, она сегодня на смене.
Выслушав директрису, я пошёл в регистратуру. В небольшом помещении оказалось несколько женщин, пьющих чай и самозабвенно сплетничающих.
– Простите, где мне найти Алевтину Ивановну? – обратился я.
– Ну я это, – ответила одна из дам постбальзаковского возраста. – Что Вы хотите?
– Могли бы мы с Вами поговорить наедине? Тема весьма деликатна.
– А мне это надо? Кто Вы вообще такой, чтобы я с Вами куда-то шла? – женщина была не очень любезна. Ну, ничего, сейчас я поумерю её пыл.
– Частный детектив. Агентство «СНЭК»[1].
Алевтина Ивановна изменилась в лице и произнесла:
– Пойдёмте в сестринскую.
– Двадцать лет назад у Вас рожала Светлана Юрьева, – сказал я, едва за нами закрылась дверь комнаты отдыха.
– Помню такую, – кивнула акушерка. – И что?
– А то, что нестыковочка получается. А именно, она не мать собственной дочери. Вот я и хочу выяснить, почему такое могло произойти.
Алевтина Ивановна побледнела и нервно смяла листок бумаги:
– Я так и знала, что рано или поздно правда вылезет наружу.
– Что Вы имеете в виду?
– В тот день рожала не только Светлана, но и ещё одна женщина. У Светы родился мёртвый ребёнок, если не ошибаюсь, это была девочка. А у той, второй, Снежаной её звали, появилась здоровая малышка. Мёртвый плод – это не единственное испытание, выпавшее на долю Светы. Из-за патологии ей пришлось удалить матку, она больше никогда не смогла бы иметь детей. Но и это ещё не всё. Дело в том, что обе эти женщины были возлюбленными одного мужчины: Света жена, а Снежа любовница. Представьте, каково мужику пришлось, поставьте себя на его место. Он очень хотел наследника. Ну или наследницу. Но супруга бесплодна, а обнародовать наличие бастарда он не мог. Он мне сам поведал эту историю и попросил помочь с решением обеих этих проблем за небольшое вознаграждение.
– Небольшое? – недоверчиво переспросил я.
– Ну, хорошо, большое. Я очень сожалею о содеянном. Сейчас я бы этого не сделала. Но тогда мне крайне необходимы были деньги, я не могла поступить иначе, мне самой надо было решать проблему, и это решение пришло, пусть и не совсем этичное. В общем, Степан предложил мне подменить детей, и мы с ним это сделали. А что, в принципе, такого? Обе девчонки от него. Он в любом случае воспитывает свою дочь.
Я потерял дар речи. Такого цинизма я не ожидал даже от медика. А самое страшное то, что мне ещё предстоит всю эту ситуацию как-то объяснить Светлане и Сюзанне.
[1] СНЭК – Союз Независимых Экспертов Казуистики.