Керри Джеймс Маршалл «Без названия (Клубная сцена)»
Погруженный в полумрак клубный зал на миг показался тесным. Спертый воздух – сигарный дым хоть ножом режь. Доминиканский ром, тяжелый дух экзальтированных тел, сладких ароматических масел, крови жертвенных животных и увядающих цветов – все, что так любят лоа. И самый сильный, самый притягательный аромат здесь – запах скорой смерти.
Голова закружилась от жажды – но разве сможет унять ее ром и зарезанная голубка.
Гости, один за другим уважительно кивают мне, будто мы давно знакомы. Точнее, они принимают меня за завсегдатая этого заведения, но, увы, этот стройный франт – всего лишь сосуд. Колдун-хунган находился тоже где-то здесь в зале, или, возможно, в лабиринте потайных комнат и тайных кабинетов. И он определенно ошибся, совершая ритуал призыва. Я зачем-то понадобился, но меня не ждали в смертном теле.
Я прошел мимо начерченных на земле символов. Вот и он, мой веве, выполненный с небольшой неточностью, начертанный углем в самом низу стены. Я пробежался взглядом по знакам из кофейных зерен, пепла и муки, испещрявших плитки пола, и наткнулся на знакомые символы – значит, где-то тут и моя возлюбленная Эрзули.
В кресле, почти в центре зала развалился Папа Легба, поглощая орехи и сладости, потягивая густой, как жижа, кофе. Привратник явился в своей молодой ипостаси с копной тугих дредов, яркий и довольный. Он махнул мне словно старому другу, но поприветствовал ли он мой сосуд, как своего должника, или все же заметил духа, застрявшего в человеческой плоти? Что ж, без этого лоа-посредника невозможно оказаться в подобном месте и обществе.
Официантка, призывно покачивая бедрами, подплыла ко мне. На подносе лукум, креманки с мороженым и горячим шоколадом, ассорти карамельно-кремовых птифюров. Но ее собственный аромат казался мне гораздо более сладким. Я чувствовал, как кровь пульсирует по выпуклой жилке на ее шее, на виске и около запястья. Я вежливо кивнул в ответ и взял бокал с ромом, щедро сдобренным перцем. Острый вкус ненадолго позволил забыть о другой жажде.
Среди приглашенных – сильнейшие семьи лоа. На диванчике Бриджит беседует с Эрзули, а ее женоподобный сынок в клетчатых штанах пялится на шумную компашку окна. Кто-то из них, а может, и все они вскоре умрут молодыми, иначе, зачем здесь Геде Нибо? Что там у него в оранжевой сумке – тушка черного петуха или козлиная голова?
Эрзули как обычно в синем, притягательна как суккуб и неприступна, как дева Мария. Соблазнительные формы Бриджит обтягивает красное, на грани приличия платье. Сегодня они получат полный расчет от должников: за внезапную любовь, роскошь, а может и творческий успех. Коварные лоа предвкушают мгновение, когда на подносе окажется не шоколад и миндаль, а трепетное сердце легкомысленного красавца.
Мой взгляд заскользил дальше – как странно, что нигде не видно черного цилиндра Барона Самеди. Вероятно, старый распутник вселился в кого-то из молодых денди и отправился в кабинет в обществе одной из дам или даже сразу с несколькими.
Сборище бездельников, привыкших ошиваться в модном месте, хунганов, мамбо и лоа – кредиторы и должники, боги и их пища.
Как странно оказаться в месте, куда ты вовсе не собирался... Я отхлебнул еще немного острого рома. Что ж, раз способ улизнуть с этого пира пока не найден, придется присоединиться к всеобщему веселью.
Другие публикации по теме: