Ксения. Я так люблю ее имя. Почему-то Есенина вспоминаю всегда, когда произношу ее полное имя. Словно все его стихи о любви просыпаются в сердце. А она не понимает, она больше любит привычное - Ксюша.
Она всегда пытается читать мои книги и очень сильно напрягает все лицо, когда берет очередной экземпляр на пробу. Не дочитала ни одной ещё. Говорит, что я странный. А я улыбаюсь молча. Я решил, что я с ней согласился, раз и навсегда. Просто согласился и все. Она постоянно перебирает свои руки, пальцы, и кончики ногтей.
Мне так нравится этот волнительный момент, когда я отпускаю ее руку, она как будто ускользает и становится такой свободной, словно растворяется в воздухе. И ветер уносит ее далеко далеко, где она счастлива. А потом я снова ловлю ее, потому что отчаянно верю, что смогу сделать ее ещё счастливее. И все никак не могу решить, что мне дороже - ее свобода или мое счастье. И хотел бы узнать, что она думает по этому поводу, но никогда не спрашивал.
Она всегда просыпалась первой, но не бежала вставать делать завтрак или медитировать там, а просто лежала и смотрела перед собой. Так мирно дышала и взгляд ее был спокойный спокойный. Я старался очень тихо открыть глаза и наблюдать за ней, а потом обнимать, прижимать к себе, чтобы этот день начался с нас. Потому что когда это было так, я мог сделать что угодно. Горы там свернуть, знаешь.
Она все делает очень красиво, она героиня фильма, который я очень люблю смотреть, пересматривать. Мне этот фильм так дорог, словно это единственный фильм, который я снял. И эти ее волосы, всегда в замедленной съёмке перебирают воздух своими волнами, светятся на солнце и я иногда пытаюсь их поймать, но не выходит.
Иногда правда мне кажется, я сам придумал ее свободу, ее мыслей, ее волос, ее счастья. Я думаю ей не нужна свобода, потому что это она и есть. Она и есть свобода.
Костя встал со скамейки и посмотрел на фонтан. Тед наблюдал за ним, сдерживая свою челюсть от падения. Он тоже встал, потянул шею. И посмотрел на залитое солнечным светом небо, высоко запрокинув голову он позволил слезам стекать по его вискам. И все это вовсе не потому, что его тронули эти совершенно потрясающие ребята, которые дали бы фору Сереге Есенину. Тед сдался своим собственным чувствам. Но это не у него сегодня берут интервью.