ПРОДОЛЖЕНИЕ
Начиная с момента подписания Георгиевского трактата в 1783 г. о протекторате над Картли-Кахетинском царстве, Санкт-Петербург постепенно стал втягиваться в разрешение закавказских проблем. Однако императрица Екатерина II Великая не торопилась взвалить на себя попечение о нескольких сотнях тысяч христианского населения на собственные плечи, еще не проданного в рабство. Забот в евразийской державе, вышедшей к берегам Тихого океана и без разрешения которой не могла выстрелить ни одна пушка в Европе вполне хватало. Начиная от освоения Новороссии с Крымским полуостровом после двух труднейших русско-турецких войн (1768-1774 гг. и 1787-1791 гг.) до обуздания польской католической шляхты, зараженной уже в то время бациллой “европейскими ценностями” и не признававших малейших прав за православным населением.
Втягиваться еще в проблемы закавказских правителей со всеми нюансами восточной политики, при которой союзы и коалиции меняются, как фигуры в калейдоскопе, она не желала и не стремилась. Во многом справедливо считая, что одного договора с царем Ираклием II окажется вполне достаточным для сдерживания агрессивных замыслов правителей соседних азиатских держав. Авторитет страны при императрице Екатерине II Алексеевне оказался настолько высоким, что даже не обязательно было держать на постоянной основе за Главным Кавказским хребтом 2 пехотных батальона с артиллерией, оговоренных в статьях договора. Больше тысячи военнослужащих необходимо было снабжать всем необходимым из Астрахани и далее через безводную степь, а затем по едва проходимой тропе Дарьяльского ущелья. Полномочный министр от Российской империи, так и не был направлен в столичный Тифлис с задачей контролировать местную правящую династию Багратиони и разрешать вместо ее представителей все больше накапливающиеся противоречия.
Никто в официальном Санкт-Петербурге и не обратил внимание на то, что престарелый правитель разделил свои владения на шесть частей между многочисленными потомками в 1792 г., тем самым ослабив центральную власть и придав новый импульс междоусобицам. Заявлений и каких-либо рекомендаций не последовало, т.к. внутренние государственные изменения полностью находились в компетенции правителя, долгие годы своего царствования, находившегося в прямой зависимости от персидского двора с разрешения которого и присоединил к Картли и соседнюю Кахетию, в которой правил будучи еще наследником престола. Постоянные просьбы о военной защите, отправляемые наиболее здравомыслящей частью грузинской знати не находили положительного отклика ни на еще обустраиваемой Кавказской линии, ни в далекой Северной столице.
Если вопросы с относительной безопасностью грузинских земель удалось решить с Персией и Турцией еще дипломатическим путями, то с дагестанскими феодалами не получилось. Они организовывали систематические набеги в союзе с вольными обществами Дагестана на грузинские земли и без них уже не могли обойтись. Значительная часть прибавочного продукта горцев Северо-Восточного Кавказа уже приходилась на хорошо организованную набеговую систему, и удачливые предводители партий пользовались соответствующим влиянием, в том числе и в еще бесклассовых горных обществах. Пользуясь недоступностью своих жилищ, а также тем, что условная граница с персидской державой, начиная с 1735 г. проходила на берегах Терека, дагестанцы вкупе с горными тайпами Чечни оказывали прямое давление на Картли-Кахетинское царство и не только на него. Военное командование на Кавказской линии пыталось, как-то урегулировать этот вопрос, ведя переговоры с феодальными владетелями, но без особого успеха. Сотни угнанных в неволю грузин, ежегодно пополняли рабовладельческие рынки, как местные, так и на черноморском побережье Кавказа, в какой-то степени благоприятно влияя на экономическое развитие горного региона.
В создавшейся ситуации правители Картли-Кахетинское царства самостоятельно договорились с признанным лидером горских партий Омар-ханом Аварским, ежегодно выплачивая дани на 5000 рублей серебром в виде подарков. Однако владетельному хану и всем вместе феодальным правителям Дагестана оказалось не под силу сдержать от набегов партии вольных обществ и тайпы Чечни от регулярных разорительных визитов на ту сторону Кавказского перевала. Да они и не стремились к подобному изменению много десятилетнего положения, получая соответствующие доходы и в собственную казну. Царь Ираклий II и в данном случае попытался решить проблему собственными силами, наняв на военную службу несколько тысяч горцев Северо-Восточного Кавказа, тратя на их услуги последние финансы, все с большим трудом собираемых с почти разоренного населения. Вместе с тем и опыт оказался плачевным, т.к. лезгины, совершенно официально оказавшись в грузинским землях занимались прежним промыслом, причем насилия и грабежи случались и в столичном Тифлисе.
Как военная сила в борьбе с внешними врагами они оказались полностью бесполезными, как уже в первом же сражении с войсками хана Эриванского, состоявшегося в октябре 1799 г. Поводом к прямому военному конфликту послужил захват приграничной провинции Шурагель с мусульманским населением примерно в тысячу дворов, издревле подчинявшейся Тифлису. Выбить тюркское племя каджаров за прежнюю границу поручили царскому тестю сардару князю Г.А.Цицианову во главе отряда из 400 наемных горцев. Первым с поля сражения бежал сам командующий (позже за преданность он был пожалован 1500 рублями серебром ежегодного содержания из российского бюджета), устрашившись одного вида неприятеля, а за ним последовали и наемники лезгины. В ходе преследования не менее воинственные эриванцы до половины из них перебили, а остальные выместили злобу на мирном населении, что оказалось более привычным и прибыльным занятием.
Неизвестно сколько еще времени продлилось бы столь плачевное и неопределенное положение грузинских земель, если бы первый персидский шах из династии Каджаров не решил наказать “сепаратистов” за договоры с Российской империей. Шах Ага-Мохаммед не мог считаться полноправным правителем, если на его коронации не присутствовал Картли-Кахетинский царь, поэтому следовало еще и вернуть в сферу своего влияние и эту территорию вслед за приведением к покорности нескольких закавказских ханов. На помощь соседям пришли имеретинцы, но объединенное грузинское войско, несмотря на проявленную стойкость было разгромлено в Крианисском сражении после чего персидское воинство устроило форменную резню мирного населения Тифлиса. См. публикацию:
Реакция Санкт-Петербурга была однозначной и весной 1796 г. Каспийский корпус под командованием 24-летнего генерала графа В.А.Зубова выступил в поход против персидских владений на западном побережье Каспийского моря. Практически не встречая сопротивления российские войска заняли морское побережье и ханства Северного Азербайджана, но кончина Екатерины II Великой изменила все внешнеполитические планы российского правительства. Император Павел I отказался от всех территориальных приобретений в Персии, но оказался вовлеченным во все нарастающие проблемы Картли-Кахетинского царства. В результате в самые ближайшие годы российские войска были втянуты в многочисленные стычки с партиями дагестанцев, прорывавшиеся в традиционные районы набегового промысла. После поражения объединенных сил горцев Северо-Восточного Кавказа на реке ИОРИ они перестали собирать многотысячные партии, а предпочли действовать более мелкими группами, что в целом мало повлияло на общую ситуацию.
Перед самым трагическим завершением жизни император Павел I распорядился, несмотря на январскую стужу отправить в Восточную Грузию несколько дополнительный воинский контингент (СМ. ПРЕДЫДУЩУЮ ПУБЛИКАЦИЮ). Перевалив по пояс в снегу Главный Кавказский хребет российские войска едва передохнув, отправились по местам новой дислокации для зашиты границ Картли-Кахетинского царства. Здесь им на первых порах пришлось столкнутся не сколько с армиями азиатских держав, а вездесущими северокавказскими горцами и не думавших оставить свой традиционный промысел. Менялась тактика ведения военных действий, но от этого они не становились менее напряженными и кровопролитными.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю.