В следующий раз Абакумов приехал только в конце августа.
- Ну, Лева, готовься, заканчивается твоя ссылка, – сообщил он радостно. Вообще настроение у него вновь было хорошее.
Как выяснилось, столкновение с ежовцами пришло к своей кульминации. На разборе дела Блюхера они сумели продвинуть Фриновского на должность наркома ВМФ, вместо последнего явного троцкиста адмирала Семенова, явно рассчитывая взять флоты под свой контроль. Но, взамен, товарищу Сталину удалось сделать ход, который решит исход партии: на место Фриновского в НКВД пришел «нейтральный» Берия, который должен занять и должность главного чекиста.
- Как только это назначение состоится, можно будет вылезать из подполья.
Виктор, как обычно, оказался прав. Уже 9 сентября мы с Аней наконец-то покинули воинскую часть. Правда, еще несколько дней пришлось потаскаться по Лубянке за Виктором. Пока не решился вопрос моего официального перевода из Магаданского УНКВД в 1-е управление НКВД СССР. А вот жилищный вопрос решили быстро. Меня поселили в НКВДэшную общагу в Лубянском проезде. Раньше здесь, говорят, была церковь. А теперь располагались комнаты для молодых и несемейных сотрудников НКВД. Как сказал Виктор: «Сам виноват, вот создал бы с Анькой ячейку общества, мог бы и квартиру отхватить».
- Впрочем, не вешать нос, - добавил он. – Скоро будет много свободных квартир в домах чекистов, так что еще успеете.
- Виктор, смени пластинку. Не будущий глава СМЕРШа, а сводня какая-то.
Тем не менее, в конечном итоге, нам с Аней выделили небольшую каморку, в которой мы продолжили наши летописания. Теперь приходилось, на сколько возможно подробно, описывать начало Великой Отечественной войны, я так понял, что прогрессоры пытались понять, в чем причина такого эпичного фейла Красной армии летом 41-го года. Ну, я тоже дорого бы дал за то, чтобы однозначно ответить на этот вопрос.
Так что осень у меня, в отличие от руководства ГУГБ НКВД, прошла довольно спокойно. До меня лишь отголосками долетали перипетии окончательной схватки не на жизнь, а на смерть между настоящими коммунистами Советского Союза и боевым крылом «проклятой касты». Так я с огорчением узнал, что Ежову удалось арестовать маршала Блюхера.
Ежов очень быстро сообразил, что товарищ Берия – казачек засланный. Поэтому вопросом жизни и смерти для него стало вырвать вновь воссозданное Главное управление государственной безопасности из его рук. Для этого решили добыть на Берию компромат, а, поскольку компромат нужен был убойный, то брать решили маршала Блюхера. После отзыва полководца в Москву, за ним началась охота и Василия Константиновича решили убрать от греха подальше. Его тайно отправили на дачу наркома обороны «Бочаров ручей» в Сочи. Но, как говорят в наших ментовских сериалах, «где-то протекло». И Блюхера не только арестовали по ордеру Ежова, но и успели привезти в Москву, пока об этом узнали. Арестованного поместили в «нутрянку», где с ним «работали» как следователи, верные Ежову, так и сам Берия, ободряя узника в его заточении.
Мои же рабочие дни были упорядочены. С утра приятная 400-метровая прогулка по просыпающейся Москве на службу в «Большой дом на Лубянке». Завтракал и обедал я в столовой НКВД, потом изучение сохраненных на ноуте статей, описаний и воспоминаний по первому, самому тяжелому периоду Великой Отечественной войны. После обеда приходила Аня, и я диктовал ей то, что, как мне казалось, может пролить свет на причины наших поражений. После окончания работы я, обычно, на метро отправлялся до станции «Динамо», где на одноименном стадионе продолжал заниматься физической подготовкой. Сказалась привычка, выработанная за время моей «ссылки», и желание привести себя в хорошую физическую форму. Насколько это желание было продиктовано наличием рядом Ани, такого вопроса я старался себе не задавать. После занятий была легкая пробежка по окрестным магазинам, не менее легкий ужин в общаге, немного почитать и на боковую. Правда, иногда, в виде разнообразия, ужин мне прямо на стадион приносила Аня и, нужно сказать, что это не было единственным проявлением ее интереса ко мне. Тем не менее, переходить к более близким отношениям я не торопился. Впрочем, судьба и тут все решила за меня.
Часть вторая. О пользе Стругацких. Подглавка 17
Высказать свое "фи" или "вау" вы можете на главной странице книги, там же есть ссылка на полную версию книги.