Вот же, засранец, не дает текст набирать, через плечо заглядывает, мешает. А попробуй, подойди к нему, когда сочинение пишет. Агрессивный, ты ж понимаешь! Не мешай ему, не вклинивайся в творческий процесс! И советов не нужно, потом все, после, и то, если соблаговолит...
Интересный момент: для того, чтобы реально получилось как-то на сына повлиять, необходимо рассердиться по-настоящему. Раздражение появиться должно нешуточное, без дураков. Оптимально, конечно, довести отца до белого каления, тогда, естественно, результат гарантирован. Наигранные, напускные эмоции он хорошо чувствует, как бы ты ни старался. Ну, у жены, естественно, все еще хуже.
Эх, были времена когда-то. Такой был маленький чудесный карапуз...
И всегда был болтлив не по детски. Кстати, интересно было наблюдать такое явление: в садике в младшей группе болтуны и молчуны тусовались отдельными стайками. Ну, логично, о чем можно поговорить с тем, кто не в состоянии выразить то, что накипело на душе. Бессмысленное какое-то времяпрепровождение. Скучное и тусклое. А поскольку настоящих ядреных залихватских балагуров было немного, общались они, как правило, в достаточно тесном кругу. Зато какие мысли выдавали! Просто кладезь данных!
Да, информации было много. Не всю, конечно удавалось расшифровать и идентифицировать. И не в силу проблем с дикцией (с этим как раз все обстояло отлично), а по причине специфических, не всегда поддающихся анализу формулировок. На дешифровку некоторых особо сложных причудливых высказываний уходили недели. Но каково же было счастье, когда смысл сказанного вдруг проявлялся, прямо как фотография на фотобумаге под красным фонарем.
Какое время! Мы действительно с ним общались на самые разные темы. У нас были общие интересы, игры, даже секреты. Проводили время забавно и увлекательно. Книги читали по очереди, бесились, боролись.
Как-то, когда сыну было лет семь, наша бабушка выразила сожаление по поводу того, что он вымахал такой большой. Тогда я еще не понял. Для меня в то время он еще не вырос. Теперь понимаю. На коленки не посадишь, лишний раз не обнимешь. Мужик!
Да, наверное, хорошо тем, у кого и сын, и дочка. Ну, тут уж дело такое...
Да и сильно на него повлияли все эти военные харьковские события.
Повзрослел на глазах. За то время, пока мы тут – просто не узнать.
Замечен недавно во дворе школы в обществе девчонок. И, что особо примечательно, разговор на эту тему был им жестко и неумолимо замят.
Ну, ладно, я не лезу, молчу...
Не совсем, правда представляю, как вести себя дальше, через год, два, три... Думаю над этим...
Когда-то, правда, в глубоком детстве у него тоже неплохо получалось находить общий язык с противоположным полом. Помнится, трехлетние девушки ценили его за интеллектуальное общение и манеры.
На взрослых женщин он тоже, помнится, производил неизгладимое впечатление. В результате как-то так получалось, что, выходя гулять с ребенком, я всегда оказывался в обществе молодых симпатичных мамочек. Жена к этому относилась с пониманием, а вот мои родители смотрели с нескрываемым подозрением. А тот факт, что возраст окружающих детей был самый разнообразный, еще больше накалял интригу.
Тогда еще не происходило этого повального сумасшествия, психологическая обработка еще только начиналась, плавно и постепенно. Были заметны только яркие проявления, а в целом, если сравнить с днем сегодняшним, можно ситуацию охарактеризовать как безмятежную. Мне сложно сейчас представить себе этих же мамочек, исходящих желчью и ненавистью. Я не могу до сих пор принять и понять происходящее. Как можно так изменить целый народ?
Я осознаю, конечно, что на западе страны всегда, даже в советское время были проблемы, сидели там в головах и в сердцах эти семена, и даже ростки...
Но тут, на востоке... В Харькове... Не было и в помине... Я смотрел на этих детей из года в год. Я сравнивал, анализировал, что происходит. Они менялись, деформировались вместе со своими родителями. Плавно и постепенно. Иногда казалось, что идет какой-то странный, но обычный эволюционный процесс. Не хотелось видеть, да и глаза привыкали. Приходилось искусственно приводить себя в чувство, заставлять включать критическое мышление.
Я старался оградить сына от окружающего. Но как? Бороться с системой становилось все сложнее и сложнее. Мы собирались уезжать. Не успели. Увы, если бы быть чуть расторопней, ну что за дурацкая нерешительность, сознательное затягивание, нежелание покидать друзей...
У каждого своя жизнь. Каждый принимает решение сам. Всех своих адекватных знакомых я предупреждал и предлагал. А сам опоздал.
Так бывает, увы...
И сейчас, глядя на своего великовозрастного отпрыска, я все же скучаю по тому дому, городу, и даже людям, тем, из прошлого.
Да, увы, в одну и ту же воду не вступить дважды.
Но это надо еще принять...
