Предыдущая глава:
глава №7. Орден. Часть 1.
Дон Фернандо с удовольствием растянулся на кровати, скрипнувшей под его весом. Поручения Ордена он всегда выполнял до конца. Хотя и не всегда понимал скрытый в них смысл. Лучше его, ищейки у Ордена не было. Когда, несколько лет назад, ему вручили Амулет Страсти, он не сразу понял, какую власть тот даёт своему обладателю. Никому в этом мире было не скрыться от его взора. Рано или поздно, заключённая в железных рунах кровь Спасителя, найдёт любого из живущих. Обладателю же перстня доступны и вовсе запредельные силы над жизнью и смертью божьих созданий.
Синьор де Ги спокойно уснул. Спал вне стен монастыря он всегда одетым. Не снимая подкованных металлом, тяжёлых ботфорт. Жизнь приучила его быть готовым к любой неожиданной пакости. Сновидений он не видел и никогда не молился перед сном. Вернее будет сказать, он вообще никогда не молился. Не видел смысла. Хотя, мог по памяти цитировать Святое писание и все богословские книги, прочитанные в библиотеке монастыря. Холодный его рассудок не принимал потребности в повторении заученных, святых текстов. Заключённый в них смысл был понятен и так. А помощь бога ему была не нужна. Если бы в нём была хоть капля тщеславия, он считал бы бога себе ровней. А если бы была хоть капля милосердия, как бы он смог спокойно спать, после такого количества загубленных по воле Ордена живых душ?
Сейчас, он просто восстанавливал силы. Цель его была ясна и понятна. Никаких препятствий к её выполнению не предвиделось. Надо найти девчонку. Пока она не осознала, какой силой обладает от рождения. Сделать свою работу и вернуться в монастырь с отчётом. Ещё четыре часа на сон. На рассвете, он её отыщет.
Офицер Ордена открыл глаза и прислушался. Под потолком жужжала муха. В перерывах между полётами, она деловито прохаживалась по низкому сводчатому потолку его комнаты. На давно не белёной поверхности, насекомое выискивало одному ему видимые, съедобные крошки. Иногда, муха начинала быстро умываться передними лапками. После чего ненадолго взлетала, и сделав пару кругов, усаживалась на другом месте. Дон Фернандо позволил себе несколько расслабленных минут, пока отдохнувший за ночь организм приходит в форму после сна.
Одним рывком встав с кровати, повесил на пояс верную наваху. В сложенном состоянии, этот испанский нож совершенно не мешал движениям. А при случае, в опытных руках, становился смертоносным оружием. Снял с вешалки длинный плащ с глубоким капюшоном, простёганным по кромке ткани прочным серебряным кантом. Виртуозное владение навахой, много раз позволяло ему одерживать победу над самыми искусными воинами. Используя свой плащ в качестве щита, он умело заканчивал схватку одним единственным финалом – смертью противника. Рука привычно ощупала в потайном кармане округлость увесистого амулета. Его он чувствовал постоянно, потерять реликвию для него было делом совершенно невозможным. Распахнул окно: звуки проснувшегося постоялого двора заполнили комнату. Солнце ещё не вышло из-за кромки леса, но заря уже бушевала багрянцем на чистом весеннем небе. От вчерашней непогоды не осталось и следа.
Хищный профиль испанца, отразился тенью на зашитой досками стене. Де Ги вдохнул воздух улицы, вслушался в шум проснувшегося, человеческого хозяйства. Обоняние привычно разложило запахи по категориям потенциальной опасности. Чуткие уши, разобрали даже тихое всхрапывание старого крестьянского мерина, в сарае на окраине. У дома кюре было пусто и тихо. Старая служанка если и вернулась из леса, тревоги не подняла. До начала утренней службы было ещё полтора часа. Раньше труп священника не обнаружат. А когда это произойдёт, он будет уже далеко.
Возвращаться в деревню дон Фернандо не планировал. У него был чёткий план действий. До обеда найти девчонку и до вечера провести, предписанный Орденом ритуал. Останется ли девушка после этого в живых, что будет с её не рождённым ещё ребёнком, его не волновало совершенно. Монастырь не для того воспитывал в нём столько лет бесстрастное своё орудие, чтобы он поддавался сантиментам по каждой жертве своих проверок.
Нарочито громко топая по деревянным ступеням, мужчина спустился в таверну. Хозяина за стойкой не оказалось, только старая служанка вытирала заляпанные после вчерашнего ужина дубовые столешницы. Над лестницей, висела голова крупного волка светло серой масти. Глаза чучела наполовину вывалились из покрытого шерстью черепа, показывая невысокий уровень мастерства местного таксидермиста.
- Хозяин! Хозяяяииин!!! Где ты, старый пройдоха!?
- Бегу, уже бегу, сиятельный синьор.
Раздался надтреснутый баритон трактирщика со стороны кухни. Следом, принеся с собой запахи кислой капусты и прогорклого масла, ввалился в помещение его обладатель. По пути вытирая полотенцем взмокший от пота лоб, он склонился в низком поклоне, почти коснувшись отворотами воротника куртки затёртых досок пола.
- Синьор желает завтрак? Вина? Возчик, что вас вчера привёз, спит ещё. Набрался вчера пива, мерзавец этакий.
- Нет, не надо, знаю я твой завтрак. Небось, отравить меня задумал, помоями своими.
Дон Фернандо поморщился, изображая брезгливое отвращение. Демонстративно прикрылся от хозяина ладонью правой руки в плотной кожаной перчатке.
- Ответь мне, всё ли спокойно в округе? Я здесь проездом, по важному делу Святой церкви. Мне тотчас нужно отправляться в Авиньон. Нет ли на дороге каких опасностей?
- Ну что вы, мой господин. Какие у нас опасности. Живём тихо, мирно. Волков уже вот три года как повывели. Разбойнички пошаливать бояться, у нашего барона разговор с бродягами короткий – на сук ближайшей осины, да в петлю. Без особых разбирательств. Народец у нас богобоязненный, вот скоро к утренней мессе соберутся. Кюре наверное, уже проснулся. Скоро его служанка, достопочтенная госпожа Дюбойс пожалует. Яичек свежих возьмёт, сырку мягкого да хлеба. На завтрак, значится… Вы же знакомы, с нашим кюре?
Глаза старого трактирщика сверкнули исподволь на высокого испанца. Но на породистом профиле не дрогнул не один мускул.
- Да, заходил я вчера к нему, по приезду. Исповедался. Отпустил мне слуга божий дорожные прегрешения. Но да недосуг мне с тобой препираться. И пьяницу возничего ждать некогда, пойду пешком. Вот тебе за постой и вчерашний ужин.
Выудив из кармана горсть медяков, дон Фернандо не глядя хлопнул ими по стойке трактира. Монеты звякнули, хозяин ловко подловил пару укатившихся и сгрёб деньги в объёмный карман старой, залатанной куртки.
- Счастливого пути, ваша милость, бог вам в помощь.
Раздражённо отмахнувшись, офицер Ордена вышел из трактира и уверенным, быстрым шагом направился к околице.
- Авиньон в другой стороне, надменный святоша.
Пробормотал трактирщик и сморщился, как от зубной боли.
- Ты думаешь, мы тебя не запомнили, душегуб. Мы тебя хорошо запомнили…
Задумчиво потирая руки, он присел на край стола, который усердно скоблила обломком кухонного ножа дородная служанка.
- Вот что, Марсела. Сходи-ка ты к господину кюре, да захвати с собой еды ему на завтрак. А то тётушка Дюбойс сегодня что-то задерживается. Да узнай, может ли он после утренней мессы со мной встретиться. Поговорим, зачем этот хищный индюк к нему вчера захаживал. Может, помощь какая нужна. Да, брось ты эту столешницу! Давай, поживее…
Через четверть часа, Марсела, отчаянно голося, ворвалась в трактир. За одним из столов, как раз завтракали два проснувшихся недавно, постояльца. На пороге женщина споткнулась, и растянулась по полу, рассыпав из упавшей корзинки всю немудрёную, сельскую снедь.
- Господин! Господин хозяин! Месье Люка!
Из-за стойки показалась недовольная помятая физиономия.
- Ты чего всполошилась, старая курица? Почему продукты не отдала тётушке Дюбойс? Совсем из ума выжила!?
Но служанка только хватала ртом воздух, сидя на полу. Одной рукой, она размашисто осеняла себя крестным знамением. Другой, как будто кидала невидимые камни на противоположную сторону улицы.
Трактирщик подошёл вплотную, присел возле женщины на корточки и грубо встряхнул её за полные плечи. Служанка перевела дух, опустила руки. Глядя в лицо хозяина расширившимися от ужаса глазами, прошептала:
- Там…Там…Господин кюре…он…один…там..Господин кюре…
- Да говори ты толком, припадочная. Что господин кюре? Ты его видела?
Марсела замотала головой и начала опять часто и мелко крестить лоб.
- Ты говорила с ним? Что случилось?!! Говори!!!
Месье Люка опять с силой встряхнул бедную женщину, пытаясь привести её в чувство. Сзади подошёл один из постояльцев и протянул глиняную кружку с остатками пива.
- На вот, хлебни…
Стуча зубами о края, женщина сделала пару глотков и перевела дух.
- Там, господин кюре…наш добрый господин кюре…Он весь в крови! И совсем мёоортвыыыыый!!!
Служанку затрясли рыдания и она уткнулась в плечо трактирщика, мелко дрожа всем телом, словно в ознобе.
- Ну деелааа… Проклятый испанец! Что же ты творишь, дьявол тебя забери!
Месье Люка поднял взгляд на стоящего в растерянности с пустой глиняной кружкой постояльца. В глазах его сверкала ярость. Клиент отшатнулся, попытался перекреститься зажатой в руке посудой. Хозяин трактира упруго поднялся с пола. Оттолкнув рыдающую Марселу, он ринулся на улицу.
К этому моменту, дон Фернандо уже подходил к кромке леса. Преодолев быстрым шагом более двух лье за час с четвертью, он уверенно приближался к своей цели. Метка, оставленная им вчера, в ноге достопочтенной тётушки, уверенно отзывалась вибрацией в недрах амулета. Отдавалась в висках учащённым пульсом. Оставалось совсем немного. Его цель была совсем рядом. Он как гончая, уверенно шёл по следу. И добыче не скрыться ни глухой чащобе, ни в поле, ни в быстрых водах широкой Роны.
Вот и поляна. Вот и логово, ловко замаскированное ветками павшего дуба. Вот и…
Внезапно, из соседних кустов, на него бросилась с обломком дубовой ветки старая служанка. Распахнув плащ, он отступил чуть в сторону, позволив тяжёлой деревяшке проскользнуть в паре сантиметров от своей головы. Потом, ловкой подножкой свалил грузное женское тело на траву, прижав к земле её руку с зажатым орудием.
- Негодяй! Убийца!!! Проклинаю тебя!!!
Мадам Дюбойс попыталась высвободить руку из-под подошвы тяжёлого, кованого ботфорта. Но лишь запуталась в собственном длинном платье и обессилено обмякла. Её ненавидящий взгляд буравил бесстрастное лицо офицера.
- Я не хочу тебя убивать, старая дура. Мне нужна лишь девчонка. Где она? Я знаю, ты пришла предупредить её. Но ты же понимаешь, ей не уйти от меня. Нам надо закончить, начатое двадцать лет назад, дело.
- Я тебе ничего не скажу! Убийца! Подонок! Пусть тебя бог покарает, пусть дьявол пляшет на твоих костях! Пусть черти тебя жарят вечно на медленном огне!
- Вот, вот… Твой драгоценнейший господин кюре также грозил мне карами небесными и адовыми муками. И где он сейчас? Лежит в луже собственной крови под столом!
Дон Фернандо придавил коленом шею несчастной женщины:
- Я найду её и без твоей помощи. И сделаю то же, что сделал с её матерью и многими такими же проклятыми отродьями до неё.
Матово блеснуло лезвие открывшейся навахи. Синьор де Ги задумчиво перевёл взгляд на пытающуюся выбраться из его железных тисков, женщину. Рукой в плотной кожаной перчатке обхватил её подбородок. Затем, резким движением, сломал несчастной шею. С предсмертным хрипом, сознание и жизнь покинули тётушку Дюбойс. Она обмякла бесформенным кулем, на смятой, лесной траве. Убийца брезгливо вытер о подол её платья перчатку и сложил лезвие ножа.
- Даже кровь твоя мне не нужна, ничтожество. Не стоит она даже того, чтобы запачкать благородный металл.
Дон Фернандо внимательно оглядел покинутое логово и довольно быстро обнаружил направление, в котором удалились Жак с Луизой. После, он уверенной пружинистой походкой, направился следом. Быстро настигнуть беременную деревенскую дурочку с её доходягой–мужем, не должно было занять много времени.
Луиза тихонько всхлипнула и остановилась. Жак, всё это время мелькавший то слева, то справа между деревьями, подскочил с обеспокоенными видом. Помог молодой жене пристроиться на торчащем корне старой ели.
- Что случилось, Луиза? Тебе нехорошо?
В глазах девушки стояли слёзы. Она еле слышно прошептала:
- Он убил её. Я почувствовала. Он теперь идёт за нами. Я вижу его, он не отступит…
Жак присел рядом, нежно поглаживая жену по руке. Ветер задумчиво перебирал листья в высоких кронах деревьев. Где-то вдалеке, выстукивал свою дробь дятел. Натренированный слух бывшего лесного жителя, выискивал настигающую их среди поросших мхом старых стволов, опасность. От логова они ушли на довольно приличное расстояние. Давно миновав изгиб реки, после которого начинались несколько десятков лье непроходимой, лесной чащи. На рассвете, они расстались с тётушкой Дюбойс, договорившись что она вернётся в дом покойного кюре и задержит ищейку ордена, насколько будет возможно. Поднимет односельчан, предъявив пришлому синьору обвинение в убийстве своего хозяина. За это время, они должны были уйти так далеко, что никто не смог бы их отыскать в глухом, заповедном лесу. Дальше надо было начинать новую жизнь. Жак полностью полагался на свой волчий опыт и умение выжить. Теперь у него опять была семья, и он был полон решимости защищать её.
Успокоив Луизу, он приложил руку к её животу. Где дожидалась появления на свет, их дочь. Он давно уже ощущал, окружавшую её в материнской утробе, серую дымку. Ей было тепло и уютно, только неясная тревога передавалась от переживаний будущей мамы. Жак давно понял, какой силой будет обладать их ребёнок. Его собственные способности общаться с волками, казались ему теперь неумелыми и робкими.
По дороге, молодой человек, как мог путал следы их перемещения. Лес был родным домом. Он уверенно перемещался в зарослях, в нескольких десятках метров от жены. Приглядывал только, чтобы Луиза не теряла направление. Каждую пройденную сотню шагов, он делал ложные метки. Где-то надламывал ветки молоденьких деревьев, где-то тёрся о кору, где-то валялся в траве. Как бы ни был искусен преследующий их охотник, он должен был потерять немало времени на расшифровку этих хитростей.
Следующая глава: