- Да не высовывайся ты! – отец прижал голову Мишки к земле.
Вокруг, разбрасывая горячие осколки взрывались вражеские снаряды. Уже полчаса немцы обстреливали окружённый на хуторе отряд партизан из миномётов. В наскоро вырытых окопах, наполовину засыпанных притаились остатки отряда. Почти все раненые, многие серьёзно. О прорыве уже никто не думал. Думали, как подороже отдать свои жизни. Немцы орали в громкоговоритель, что оставят жизнь, если партизаны сдадутся. Но партизаны, зная цену таким обещаниям, решили стоять до конца.
- Миш, может сумеешь проползти, - зашептал горячо отец. – Если погибнем с тобой вместе, кто мамке помогать будет?
- Бать, - Миша глянул сердито на отца. – Ну куда я поползу? Сам видишь, обложили нас плотно. На хуторе вон тоже не спрячешься.
Мишка кивнул на догорающие за спиной партизан избы разгромленного хутора.
- Кто-то навёл точно, - скрипнул отец зубами. – Уж больно грамотно нас обложили. Ни одной щёлочки не оставили сволочи.
Обстрел внезапно прекратился. Оглушённые партизаны стали стряхивать землю с себя, оглядываясь. Не сдерживаясь, некоторые ругались, найдя соседа-товарища убитым.
- Приготовиться! – донёсся голос командира. В окопах зашевелились. – Зря не стрелять, беречь патроны! – прилетела вторая команда.
Отец высунулся из окопа. Оглядевшись, снял со стоящего на дне окопа пулемёта шинель и стал устанавливать на позицию. Миша откопал присыпанный ящик с лентой. Стали заряжать пулемёт.
- Идут, идут! - Послышались тихие возгласы партизан. Отец опять выглянул.
- Идут сволочи, - выругался он мрачно, припадая к пулемёту.
Мишка выглянул. Впереди, падая и вставая бежали на них серые сгорбившиеся фигуры чужих солдат. Донеслась чужая лающая речь. Мишка положил на бруствер свою винтовку и прицелился, ловя на мушку серую фигуру солдата. Слева выстрелили. Ему ответили автоматные очереди наступающих солдат. Партизаны редко, но отвечали.
Через час атака солдат прекратилась и вновь земля загудела от разрывов миномётных мин.
- Чёрт, кто придумал эти миномёты? – ругался отец, накрывая пулемёт шинелью. Стаскивать его в окоп сил уже не было. Отец тяжело опустился на дно окопа и поморщился, потрогав набухший кровью рукав телогрейки.
- Давай перевяжу, - увидел кровь Мишка.
- Да ладно, потерплю, - отмахнулся отец.
- Кровью изойдёшь ведь, - Мишка достал из пазухи свёрнутый в рулон стиранный кусок простыни, ставший бинтом. – Давай, пока стреляют.
- Ладно, перевязывай, не отстанешь ведь.
Мишка помог отцу стянуть рукав телогрейки с раненой руки и разрезав рубаху ножом, стал бинтовать рану, прикрывая её от поднятой минами пыли.
Постреляв немного, немцы опять пошли в атаку. Им отвечали редкие выстрелы партизан. И только пулемёт отца сдерживал серые цепи вражеских солдат. Атака захлебнулась.
- Надо бы позицию поменять, - отвалился отец от пулемёта, тяжело душа. – Наверняка нас уже засекли, накроют минами.
- Давай, я потащу пулемёт, - кивнул Мишка, хватаясь за станину. – Ты сам доползёшь?
- Тащи, я следом, - махнул рукой отец, заваливаясь на бок.
Мишка пополз, таща за собой пулемёт в соседний окоп. Едва он в него свалился, как завизжав на старый окоп обрушился град мин. Мишка дёрнулся, но сжав зубы, остался на месте. Отцу он уже ничем не мог помочь, а бросить пулемёт с ещё имеющимися патронами посчитал предательством отряда. Едва последняя мина упала, появились бегущие серые солдаты. Они не кричали и не стреляли. Видно или были уверены, или надеялись, что наконец-то так мешающий им пулемёт разбит. Стиснув зубы Мишка развернул пулемёт в сторону солдат и зарядил последнюю ленту. Прислушался. Окопы молчали.
- Значит я один остался? – мелькнула отчаянная мысль. – Ну что ж, сволочи, ловите!
- Орлёнок, орлёнок, взлети выше солнца! – запел он любимую песню, припадая к пулемёту.
Стреляя экономно, как учил отец, Мишка ещё полчаса сдерживал врага. А потом патроны кончились. Залегли и атакующие.
Мишка едва успел упасть на дно окопа, вжимаясь в стену, как на него обрушился шквал мин.
Сколько они грохотали вокруг, он не знал. Оглохнув от разрывов, он не сразу понял, что обстрел прекратился. Заметив, что земля больше не вздрагивает, сел, стряхивая с себя землю. Потряс головой, отгоняя глухоту и выглянул из окопа. К нему бежали серые солдаты. Увидев целый пулемёт, Мишка скрипнул зубами.
- Чёрт, патронов-то больше нет. – Взгляд заметался по окопу. Винтовку он оставил в старом окопе. И тут взгляд наткнулся на сидевшего в углу окопа старика Матвея. Осколок мины попал ему в переносицу, оставив лицо чистым. Дед Матвей смотрел открытыми глазами на мальчика, словно говорил: - Что ж ты сынок сидишь? А кто гадов бить будет?
- Чем бить, дедуль? – вскрикнул невольно Мишка. И тут заметил под рукой деда гранату.
Перебравшись к деду, Мишка поднял его руку и с облегчением вздохнул. Рука деда прикрывала целых две противотанковые гранаты.
- Запасливый ты у нас дедуля, - Мишка забрал гранаты и выглянул из окопа. Солдаты были почти рядом. Сев обратно, Мишка, скривившись, усмехнулся, поводив плечами. В горячке боя он не заметил, что тоже был ранен. Правда легко. Но силы вытекали из тела даже с малой кровью.
– Далеко не заброшу, придётся подпустить поближе.
Чтобы подбодрить себя и привлечь чужих солдат, Мишка запел.
Орлёнок, Орлёнок, взлети выше солнца
И цепи врага огляди!
Навеки умолкли, друзья партизаны,
Оборону держу я один!
- Рус, сдавайся! – послышался над головой чужой голос и Мишка поднял голову.
Трое чужих солдат стояли перед его окопом, наставив на мальчика оружие. Мишка стал вставать, продолжая петь.
Орлёнок, орлёнок, последней гранатой
С врагами проститься успей!
Тебя называли орлёнком в отряде
И труса играть ты не смей!
В руках он держал шапку, прикрывая её гранату. Встав, он улыбнулся и стал поднимать руки. Немцы, видя, что мальчик сдаётся, опустили оружие. На взметнувшийся под их ногами столб взрыва они обидеться уже не успели, разбросанные этим взрывом по сторонам. Успевший упасть на дно окопа Мишка услышал вопли ярости других солдат и топот бегущих к нему ног. Схватив вторую гранату, он выглянул.
- Мало чёрт, - разглядел он только пятерых приближающихся солдат и выждав, метнул им под ноги вторую гранату.
Он не видел подбежавшего со спины ещё одного солдата. Тот выругавшись, выпустил в спину мальчика очередь.
Орлёнок, орлёнок, товарищ крылатый,
Ковыльные степи в огне!
За нас отомстят комсомольцы-орлята
И жизнь возвратится Земле!
Мишка не видел уже, как злые серые солдаты, обшарив все партизанские окопы и не найдя ни одного живого, ушли. А ночью к окопам пробрались местные жители, узнав о бое отряда. Собрали погибших и похоронили.
