Главной достопримечательностью территории «Ильюшина», несомненно, является памятник самолету Ил-2, расположенный на площади перед центральной проходной. Памятник торжественно открыли 5 мая 1978 года, 45 лет назад. История этого Ил-2 - его поисков, вызволения из новгородских болот и восстановления – пропитана духом героизма, как и все, что связано с легендарным штурмовиком.
О том, как боевой самолет стал памятником, далее расскажут непосредственные участники событий. Их свидетельства собрал журналист Василий Карпий в книге «Гений неба Владимир Коккинаки», отрывки из которой мы предлагаем вашему вниманию.
***
В.К. Коккинаки, дважды Герой Советского Союза, знаменитый летчик-испытатель, шеф-пилот ОКБ Ильюшина: «В свое время было принято волевое решение, что нам не нужна штурмовая авиация и противника будем уничтожать ракетами. А в первую очередь - без ракет - уничтожили штурмовую авиацию, причем так, что ни одного самолета не оставили. Десятки тысяч машин выпустили и ни одного экземпляра не сохранилось... Прошло время. История есть история, и никто от нее не отмахнется, никто ее не сотрет из памяти народа. Никуда мы от истории не денемся. И началась погоня за Ил-2, хотя бы за их «останками». Я видел штурмовики в музеях авиации в Париже, в Варшаве, в Чехословакии, вот только в Советском Союзе не было.
Самое массовое производство Ил-2 было налажено на восемнадцатом заводе, за что он был неоднократно отмечен, потому что очень вырос на этой машине. И его работники решили найти Ил-2. Долго искали, где только можно, и нашли - в сопках Карелии. Просеки в лесу сделали, тракторы и трейлер там утопили, пока вытаскивали, но вытащили. По железной дороге привезли в Куйбышев, восстановили и поставили памятник Ил-2 у входа на завод. В обкоме партии сказали, что на заводе работали труженики, которые живут в Куйбышеве, а значит, Ил-2 - достояние всего народа, и отвели огромную площадь для этого самолета, на которой он сейчас и красуется.
Памятник Ил-2 в городе Самаре (Куйбышев)
Генрих Васильевич Новожилов как-то спросил меня:
- А вы, как считаете, неужели для нас вообще нельзя Ил-2 достать?
Я сказал:
- Посмотрю.
И занялся поиском в таких местах, как, скажем, Белоруссия, где были огромные «котлы», в которых много техники побито. Искал на севере, на юге... И в 1976 г. получил очень расплывчатые сведения, что якобы где-то в Новгородской области, на больших болотах видели Ил-2. Надо было уточнить эти сведения. Прилетел в Новгород, собрали совещание... Очень помогла мне общественность, газета «Новгородская правда». Начали добираться до истины. Научный сотрудник Института истории при Академии наук СССР сказал, что, когда работал в районе болот, ему передали, что какой-то лесник видел где-то там Ил-2. Начал разматывать эту ниточку. Нашел человека, который летал над болотами и видел самолет - вроде бы штурмовик лежит...»
И.А. Коберов, Герой Советского союза, начальник Новгородского авиаспортклуба ДОСАФФ: «…Как-то у нас в клубе зашел разговор о войне, и кто-то вспомнил про наш грозный штурмовик, прозванный фашистами «черной смертью». Тут я и рассказал товарищам, что эту чудесную машину не удалось найти даже для музея авиации.
- Значит, плохо искали, - вдруг оживился спортсмен Орлов и подошел к карте. - Смотрите, это болото Невий Мох, так вот, примерно здесь, - он обвел место на карте, - лежит какой-то самолет. Летчики из аэропорта говорят, что с войны, возможно штурмовик.
На другой день я был уже в воздухе и вел наш клубный Ан-2 в указанный на карте район...
Вот и болото. Облачность низкая. Веду машину на высоте 150 метров. Если место указано правильно, то где-то здесь. Смотрим во все глаза. И едва я сделал несколько галсов, как один из наших инструкторов Сергей Иванов крикнул: «Вижу самолет! Разворачивайтесь влево!».
И вот она находка: большая стальная птица с поломанными крыльями лежит, уткнувшись носом в болото. Встаю в круг и внимательно разглядываю поржавевшие от времени части самолета. Сомнений нет, это штурмовик. Знакомые очертания носовой части, кабины, крыльев. Из земли торчит изогнутая лопасть винта. Фюзеляж почему-то не просматривается.
Прилетели домой и решили, что самолет надо сфотографировать. Через неделю (это было 27 апреля 1976 г.) фотограф по профессии и спортсмен клуба Саша Орлов с самолета Ан-2 сфотографировал лежащий на болоте штурмовик. Проявили снимок, а на нем - совершенно другой самолет. Тоже штурмовик, но совсем не похож на тот, что мы видели в первом полете. Значит, на болоте два самолета, и лежат где-то недалеко друг от друга. Разгорелись страсти. Но до времени решили молчать, никому не рассказывать. Конечно, поднять нужно будет оба самолета, но как добраться до них? Летом по непроходимому болоту нечего было и думать. Решили ждать до зимы, а там на лыжах сделаем к самолетам марш-бросок.
Но еще в сентябре раздался телефонный звонок. Снимаю трубку.
- Будете говорить с Москвой, - сказала телефонистка. И тут же за ней неторопливым баском кто-то спрашивает:
- Это квартира Каберова?
- Да, - отвечаю.
- Я - Коккинаки, меня зовут Владимир Константинович, вы меня, видимо, не знаете.
- Да нет, - говорю я, взволнованный такой приятной неожиданностью, что мне звонит известный всему миру летчик-испытатель. - Если вы действительно Коккинаки, то не только я, но и вы меня знаете.
И я напомнил генералу Коккинаки, как 10 августа 1942 г. он летал на моем истребителе «Хаукер Харрикейн», когда мы встретились на Центральном аэродроме в Москве. Мы тогда перевооружили свои машины и уже собрались улетать на фронт, а тут подъехал Коккинаки: «Нельзя ли слетать на этой английской технике?».
Немало удивившись такой нашей телефонной встрече, Владимир Константинович припомнил многие ее подробности, а потом рассказал, что получил задание во что бы то ни стало разыскать самолет Ил-2 для Москвы…
У меня появилась надежда, что труды наши теперь не пропадут даром. И я рассказал все по порядку. А на третий день после нашего разговора дважды Герой Советского Союза генерал В. К. Коккинаки прибыл в Новгород. В клубе мы показали ему снимок лежащего на болоте штурмовика, но погода не позволила нам вылететь на место. Поездка на машине в район болота тоже не дала результатов, и Коккинаки уехал».
В.К. Коккинаки: «...Вернувшись в Москву, я встретился с председателем ЦК ДОСААФ трижды Героем Советского Союза маршалом авиации Александром Ивановичем Покрышкиным, рассказал о своих поисках. Он дал команду начальнику Новгородского аэроклуба помочь мне. Вернулся я туда в 1976 г., полетели на болота: 100 километров длиной и 30 - шириной! Их во время войны ни наши, ни немцы не проходили - невозможно пройти. Осень, погода пасмурная, низкая облачность, на болотах однообразного серогрязного цвета различить ничего невозможно, поэтому, полетав, пока не выработали на Ан-2 горючее, вернулись, так ничего и не обнаружив.
Договорились о том, чтобы аэроклубовцы весной, как только начнет оседать вода, которая осенью и зимой стоит высоко, начали поиск Ил-2 снова. Пришла весна, я созвонился с начальником аэроклуба, очень энергичным мужичком, летчиком-истребителем, Героем Советского Союза И. А. Каберовым, который так и рвался в бой: «Давайте найдем!» Оказалось, что он уже слетал, куда нужно, и говорит: «Есть, я видел».
Прилетел я в Новгород. В аэроклубе своих вертолетов Ми-2 не было, поэтому я обратился в Ленинградский военный округ, чтобы мне дали такой вертолет. Слетали мы на нем, я убедился, что это действительно Ил-2, причем, увидели два самолета: один лежит плашмя, а другой носом вошел в болото...
Сфотографировали их, прилетел домой, показал снимки Генриху Васильевичу Новожилову, стали советоваться, что делать дальше. Я сказал, что если будем искать машины, которые лучше сохранились, то не знаю, найдем или нет, поскольку других Ил-2 вообще нигде не видно. А тут - есть. И Генрих Васильевич решил: «Попытайтесь достать». Договорились. Но тут он спрашивает: «А может, и второй вытащить?» Я говорю: «Ну, посмотрим...»
У меня надежды на то, что удастся вытащить вторую машину, было мало, поскольку она носом вошла в болото. Но этот Ил-2 прельщал нас тем, что у него видна третья лопасть винта, а у того, что лежал плашмя, виднелись только две лопасти. Я думал, ну, где потом найдешь третью? Очень хотелось и второй Ил-2 достать, тем более, что у него весь нос был зарыт и, значит, не ободрали ничего. Но повторяю, он глубоко вошел в болото и я не знал, сумеем его поднять или нет.
В общем, взял я с собой нашего мастера Юрия Петровича Докина, поехали мы с ним в Новгород. На самолете на болото не сядешь, поэтому снова пришлось просить Ми-2. Спустили Докина с вертолета по лесенке на центроплан Ил-2, но он тут же попросил поднять его обратно: бомбы лежат! Ну, бомбы, сами понимаете, вещь серьезная. Вернулись с ним в Новгород, и я начал поиск подрывников. Нам нужен был опытный человек, и под Ленинградом, в Колпино, по-моему, нашел воинскую часть, которая занимается разминированием всего и вся. У них был такой специалист экстра-класса, и его командировали к нам...
С ним мы прилетели к самолетам, высадили его на Ил-2 с бомбами, он осмотрел их, поднялся в вертолет и сказал нам:
- Знаете, это осколочные авиабомбы ОА-8 со взрывателями АМ-А. И две стокилограммовые бомбы ФАБ-100. У них по два взрывателя - в носовой и в хвостовой части. Что будем делать?
Я знал, что на «сотках» стоят очень опасные взрыватели. Даже в складских условиях при неблагоприятном температурном режиме и высокой влажности, не говоря уж о тряске и прочих неприятностях, они оказались нестойкими и были случаи самовзрывания. Все их уничтожили, а тут, на Ил-2, оказались бомбы с этими взрывателями. И пролежали они в воде больше тридцати лет. Как теперь они себя поведут?»
Н.С. Круглов, бывший сапер Ленинградского военного округа, разминировавший самолеты Ил-2: «Встречу с Владимиром Константиновичем я считаю подарком судьбы. Она оставила в памяти неизгладимый след - настолько великим был этот человек. А произошло это так...
Однажды вечером я вернулся из командировки в Подпорожье, где мы проторчали полторы недели, настолько много было работы. Шел 1977 год, моей дочери еще не исполнилось и двух лет, жена училась в институте... Ну, думаю, помогу ей по хозяйству, на дочку хоть погляжу, а то дома не бываю. Приехал, зашел, как и положено, к дежурному по полку, чтобы отметить заявки, которые выполнены, а он мне говорил:
- Тебя срочно вызывает командир полка.
Поднялся к нему в кабинет, смотрю - он не один, у стола сидит какой-то мужичок в гражданском костюме, седой весь.
- Ну, как дела?
Я доложил о выполненном задании, сказал, что рассчитываю выходные провести с семьей...
- Вот, познакомься, - командир полка последнюю мою фразу будто не услышал, - Игорь Александрович Каберов, полковник запаса, Герой Советского Союза. Под Новгородом они самолет нашли, похоже, с бомбами. Езжай, разберись.
- Когда ехать?
- Машина во дворе стоит. Заполняй заявку, получай, что тебе там понадобится, - и - вперед!
- Понял.
Получил, все что нужно, домой не стал заезжать, чтобы жену не расстраивать, ведь по месяцу, случалось, семью не видел: вот и на этот раз выходной сорвался. Как правило, приедешь, зарплату отдашь, и опять на несколько недель уезжаешь...
Приехали в Новгород и сразу - на аэродром, встречать Коккинаки. Минут через сорок прилетел самолет, вышел Владимир Константинович, Каберов нас познакомил, и мы поехали устраиваться на жилье в обкомовскую гостиницу.
Конечно, я волновался перед встречей - такой человек! Но он подошел, улыбнулся, и мне показалось, что мы знакомы давным-давно. Встретила нас директор гостиницы, которая хорошо знала правила поведения с высокими гостями, и не успели мы с Каберовым глазом моргнуть, как она «оттерла» нас от Коккинаки. Подходим к гостиничному «люксу», она пропустила Владимира Константиновича вперед, а мы остались у нее за спиной:
- Вот здесь, дорогой наш гость, вы будете жить. Надеюсь, вам у нас понравится.
Коккинаки заглянул в одну комнату, во вторую.
- А почему одна кровать?
- Этот номер рассчитан только на вас.
- А где старший лейтенант будет жить?
- В номере рядом.
- Нет. Ставьте сюда еще одну койку...
Удивлению директора не было границ, а я таким вот образом оказался в одном номере с Коккинаки, где мы прожили неделю: то погода нелетная, то вертолет не прилетел. Обо многом мы переговорили, многое вспомнили...
Прямой, очень порядочный и светлый человек открылся мне в нем. Он меня научил также тому, что, если нельзя что-то сделать, но необходимо, - надо сделать. Несмотря на инструкции, правила и т. д. Ради высокой цели можно через них переступить.
Я навсегда запомнил, что за всю свою долгую жизнь летчика-испытателя он не покинул ни одной машины, хотя попадал в ситуации, когда по инструкции обязан был это делать.
...Но вернемся к Ил-2. Наконец, обстоятельства позволили нам вылететь к самолетам. Перед этим Владимир Константинович очень подробно рассказал мне, как располагались на штурмовике «маленькие», как он говорил, и «большие» бомбы. Первые - в бомбоотсеках, вторые - под крыльями. Впоследствии эти знания мне здорово помогли.
Подошли к Ил-2, лежавшему плашмя, с бомбами. Вертолет снизился, и я спрыгнул на центроплан, прихватив мешок с инструментами и всем, что могло понадобиться. Со мной «десантировался» фотокорреспондент «Новгородской правды», «страшный энтузиаст», как называл его Владимир Константинович, Александр Качевник.
Когда позволяли обстоятельства, он делал съемки, в том числе и на кинопленку, или помогал относить подальше от самолета обезвреженные десятикилограммовые ОА-8. Мороки с ними было много, пришлось десятки раз нырять в болотную жижу, пока достал их все, но обошлось - взрыватели извлек, сами бомбы отнесли метров на восемьдесят и ликвидировали.
А вот на «сотках» меня ждал сюрприз. Если у немцев все авиабомбы были с боковыми взрывателями, конструкция которых включала электрическую часть, механическую, часовой механизм или химический взрыватель длительного замедления, то на наших бомбах стояли или «головные», или «донные», то есть хвостовые. На тех же бомбах, что лежали под Ил-2 оказалось, было по два взрывателя - и головные, и донные. И на одной бомбе, и на второй. Я знал, что вероятность взрыва на головном взрывателе АПУВ на 90%, можно считать, исключалась, если с ним аккуратно работать, а вот с донными АВ-1 дела обстояли намного хуже. Это взрыватель всюду убойного действия, и он срабатывал независимо от того, как упала бомба, то есть просто от сотрясения. К тому же через два года после того, как они поступили на вооружение, на складах начались их самовзрывы и они были сняты с производства. Но на «моих» теперь бомбах стояли именно они. Однако и это еще не все. Если бы взрыватели стояли на предохранителях, ситуация была бы попроще, а тут...
Предохранитель на таком взрывателе связан с крыльчаткой, установленной «на хвосте» бомбы. И стоит этой крыльчаточке сделать пять-шесть оборотов, взрыватель становится на боевой взвод независимо от того, отлетела крыльчатка или нет. Когда я начал осматривать эти бомбы, потрогал крыльчатки - вращаются свободно, хотя бомбы и не были сброшены. А сколько они сделали оборотов - один, пять, восемь, десять - неизвестно, и определить, стал ли взрыватель на боевой взвод, невозможно. Но я решил рискнуть...
В природе существует дистанционный извлекатель взрывателей, но, во-первых, у меня с собой его не было, а во-вторых, если бы даже был, то на болоте я им воспользоваться бы все равно не смог, да и на Ил-2 его не установишь. Поэтому достал разводной гаечный ключ, его еще называют «газовым», и начал осторожно извлекать из гнезд эти взрыватели. Почему я пошел на такой нешуточный риск?
Пообщавшись с Владимиром Константиновичем, я понял, что этот человек всегда ходил на грани возможного и невозможного, разрешенного и запрещенного и очень часто эту грань переступал. Поэтому подумал, что он претензий мне предъявлять не будет, если я нарушу инструкцию, а начальство меня все равно не видит. Хотя, если бы увидели, как я извлекаю эти взрыватели, меня точно со службы турнули бы. Что же касается Коккинаки, то после завершения этой операции он меня поблагодарил, не пожалев самых теплых слов.
А пока я снял все четыре взрывателя, отнес осторожненько их метров на пятнадцать от самолета, приглядел себе безопасное местечко за бронекорпусом Ил-2, лег там и взорвал их.
Потом перелетели на второй самолет. Подошли к нему, вертолет завис на высоте метров двадцать - ниже опуститься деревца не позволяли. Смотрю, техник тащит какое-то подобие парашютной системы.
- Одевай, - говорит.
- Зачем? - спрашиваю.
- Дальше к самолету своим путем пойдешь. Мы не можем больше снижаться.
- Да ты чего?
- Одевай, тебе говорят!
Одел, спрыгнул, меня опустили на корпус Ил-2, уцепился за его кабину. Осмотрел машину, бомб не обнаружил, нашел штук пятнадцать крупнокалиберных патронов. Переломил ленту и утопил их. Тем же путем возвратился на вертолет, правда, головой раза три об его днище стукнулся - опыта-то таких подъемов нет. Тем не менее, на борту оказался в целости и сохранности.
Тяжело ли дались мне эти бомбы? Может если бы до них мне не пришлось встречаться с еще более серьезными случаями, они бы потрепали нервную систему. А так – обошлось».
В.М. Карпий: «Когда он показал мне фильм, снятый А. Качевником на болоте Невий Мох, меня поразила какая-то будничность всего того, что он делал. Трудно было поверить, что в его руках - смерть, но именно из ее плена он освобождал Ил-2, которому суждено было стать памятником. То есть, по выражению В. К. Коккинаки, «творил чудеса», а уж кто-кто, но он знал цену и профессионализму, и риску...»
В.К. Коккинаки: «... После этого начался третий тур. Он состоял в том, чтобы найти чем поднимать Ил-2. Первыми свои услуги предложили танкисты: «Зимой мы к ним запросто подъедем, самоходками вытащим и на салазках вам приволокем». Но они размызгали бы все вдребезги, поэтому я поблагодарил их и отказался от этой идеи, а ждал почти год, пока вода осела, и в начале июля начал операцию. В организации Миля попросил большой вертолет Ми-ЮК - летающий кран. Мне пообещали, что через пару недель эта машина будет готова к нашей работе...»
В.М. Карпий: «Пообещать-то пообещали, но, как водится, в России от слов к делу у наших чиновников дистанция огромного размера. Не буду рассказывать, как Коккинаки писал бумаги, письма, как искал способы финансирования работ по подъему Ил-2... Удивляет другое - ему пошел семьдесят четвертый год, а он, не замечая возраста, решает задачи, которые не каждому молодому человеку под силу. И все же самолет, который лежал плашмя, сумели поднять и перенести в Крестцы. Коккинаки договорился с работниками милиции об охране драгоценной реликвии, но ночью местные умельцы сняли с Ил-2 пушку и утащили».
В.К. Коккинаки: «...Разборку Ил-2 в Крестцах я поручил двум нашим рабочим, но сделали они ее не по-авиационному. Свои услуги им предложили рабочие из каких-то мастерских, вот они и махнули автогеном по узлам, по гребенкам и перерезали все. Столько работы было сделано, и вот такой итог. Я как увидел: «Мама моя, что же они натворили?!»
Второй самолет, который носом в воде лежал, я решил переносить на Новгородский аэродром. Там аэродромные люди весь Ил-2 до единого болтика развинтили, разобрали, разложили так аккуратно, как у нас на аэродроме делают. Когда я это увидел, просто душа умилилась: люди, которые на Ил-2 никогда не работали, сделали все чисто, технически грамотно... Все болтики отсоединили, а там же их сколько! Задние, передние, слева, справа... По уму сделали...»
В.М. Карпий : «На этом летопись самолета Ил-2, рассказанная В. К. Коккинаки, заканчивается, но не заканчивается история найденных в болоте Невий Мох штурмовиков. А они были бережно перевезены в ОКБ С. В. Ильюшина, где началось их восстановление.
Перед ильюшинцами встала трудная проблема - надо было не просто отреставрировать подбитые машины, а, по сути дела, возродить их из мертвых. Для решения этой сложнейшей задачи на опытном заводе был организован штаб по восстановлению Ил-2.
Впрочем, ни заставлять, ни принуждать работать над Ил-2 никого не пришлось - эти самолеты были родными для каждого, кто считал себя ильюшинцем. Но наивысшую оценку за то, что Ил-2 стали обретать свой первоначальный облик, заслужили «старики», ветераны ОКБ. Дело в том, что ряд деталей и узлов им пришлось восстанавливать по памяти, поскольку технология их изготовления была утрачена.
А В.К. Коккинаки, передав Ил-2 в надежные руки тех, кто должен был дать им вторую жизнь, снова окунулся в поиски - теперь уже экипажей, летавших на найденных в болоте штурмовиках. Надо было по их бортовым номерам установить сначала те воинские части, к которым они были приписаны, затем найти летчиков и стрелков, совершивших на них последний полет.
Не будем описывать ход этих поисков. Приведем всего лишь одно письмо.
«Уважаемый Владимир Константинович!
Я получил письмо от следопытов Воловского музея, Тульской области с просьбой помочь Вам в поиске фамилий летчиков, самолеты которых найдены в 1977 г. в болоте Невий Мох в треугольнике Старая Русса - Новгород - Крестцы. Рад оказать Вам помощь и рассказать, что знаю, по памяти, так как записей у меня никаких нет.
В июле 1943 г. я служил в 3 Гвардейской штурмовой авиационной дивизии 16 воздушной армии, штаб которой находился на аэродроме г. Крестцы.
В июле 1943 г. на рассвете 9 самолетов Ил-2 из 33 Гвардейского ШАП взлетели с аэродрома г. Крестцы, имея задание разбомбить и уничтожить самолеты (Ю-88 и Ме-109), базирующиеся на аэродроме г. Дно. Однако ни один из 9 самолетов в этот день на свой аэродром не вернулся. Только через полтора месяца в свою часть прибыл из госпиталя штурман полка, майор (забыл). Он рассказал следующее: в районе Ст. Руссы (не долетая до города) эскадрилью Ил-2 встретили две большие группы Me-109. Одна группа завязала бой с истребителями прикрытия (их было 3 самолета), а вторая группа в количестве 12 самолетов атаковала наши Ил-2 и расчленила их строй по 1-2 самолета, навязав им воздушный бой с бомбовой нагрузкой. После того, как наши самолеты сбросили бомбы, они пытались по команде ведущих встать в круг и завязали воздушный бой с Me-109 парами. Ведущий пытался собрать всю группу в один круг с тем, чтобы организованно отойти на свою территорию, выйдя из боя, но противник кинжальным огнем все время атаковывал наши Ил-2 и сбивал их один за другим. Затем вступила в бой новая группа Me-109 и со свежими силами еще яростней навязывали бой нашим Ил-2. Третий эшелон Me-109 через несколько минут уже подходил к району боя и ожидал случая тоже вступить в бой. Израсходовав боеприпасы и горючее, наши самолеты по одиночке начали отходить на свою территорию. Но ни один самолет не дошел до своей передовой, все 9 Ил-2 были сбиты в воздушном бою над территорией противника в районе Старая Русса - Новгород. Штурман полка - майор с перебитой левой рукой сел на воду в 120 метрах от берега оз. Ильмень. Подошедший советский катер подобрал штурмана и доставил его в военный госпиталь.
На совещании в штабе 16 ВА начальник ее разведотдела нам рассказал обстоятельства и причину гибели эскадрильи 33 Гвардейского ШАП. За день до вылета в этом полку проводили предполетную подготовку к нанесению удара на аэродром Дно и готовили карты. На ужине в столовой летчики между собой говорили об аэродроме города Дно и утром уточняли на завтраке, где будут входные и выходные ворота при подлете к нему. Не успели летчики доехать на автомашине до своего аэродрома, как повар со своей рации, хранившейся в полуразрушенной землянке (в туалете), передал немцам, что эскадрилья Ил-2 вылетела для нанесения удара на аэродром г. Дно. Немцы выставили заслон из трех эшелонов истребителей Me-109 и встретили наши Ил-2, как только они перелетели линию фронта, и всех их сбили. Работники СМЕРШ начали следить за сотрудниками столовой и заметили, что красноармеец-повар посещает заброшенную землянку. При обыске в ней обнаружили рацию. На допросе он все рассказал подробно.
Вот все, что я знаю о гибели моих коллег - летчиков. Буду рад, если Вы сообщите мне результаты поисков фамилий этих летчиков.
С уважением, Петр Иванович Жуков.
Бывший заместитель командира эскадрильи 74 ШАП
15.03.1978 г. г. Тула»
Одно письмо, один бой, один миг Великой Отечественной, а сколько за ним смертей чьих-то отцов, мужей, сыновей.
Не зря В. К. Коккинаки взялся за поиски Ил-2, не зря вытаскивал их из болота Невий Мох. Помимо того, что эти машины рождались заново, они самим своим возвращением к жизни всколыхнули память о войне в сердцах сотен людей. И их работа увенчалась успехом».
Из пресс-информации ОКБ С. В. Ильюшина к открытию памятника самолету Ил-2: «В результате многомесячных поисков в Центральном архиве г. Москвы и Центральном архиве Министерства обороны СССР установлено: самолеты Ил-2 № 301060 и № 301064, поднятые из болота, были выпущены в октябре 1942 г. и переданы в распоряжение 71 и 33 гвардейских авиационных полков.
На самолете Ил-2 № 301060 в 71 ГШАП летал Михаил Александрович Федотов, а на самолете Ил-2 № 301064 летали летчик Чеун Алиевич Алиев и воздушный стрелок Геннадий Львович Голод.
В архивных материалах того времени говорится: «30.12.42 г. летчик-сержант Федотов на самолете 301060 при выполнении боевого задания в районе Радово - Здринога - Сафронково был подбит истребителями противника, произвел вынужденную посадку с убранными шасси юго-западнее на 3-4 км озера Вершинское, на болоте Невий Мох. Летчик невредим».
«5.03.43 г. Летчик гвардии старший сержант Алиев, стрелок гвардии сержант Голод на самолете Ил-2 № 301064 бомбардировали артпозиции и живую силу противника в районе 2 км южнее Ногаткино. Были атакованы истребителями противника. В результате воздушного боя подбиты, произвели вынужденную посадку в районе Невий Мох. Экипаж невредим».
В дальнейшем М. А. Федотов, Ч. А. Алиев, Г. Л. Голод продолжали боевой путь в составе 3 Гвардейской штурмовой авиационной дивизии. Неоднократно награждались за боевые заслуги. М. А. Федотов в 1946 г. был награжден орденом Ленина и сейчас проживает в г. Новосибирске.
По архивным документам было установлено, что 7 сентября 1943 г. погиб при выполнении боевого задания Чеун Алиевич Алиев.
Геннадий Львович Голод. не вернулся с боевого задания 14 апреля 1944 г.»
С огромным энтузиазмом и любовью, не жалея ни сил, ни времени, рабочие завода восстановили израненный самолет и изготовили достойный пьедестал для него.
И вот боевой Ил-2 с заводским № 301064 установлен в центре территории ОКБ и завода, демонстрируя свою грозную силу».
***
5 мая 1978 г. в 15 часов на территории ОКБ начался митинг, посвященный открытию памятника легендарному штурмовику. В нем приняли участие немало прославленных людей, создававших, строивших эту машину и воевавших на ней...
В этот дождливый день к памятнику вышел практически весь коллектив завода. Многие из них, несмотря на огромную загрузку плановыми работами, принимали участие в восстановлении штурмовика. Архитекторами памятника стали сотрудники предприятия Д. А. Калинин и начальник КБ-8 Д. В. Жуковский. Продольная ось самолета должна была совпадать с направлением стрелы-пьедестала. Когда кран подвел самолет к стреле, Ил-2 немного накренился, как будто находясь в левом вираже. Все присутствующие в один голос закричали: “Так оставить!” Что и сделали.
Смотришь на памятник и видишь, что самолет атакует цель.
Второй самолет Ил-2 № 301060, на котором летал М. А. Федотов, присутствовавший на митинге, был передан в музей ВВС в Монино.
...Почти три года жизни Владимир Константинович Коккинаки отдал поискам Ил-2, их экипажей, восстановлению самолетов. Есть какая-то глубокая символика в том, что именно Коккинаки дал путевку в небо этому выдающемуся самолету, и он же - сделал все возможное и невозможное, чтобы Ил-2 получил путевку в вечность.