Похороненная дважды
"Я не знаю, откуда вся жестокость у людей, такая в сердце. Потому что подходят в упор, говорят: женщина, что вы сюда приходите? Здесь же пустая могила. Или немножко по-другому начинают говорить: "Бедная мать! Она даже не знает, что здесь совсем другой человек похоронен. Документально доказано, что здесь лежит моя дочь"", - так рассказывала корреспондентам жительница Иваново, которая каждую неделю приходила на кладбище Богородское.
Надежда Есюнина потеряла в авиакатастрофе 21-летнюю дочь. Дарина Заборная работала в компании «Сибирь» бортпроводницей, готовилась к свадьбе. Однако она так и не примерила свадебное платье. Похоронили девушку на кладбище в местечке Богородское. Через пять месяцев выяснилось, что мать прощалась не со своей дочерью. Вместо Дарины в Богородском была похоронена Мария Пронина из Электростали. Дарина же лежала в земле города Бодайбо. Затем была эксгумация, повторное захоронение... За эту жуткую путаницу никто не ответил.
«Отдайте нам нашу Машу!» — рыдали родственники погибшей 9 июля 2006 года в иркутской авиакатастрофе стюардессы Марии Прониной. Они приехали из подмосковной Электростали за останками своей дочери в Иваново. По сведениям из прокуратуры Иркутской области, Мария Пронина была погребена здесь под именем другой погибшей стюардессы, Дарины Заборной. Однако мать Дарины отказалась от эксгумации: «Я на сто процентов уверена, что похоронила свою дочь!» Сестра Марии Прониной Катя кидалась ей в ноги, умоляла «вернуть Машеньку». Но в Электросталь родственники погибшей стюардессы вернулись с пустым гробом. Похороны и уже заказанные в ресторане поминки пришлось отменить.
Самое жуткое и удивительное, что эта катастрофа была напрямую связана с крушением лайнера в Лебяжьем Лугу. Мать Дарины Заборной уже второй раз оказалась в Иркутске, когда прилетела на опознание своей дочери, погибшей в сгоревшем аэробусе А-310 авиакомпании S7 Airlines («Сибирь»).
18 лет назад она, тогда еще сама бортпроводница, провела здесь целый месяц — после нашумевшей истории с захватом самолета семьей Овечкиных — по вызову иркутского авиаотряда, когда после штурма самолета погибла иркутская стюардесса Тамара Жаркая. А спустя четыре года Надежда Есюнина ушла из бортпроводниц: тогда она по чистой случайности не оказалась среди членов экипажа разбившегося под Иваново Ту-134, который выполнял рейс Иваново—Донецк—Минводы.
10 июля 2006 года Надежда Есюнина опознала дочь в иркутском центре судмедэкспертизы. Все тела были обугленными, но кто-то узнавал своих родственников по украшениям: кольцам, серьгам. Однако родные Дарины не нашли ни одного тела, на котором были бы ее часы или кольцо. Остановились у тела, у которого значилось: «Примерно 20—30 лет, рост 170—175 см». На теле сохранились элементы униформы стюардессы, под головой оказался пучок светло-рыжих волос — Дарина перед последним полетом сделала мелирование. Мать попросила показать руки, у дочери был один «соколиный ноготок» — в детстве она травмировала палец. И как раз такой ноготь она увидела на руке.
13 июля Дарину похоронили на центральной аллее ивановского Богородского кладбища. На похороны пришло больше тысячи человек. Но спустя четыре месяца, 24 ноября, Надежде Есюниной позвонили из Иркутской облпрокуратуры и сообщили: экспертиза показала, что из Иркутска она привезла не свою дочь, а тело стюардессы из Электростали Марии Прониной. Жених Дарины Дмитрий вылетел в Иркутск за вторым телом и доставил его в Иваново. Металлический ящик, вопреки всем санитарным нормам, не был запаян, а лишь скреплен болтами. Внутри были останки, пролежавшие в земле без малого полгода.
Но на этот раз тело не повезли домой, а оставили в морге: мать Дарины никак не могла поверить, что похоронила не своего ребенка. Власти города Иванова выделили Надежде Есининой опытного адвоката. Знакомясь в Иркутске с материалами дела, он обнаружил, что на карточках с забранными для ДНК–исследований материалами Дарины Заборной и Марии Прониной стоит один номер.
3 декабря родственников погибшей стюардессы из Электростали лоб в лоб столкнули с родственниками ивановской бортпроводницы. Родственники Дарины Заборной взяли могилу в кольцо. Встала на их сторону и заведующая погостом Галина Гранаткина: “Мать дала согласие на эксгумацию? Нет? Ворочать могильные плиты не дам!”
Прокурорские работники требовали у матери разрешения на эксгумацию, а родные Марии Прониной — отдать тело. Копия постановления иркутского суда была ей выслана только 12 декабря, после того как истек 10-дневный срок со дня вынесения судебного решения. В нем говорится, что Октябрьский райсуд Иркутска удовлетворил ходатайство следователя по особо важным делам прокуратуры Иркутской области Сафронова Н.В. о разрешении извлечения трупа (эксгумации) по уголовному делу №651220. Надежда Есюнина отказалась и от эксгумации, и от захоронения второго тела, привезенного из Иркутска.
Надежда Есюнина потребовала проведения повторной генетической экспертизы в Центральной лаборатории медико-криминалистической идентификации в Ростове-на-Дону, а вместо эксгумации предложила следствию молочный зубик своей дочери и потребовала проведения повторной генетической экспертизы. Противостояние длилось без малого еще три месяца.
Повторное ДНК–исследование показало: тело, привезенное из Бодайбо, является телом стюардессы Дарины Заборной. Администрация Иваново выделила матери три тысячи рублей. Гроб из Иркутска она везла за свой счет. На повторное захоронение дочери, которое обошлось в 20 тысяч рублей, не получила ни копейки. Представители «Сибири» никогда не обращались к семье с предложением выплатить компенсацию.
Памятник на могиле Дарины был открыт лишь спустя два года после катастрофы и повторного захоронения. Это целая композиция – красивая надгробная плита и каменный ангел, в руках у которого детская погремушка. Дело в том, что вместе с Дариной в авиакатастрофе погиб ее нерожденный ребенок. Ведь этот полет для нее должен был быть последним – она ждала ребенка и собиралась замуж. В гроб к ней положили ставшее уже ненужным красивое подвенечное платье, которое она долго выбирала.
А сама она могла бы из горящего самолета спастись, но замешкалась, спасая детей, который находились на борту.
