Через некоторое время человек, который разговаривал со мной в крайней камере секции, появился на пороге моего пристанища и оказывая должное уважение старшему, прошел для разговора с ним.
Из моего знания арабского языка на тот момент, я понял, что он интересуется у старика, почему я нахожусь в комнате, где молятся Аллаху. На что дед ему ответил, что я тоже религиозный человек и тоже молюсь Творцу.
Когда Брагим, а этого марокканского парня звали именно так, узнал, что я молюсь христианскому Богу, то пришёл в бешенство. Он с едва ли сдерживаемой яростью удалился, и вот тогда уже я понял, что над моей головой опять зависают низкие вибрации.
Старик подошел ко мне и сказал, у тебя могут быть неприятности, если останешься с нами дальше. Но мы тебя не гоним из камеры, ты волен поступать так, как посчитаешь нужным. Если бы ты молился нашему Богу, то всё бы изменилось и к тебе не было вопросов.
На что я ответил моему старому другу, что Господь один, просто они видят ту Его часть, которую называют Аллахом, а я ту, которая зовётся Христом и если это грех, тогда почему пол мира думают так же как и я?
- Я знаю моего Бога и он меня слышит.- Ответил я Старшему и он отошел от меня с расспросами.
Утром следующего дня, после молитвы к нам в камеру залетело три человека, во главе которых был Брагим. В руках у Брагима была заточка. Он размахивая ей , кричал, что если я не съеду с молельной комнаты, то он мне перережет горло.
Я много раз, дорогой читатель, обращался к Создателю и смею тебе сказать, что он всегда меня слышал и помогал. Нужно просто правильно формировать то,зачем мы обращаемся к Нему.
В тот момент, когда припёрлись Марокканцы, я не мог включить заднюю. Хотя и прекрасно понимал, чем мне это может грозить.
К нам набежало много народа из других камер и все они смотрели, как будут разворачиваться события дальше. Я сидел в это время за столом и передо мной лежал мой молитвенник, как только я увидел заточку в руках Брагима, я просто открыл ту часть молитвенника, где были написаны Псалмы и стал читать Псалом 90 ‘Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится’
После этого псалма я поднял голову и увидел деда , стоящего передо мной и заслоняющего собой меня, сидящего за столом , от Брагима с заточкой в руке.
- Если ты праведнее нас двоих и этого действительно хочет Аллах, режь тогда меня первым, а потом зарежете Русского.
Старший был щуплым стариком, росточком едва ли метр и пятьдесят пять сантиметров. В то время, как Брагим был рослым парнем и физически хорошо сложенным. Рост его был около двух метров.
В тот же момент,два Ангела спустились со своих нар и встав рядом со стариком, показали всем своим видом , что резать придётся четверых. Через минуту передо мной выстроилась вся моя камера. На что Брагим ответил, что он будет следить за мной и если увидит что-то неподобающее, то прирежет меня, как собаку.
Мы вышли на прогулку, и я как ни в чём не бывало пошёл гулять, слушая Андрюхины бравады о дачах во Франции, которые они обносили. Сам же я ему сказал , что жил тем, что воровал парфюм и шмотки из магазинов. Про выставку говорить ничего не стал. А так как я действительно делал и это, с моим другом сербом во Флоренции, то мы с молдованам отлично понимая друг друга, были просто, как братья.
- Кстати ! - Сказал мне Андрей. - У тебя есть деньги на счете?
- Да нет,братуха! Какие деньги? Мамка в России осталась. - Ответил я ему улыбаясь.
- Тогда , по обеду, как баландёр подъедет к хате, попроси у пупкаря бланк заявления. И напиши в нём, что мол, я бедный иностранец и не имею денег для того, чтобы купить себе средства гигиены и сигареты и прошу Вас выдать мне из казны немного бабла. - Сказал мне на полном серьёзе Андрюха.
- Ты гонишь сейчас? - Спросил я у Андрюхи с улыбкой.
- Я сейчас не шучу. - Ответил он.
Мы еще погуляли, и когда все стали уходить на обед, пошли в корпус. Во время прогулки, мне показалось, что Брагим с другими марокканцами что то обсуждают, глядя в мою сторону. Но я сделал вид, что ничего не замечаю.
К моему удивлению, когда я попросил у постового бланк заявления, он тут же мне его предоставил и я быстро заполнив форму моего прошения успел отдать его на обратном пути , когда он сопровождал тележку из пищеблока.
После обеда была еще одна молитва, и когда открылись двери, Брагим с друзьями снова пришёл к нам в гости.
Они подошли к старику и стали с ним разговаривать на арабском, спрашивая обо мне. Напряжение так или иначе нарастало, и я достав чистую тетрадку, которая у меня была в запасе для написания стихов, просто взял ручку и решил описать некоторые детали своей жизни в юности.
Мне стало легче. Повествование увлекало, и я отвлекался от ситуации, которая тяжелым облаком сгущалась над моей головой.
Я даже так увлекся, что не заметил когда ушел Брагим со своей компанией.
На следующий день, я не увидел Брагима и продолжая писать, просто изменил пространство вокруг. Я выходил каждый день на прогулку, встречался там с Андрюхой, играл в футбол и даже бегал по утрам. Но на прогулке, в моей памяти продолжались события моей юности и я желал только одного, вернуться в камеру и писать дальше то, о чем я вспоминал в процессе дня.
Через три дня у меня на столе лежало три исписанных общих тетради.
Я так увлёкся своей писаниной, что перестал замечать, приходит ли кто-то к Старику, чтобы поговорить обо мне или нет.
И в обед, когда принесли ларек в секцию и назвали мою фамилию, я вначале не понял, что от меня хотят.
Но я вышел из-за стола и подошел к двери. Вопросительным взглядом смотря на осужденного, который раздаёт покупки из магазина и принимает заказы, жестом дал ему понять, что я в недоумении.
- Заказывать будешь что-то? - Спросил он у меня, и протянул листок бумаги, на котором была написана моя фамилия и номер моего счета внутри исправительного учреждения.
Я взял из его рук лист и увидел, что на моём счету появилось восемьдесят евро.
- Конечно, буду! Воскликнул я, и сразу опустошил свою казну, купив себе предметы первой необходимости и сигареты с чаем и конфетами.
Потом я в приподнятом настроении подошел к столу, чтобы продолжить писать. И увидел рядом Старшего.
- Бог любит тебя. - Сказал он, глядя мне в глаза. - Вчера ночью, Брагима увезли из тюрьмы непонятно куда. Сегодня для тебя оказались деньги на счету. - Он немного помолчал, потом взглядом указывая на исписанные мной тетради, спросил: - Это священное писание?
- Для меня, да. - Ответил я ему не солгав ни капли.
Он расправил руки из-за спины и достал ещё одну тетрадку.
- Тогда, держи. Это тебе пригодится. - Сказал старик и хлопнул меня по плечу.
А я поблагодарил его и сел продолжать свою книгу.
Через пару недель, меня назвали на этап и я собрался. Пока я ожидал, что за мной придут, ко мне подошел Старик, и отдав в руки пакет сказал:
- Мы тут от себя собрали тебе на дорогу немного сигарет и конфет. Нам было приятно с тобой молиться и проводить время. Храни тебя Господь.
- Сахбэ Шокоран. ( спасибо, брат) - Ответил я ему и вышел в открытую дверь.
Поздно вечером я прибыл в камеру, где меня поджидал уже Витёк. Меня вернули обратно в Кальяри и я с радостью обнялся со своим другом.
- У нас пополнение. - Сказал он мне, взглядом показывая на тело, лежащее на моей шконке.
- Как назвал? - Спросил я с улыбкой у Витка.
- Никак, тебя ждал. У тебя с ними лучше получается. Лучше чем Дрыстя, но не намного. - Ответил он.
- Хорошо, завтра разберемся. - Сказал я, и выложив свою писанину на стол, завалился спать.
Утром я проснулся поздно. Вчерашняя дорога меня измотала и я встал около одиннадцати часов.
Витька сидел, дымя в камере и читал мои тетрадки. Он читал их до вечера, а закончив спросил: - Как книгу назовёшь?
- Запасной Выход! - Ответил я ему.
По вопросам приобретения печатного подарочного издания с автографом криминального романа "Запасной выход" обращаться vitali.dyupon@yandex.ru
В электронном виде книгу можно почитать здесь https://litres.ru/65069278
