Побывали в Новой Таволжанке
Село Новая Таволжанка словно сошло с картин русских художников: живописные холмы, склоны которых в первый месяц лета усыпаны сладкой ароматной земляникой, стройные сосны с янтарными стволами, словно подпирающие небо, чарующие серебристые излучины Северского Донца.
Здесь хочется мечтать, творить и любоваться красотами, а не прятаться от обстрелов в подвалах. В последние несколько недель тревожные новости из села, находящегося на переднем крае белгородской границы, приходят практически ежедневно.
«Каждый день с разных сторон»
«Пришлось срочно выехать – совсем недавно был прилёт. Подождите, пожалуйста!» – говорит мне по телефону глава Новотаволжанского сельского поселения Сергей Парика.
Ждём в самом центре красивого и ухоженного села. Безмятежность ясного и немного ветреного весеннего полудня то и дело нарушает грохот снарядов. На телефон приходит сообщение об обстреле Шебекино. Впрочем, сами сельчане уже не отвлекаются на громкие звуки: люди заняты наведением порядка на клумбах, работой в огородах.
Новая Таволжанка – одно из самых больших сёл Шебекинского округа. Здесь, согласно документам, живут 5 200 человек. А всё поселение, в которое входят также Архангельское, Шамино, Коровино и Нехотеевка, насчитывает 6 100 жителей. Об этом рассказывает глава поселения по пути к месту одного из самых сильных обстрелов последних недель.
Сергей Парика родился и вырос в Новой Таволжанке, здесь живут его родители и сын. Он работает главой с декабря 2017 года и, несмотря на сложную ситуацию, покидать село не собирается.
«Куда я поеду? Все родные здесь! Мы должны быть на местах. Так что просто работаем, двигаемся дальше. У меня рабочий день и раньше был ненормированный, а теперь он фактически круглосуточный. Последние два месяца прилёты у нас почти ежедневные, и на каждый я выезжаю, чтобы оценить ситуацию. А сейчас ещё часто стали квадрокоптеры летать. Бьют в основном по окраинам села», – рассказывает глава, сворачивая на улицу, которая пострадала больше всех.
«Живу тут и никуда не собираюсь»
На берегу Северского Донца у подножия холмов в ряд стоят дома, сверкая новыми крышами. Но это не новостройки, а как раз те самые, которые 5 апреля приняли на себя массированный миномётный обстрел.
«Между выстрелами было примерно 2–2,5 минуты. Мне позвонил Серёга (один из местных жителей – прим. авт.) и сказал, что он, жена и ребёнок лежат под диваном. Я попросил бронированную машину, и мы их забрали уже из подвала и вывезли на безопасное расстояние. Когда всё закончилось, я провёл обход, и итог был такой: 28 повреждённых домов и 7 автомобилей», – вспоминает Сергей Парика.
Мы приехали к тому самому Сергею, о котором только что говорил глава.
«Рекомендую побыть здесь минут 10, не больше», – веско говорит мой собеседник.
Проходим через изрешечённые снарядами ворота под дружный лай сразу двух хвостатых охранников. В тот день им повезло, правда, теперь при громких звуках пёс по кличке Малыш сразу прячется в сарае.
«По нам стреляли сразу два 120-миллиметровых миномёта. Всего было 30 прилётов. Сначала мы прятались в доме, а после 10-го прилёта перебежали в подвал. Потом нас забрал на броневике глава: меня, жену и старшую дочь. Младшую я буквально за 10 минут до обстрела отвёз к подруге, которая ближе к центру села живёт. Посекло две машины – легковую и грузовую, в доме были разбиты окна и крыша (на момент нашего приезда их уже заменили – прим. авт.), есть внутренние повреждения», – восстанавливает Сергей картину произошедшего.
Во дворе его дома шесть воронок от снарядов, осколками посечены яблони и совсем недавно купленная теплица, пробиты колёса для грузовика.
«Прилететь может в любое время, это предсказать невозможно. Было такое, что дроны летали как по графику: время к обеду – они здесь, то с минами, то с гранатами. Один в меня целился: метрах в 30 надо мной висел. Я кулак ему показал, и он мину сбросил. Я отбежал, но потом часа три в голове звенело. Знаете, главное – люди все целы, и слава богу! Я живу тут лет 20 уже и уезжать не собираюсь. Мы за свою землю!» – житель Новой Таволжанки не скрывает эмоций.
«Жизнь должна продолжаться»
Строительные бригады приступили к восстановлению домов и хозпостроек уже на следующий день после того обстрела.
«Сразу четыре бригады работают, молодцы! Вот в этом доме, например, вообще окон не было, уже вставили», – Сергей Парика одобрительно кивает в сторону строителей.
Молодые ребята деловито укладывают шифер на крышу одного из домов.
«Ведём сначала демонтаж, потом монтаж. Ничего сложного нет. Сегодня доделаем две крыши, ещё одна на завтра останется», – коротко поясняет Валерий, один из рабочих.
Во дворе у Натальи Шейко трудится другая бригада. Дел хватает: здесь повреждены крыши и окна шести разных построек, насквозь прошиты осколками заборы и ворота гаража, в котором стояла машина. Досталось и ей: разбито заднее стекло и повреждён багажник.
«Я была на огороде, муж в доме, мама на кухне. Как только начался обстрел, мы побежали в подвал. В том году его как раз укрепили, как знали. Так и сидели тут втроём примерно час. Такое впервые у нас было», – Наталья распахивает перед нами двери укрытия.
Напротив него – разбитое осколком окно. Но это мелочь, говорит женщина и поясняет, что снаряд попал прямо в крышу дома и разорвался на чердаке.
«Вот, видите, следы от взрыва, нам всю проводку посекло, – Наталья показывает дыры, зияющие в потолке. – Самые крупные осколки я собрала. Вы бы видели, что тут было! Это сейчас порядок уже. Строители были у нас на следующий день в 8 утра, так что крышу нам быстро сделали».
Ещё два снаряда упали за домом, третий разорвался во дворе у соседей.
«Дай Бог нам всем терпения и благополучия! Надеемся на лучшее, жизнь должна продолжаться», – добавляет Алла Погорелова, мать Натальи.
Всё будет хорошо!
А жизнь вокруг и правда продолжается: строители звонко режут болгаркой металл, рассыпая искры; вокруг нас снуют немного неуклюжие после зимы шмели; с абрикосов, словно накинувших белое кружево, осыпаются лепестки цветов.
Наталья по‑хозяйски окидывает взглядом двор и явно в уме уже планирует ближайшие дела, которых у сельских жителей всегда хватает, а затем говорит:
Это дом моих родителей, я здесь родилась и всю жизнь живу. Сын служит, в сентябре был мобилизован. Так что он там, а мы тут. Соседи все тоже здесь, никто не уехал.
«А как у нас красиво летом! Когда деревья уже распустились, лес рядом, зелено кругом! – Алла Александровна словно зазывает в гости. И тут же комментирует громкий звук вылетающего снаряда: – Это наши!»
Сергей Парика прощается со мной и как‑то по‑отечески говорит:
«Всё будет хорошо!»
А я твёрдо знаю, что по‑другому быть и не может. Даю себе обещание обязательно вернуться в это село, достойное кисти мастеров живописи, чтобы побродить по самым укромным его уголкам, слушая только звуки природы и не всматриваясь пристально то под ноги, то в небо.
Елена Коржова