Попробую рассказать о замечательном поэте Шеймусе (Шеймасе) Джастине Хине /Seamus Justin Heaney, используя семь подходов, как бы предлагая семь тропинок, ведущих к этому человеку, впрочем, в большей степени, к его поэтическим текстам.
1. ВОСПРИИМЧИВОСТЬ
Шеймас Хини родился в многодетной католической семье в графстве Деррик Северной Ирландии. Его отец был фермером. Я процитирую отрывок из стихотворения "Прозрачность". Все поэтические переводы Григория Кружкова. Хини описывает, как однажды отец отправился опрыскивать картофельное поле, а его оставил дома, опасаясь за его здоровье. И вот что было потом.
"Но в тот момент, когда отец вернулся,
Я был на кухне. Сквозь окно я видел,
Как он вошёл во двор — один, без шляпы,
С блуждающим ошеломлённо взором,
Шатаясь, точно призрак... Оказалось,
Когда он разворачивал телегу
На крутояре, лошадь вдруг взбрыкнула,
Попятилась, колёса занесло,
И всё — телега, распылитель, лошадь,
Оглобли, цепь, колёса и копыта —
Всё ухнуло с обрыва кувырком
И кануло в реке. Минутой позже
Поодаль бойко вынырнула шляпа
И поплыла куда-то вдаль.... В тот день
Я словно сквозь рассеянный морок
Увидел заново отца. Он вышел
Ко мне стопами мокрыми на брег:
И что могло нас разлучить отныне?"
А вот отрывок из Нобелевской лекции Хини (он получил премию в 1995 году). Перевод Александр Ливерганта.
"В середине сороковых годов я был старшим сыном в многодетной - и постоянно растущей - семье фермера из графства Дерри, ютились мы в трех комнатах традиционного, крытого соломой дома и вели в общем-то пещерную жизнь, отгородившись от внешнего мира и эмоционально, и интеллектуально. Это было замкнутое, самодостаточное, в чем-то даже животное существование, когда ночной шорох лошади в стойле за стеной спальни мешался с речью сидящих на кухне взрослых за другой стеной. Разумеется, мы, дети, с жадностью воспринимали все, что происходило вокруг: и дождь в деревьях, и мышей на чердаке, и пыхтевший за полем паровоз, - но делали это как-то дремотно, словно пребывая в спячке. Живя в мире внеисторическом и досексуальном, находясь в подвешенном состоянии между временем старым и новым, мы были так же чувствительны и восприимчивы, как питьевая вода в ведре, что стояло у нас в чулане при кухне: стоило земле содрогнуться от прошумевшего вдали поезда, как по поверхности воды медленно, в полной тишине расходились концентрические круги".
2. ТРУД
В одном из своих ранних стихотворений "Копающие" Шеймас Хини сравнил труд поэта с работой своего деда и отца, копающих торф и обрабатывающих землю:
"...За окном — резкий, скрежещущий звук
Лопаты о смешанный с гравием грунт.
Отец копает. Я сижу и смотрю
На его спину меж цветочных клумб.
***
Видит бог, старик умел ворочать лопатой.
И его старик тоже умел.
Дед, нарезал за день больше торфа,
Чем любой на Тонеровом болоте.
***
Свежий запах картофельного поля,
Хлюпанье мокрого торфа, короткий хруст
Перерезанных корней – оживают во мне.
Но у меня нет лопаты,
Чтобы пытать ту же судьбу.
Лишь авторучка пристроилась
У меня в кулаке.
Буду ею копать.
3. ВЗЛЁТНОСТЬ
Вам, должно быть, показалось, что поэзия Хини вещественна, прозаична, возможно, тяжеловесна? "Он начинает с описания каких-то будничных вещей и долго, скучно возится с ними... Для читателя, воспитанного на поэзии романтической, читать Хини — как слушать атональную, "капающую" музыку после Шопена и Брамса" (Григорий Кружков).
Что ж, всё так.
Шеймас Хини говорит о «нравственной заземленности» поэтического труда. Иными словами, поэт может и должен «говорить говорить правду о происходящем, чтобы "пожалеть планету", чтобы "не увлекаться Поэзией".
"С самого начала я хотел, чтобы правда жизни была конкретна, достоверна, и особенно гордился, когда стихотворение выходило непосредственным, честным отражением того мира, который оно олицетворяет и отстаивает - или же которому себе противопоставляет". (Шеймас Хини).
Но в финале стихотворений, иногда в самой последней строчке вдруг возникает ощущение предельной ясности и озарения.
"Я воздаю поэзии вполне конкретную дань за ту строку, что сочинил совсем недавно, советуя самому себе (равно как и любому другому, готовому к этому совету прислушаться) "ходить по воздуху, здравомыслие презрев". (Шеймас Хини).
4. СОСТРАДАНИЕ
В 33 года Хини перебрался из Северной Ирландии в Ирландию и поселился в Дублине. Ходили слухи, что Шеймас Хини попал в списки террористов ИРА, поскольку не выказал истинный патриотизм во время кризиса в Ольстере.
"Будучи христианским моралистом, житель Северной Ирландии не мог не осуждать антигуманную политику ИРА с ее взрывами и убийствами; будучи "истинным" ирландцем, он приходил в ужас от жестокости британских солдат, в полной мере проявившейся в таких событиях, как Кровавое воскресенье в Лондондерри в 1972 году". (Шеймас Хини)
Прошу прощения за следующую большую цитату, но её не стоит пересказывать своими словами и/или сокращать.
"Один из самых душераздирающих моментов за те годы, что разрывалась душа Северной Ирландии, приходится на день и час, когда январским вечером 1976 года мини-автобус с рабочими, которых развозили по домам, остановили вооруженные люди в масках и, целясь из автоматов, приказали пассажирам выйти и выстроиться вдоль дороги. "Всем католикам шаг вперед!" - гаркнул один из палачей. По чистой случайности в этой группе все рабочие, за исключением одного, были протестантами, поэтому их первой мыслью, видимо, было, что люди в масках принадлежат к военизированной организации юнионистов и собираются пристрелить единственного католика, "разумеется" симпатизирующего ИРА. Этот единственный католик пережил ужасные мгновения, ощущая себя одновременно свидетелем и жертвой, однако после мучительных раздумий он решил все же сделать шаг вперед. И тут, в эту самую долю секунды, под спасительным прикрытием ранних зимних сумерек он почувствовал вдруг, как стоящий рядом рабочий-протестант нащупал его руку и сжал ее: мол, не двигайся, мы тебя не выдадим, никто не узнает, какой ты веры, к какой партии принадлежишь. Рукопожатие, однако, запоздало: католик уже выходил вперед - но вместо того чтобы получить пулю в висок, он был отброшен куда-то в сторону, и в тот же миг террористы открыли огонь по оставшимся стоять у дороги. Террористы оказались не протестантами, а членами Временной ИРА.
Иногда бывает трудно отделаться от мысли, что история не более поучительна, чем скотобойня; что Тацит был прав и мир достижим лишь на руинах, оставшихся после беспощадных действий безжалостной силы. Помню, например, как я ужаснулся от мысли: а что, если мой одноклассник, тот самый, кого посадили в семидесятых годах за решетку по обвинению в политическом убийстве, помогал своим преступлением родиться будущему? Не разрушал ли он отжившие каноны, высвобождая новый потенциал единственно реальным (а стало быть, верным) путем - насильственным? От этой шальной мысли пахнуло на мгновение каким-то леденящим душу космическим холодом, напоминанием о той бездне, в которой человеческие существа вынуждены существовать. Но только на мгновение. Рождение того будущего, какого хотим мы, - в пожатии, которое ощутил насмерть перепуганный католик на обочине дороги, когда на его руку легла другая рука, а не в автоматной очереди, разорвавшей тишину секундой позже, — такой всеобъемлющей и в то же время преходящей, словно и она, эта автоматная очередь, была частью постоянной музыкальной темы". (Шеймас Хини).
5. ТРАДИЦИЯ
Ни один большой мастер не существует изолированно от традиции. В случае с Шеймасом Хини это не только ирландская поэтическая традиция, но и английская метафизическая поэзия: Джон Донн, Ричард Крэшо, Генри Воэн, Эндрю Марвелл, а ещё Данте, а также восточноевропейская и, в частности, русская поэзия. Один из самых значительных поэтов для Хини — Осип Мандельштам.
Хини родился в тот же год, в который скончался Йейтс, некоторым трудно удержаться в связи с этим от мистических толкований. Однако контрастность их поэтики сразу же бросается в глаза.
"Йейтс всё-таки бард, певец; на сохранившихся звукозаписях он почти по-русски выпевает, "завывает" свои стихи. Хини, по сравнению с ним, шепчет и бубнит... Хини полярен Йейтсу и в самом подходе к жизненному материалу. У Йейтса реальность преображена уже до начала стихотворения; вместе с поэтом мы сразу вступает в волшебный мир, полный тайных значений". Что же касается Хини, то он, как сказано выше, конкретен и даже будничен". И только в конце стихотворения возникают "джойсовские эпифании — внезапные озарения". (Георгий Кружков)
6. ТЕРПЕНИЕ, ВЕРНОСТЬ, УПОРСТВО
Одно из стихотворений Хини — пересказ древней легенды о святом Кевине.
Святой Кевин и дрозды
Есть притча про святого и дроздов.
Святой молился, стоя на коленях,
Крестом расставив руки и застыв
В усердном размышлении, как вдруг
Дроздиха на ладонь к нему спустилась,
Снесла яйцо и храбро угнездилась.
Смущенный Кевин чует коготки,
Тепло яичек, копошенье птичье:
Отныне, кроткой жалостью объят,
Он должен так, с рукой, как ветвь простертой,
Стоять в жару и в дождь, пока дроздята
Не оперятся и не улетят.
***
Таков рассказ. Вообрази себя
На месте Кевина. Он грезил ли о чем
Все это время? Иль рука стояльца,
Затекшая от кисти до плеча,
Жестоко ныла? Мог он чуять пальцы?
И простота незрячая вползла ль
В его глаза, стерев цвета и даль?
Один, в глубоких отражаясь водах,
Стоит святой, шепча: «Господь воздаст».
Нет больше тела – лишь одна молитва,
И птицы, и поляна – все ушло.
И этих вод названье позабыто.
Это чудо, по-моему.
«Монах изменил здравому смыслу, но остался верен жизни. Вот пусть достойный подражания». (Шеймас Хини)
И еще маленький отрывок из другого стихотворения "Песни отшельника".
"Открыть, устроиться, вдохнуть, погладить
Страницы — и вникать не торопясь,
Как Фурса, Колум Килле и другие
Великие разгадчики загадок —
Или Мак Ойг, отшельник из Лисмора,
Ответивший, когда его спросили,
Какой характер лучший в человеке:
"Упорный, — ибо он не отступает,
Пока не превозможет. Кто упорен,
Богу угоден". Веские слова,
На глаз проверенные и на слух,
Обкатанные языком и нёбом".
7. НЕСКАЗУЕМОЕ
В стихотворении "Памяти Теда Хьюза" Шеймас Хини пишет:
"Есть несказуемое — то, что стыдно
Явить наружу, то, что заставляет
Лежать во тьме с открытыми глазами,
Без сна, что открывается лишь Богу
Да иногда стихам. "Наш дивиденд",
Как Милош говорил. Барыш поэта".
После того, как Хини вручили Нобелевскую премию, он постарался поскорее забыть об этом. «Если всерьез относиться к наградам и удачами, можно растеряться, разучиться писать и разговаривать».
Много мы знаем тех, кто разделяет эту точку зрения?
"Боярышниковый фонарь" — так называется одно из стихотворений Хини, давшее название одному из его двадцати четырёх поэтических сборников. Так же называется книга, выпущенная издательством "Центр книги Рудомино" в 2012 году.
Боярышника запоздалый свет
Горит зимою в зарослях колючих;
Не ослепляя яркостью гирлянд.
Но призывая каждого – хранить
Свой скромный фитилек самостоянья.
А иногда в мороз, когда из уст
Клубится пар, он принимает образ
Бродяги Диогена, днем с огнем
Искавшего повсюду человека,
И пристально разглядывает вас,
Подняв на зыбком прутике фонарик,
И вы дрожите перед этим взглядом.
Пред той колючкой, что у вас из пальца
Возьмет анализ крови, пред экраном,
Что вас насквозь просветит —
и пропустит…
***
Для дальнейшего изучения канала жмите сюда
Если хотите взять паузу, то сюда