Эту историю (скорее рассказ про неё) я посмотрел на видео в телефоне у соседа по купе в поезде Москва-Ташкент. Он записал на видео несколько рассказов ветерана Великой Отечественной Войны, кавалера трёх орденов Славы, разведчика Лозового Романа Григорьевича о том, как он воевал, о наиболее интересных случаях. Романа Григорьевича, к сожалению, уже нет на этом свете. Мало осталось их, наших героев той великой войны нашего народа с фашистской гадиной. Я с разрешения соседа скопировал себе почти все видео с его рассказами. И вот предлагаю в пересказе одно из них. Историческую обстановку я добавил из опубликованных источников.
Середина января 1944 года ознаменовалось переломным событием на северном участке советско-германского фронта. В первый день старого Нового года перешли в наступление в том числе и войска 2-го Прибалтийского (командующий генерал М. М. Попов) фронта, в ходе Ленинградско-Новгородской операции. Им противостояли силы немецкой группы армий «Север».
Наступление 3-й ударной армии в районе Пустошки и 6-й гвардейской и 22-й армий в районе Новосокольников развивалось с большим трудом. Единственным значительным успехом стало взятие станции Насва частями 22-й армии, которые выбили оттуда 14 января 331-ю немецкую пехотную дивизию. Развивая успех, части армии к 18 января овладели 10-километровым участком железной дороги Новосокольники — Дно, являвшейся основной рокадной коммуникацией 16-й немецкой армии.
Свой вклад во взятие станции Насва внёс и разведчик-наблюдатель 312 стрелкового полка старшина Лозовой Роман Григорьевич.
Гитлеровцы оккупировали деревню Насва, которая находится у станции Насва, во второй половине июля 1941 года. В самом посёлке разместился гитлеровский гарнизон. Здесь же находилось и местное управление – бургомистры волостей, управа, отделение службы порядка, созданные оккупационными властями.
Фашистские захватчики, понимая стратегическое значение станции Насва и железнодорожной магистрали, за годы оккупации превратили этот район в прочный оборонительный рубеж.
Сложная система инженерных сооружений, траншей, окопов, ходов сообщений, дотов и дзотов была разбросана по Монаково – дроздовским высотам. Проявляя огромное мужество, невероятную силу воли советские воины шаг за шагом осуществляли новосокольническую наступательную операцию на этом участке фронта. Днем и ночью в январскую стужу не затихали бои с гитлеровскими захватчиками в насвинских предместьях. Для прорыва сильно укрепленных позиций и разгрома врага потребовались силы многих подразделений 22–й армии 2–го Прибалтийского фронта.
Монаково-дроздовские высоты находятся в 2-3 км от Насвы.
312 стрелковый полк 26 дивизии находился почти против центра Монаково-дроздовского оборонительного рубежа немцев. Два немецких дота простреливали орудийным и пулемётным огнём всё пространство перед полком, не давая не то чтобы подняться в атаку, голову из окопа высунуть было нельзя. Орудия приданной артбатареи безуспешно старались уничтожить доты. Наступление застопорилось. Командование дивизии каждый час звонило и требовало взять высоты, но доты не давали никакой возможности.
Роман Григорьевич, был не простой разведчик, а разведчик-наблюдатель. Он не ходил в тыл к немцам на разведку или за языком. Его задача была, находясь на переднем крае, наблюдать за противником, всё замечать, делать выводы и докладывать их командованию полка.
На первый взгляд ничего героического в его службе не было. В атаку не надо, лежи себе с биноклем или стереотрубой и наблюдай. А вот попробуй кто- либо пролежи сутки неподвижно, да ещё зимой в мороз. Да ещё под огнём врага. И если от тебя толку не будет, мигом окажешься в пехоте, и вперёд в атаку, марш, марш. В разведчики-наблюдатели брали наиболее выносливых и сообразительных солдат. И должность разведчика-наблюдателя старшинская.
Так вот, расположился Роман Григорьевич на небольшом пригорке. Ночью отрыл себе ячейку в полный рост. Пришлось попотеть, земля промёрзла почти на метр. Прикрыл ячейку сверху лапником и присыпал снегом. В двадцати метрах справа и слева соорудил ложные наблюдательные пункты: насыпал холмы и на колышках привязал по старенькому биноклю. Это чтобы, качаясь на ветру эти бинокли своими бликами отвлекали фашистских наблюдателей и снайперов от его настоящего наблюдательного пункта. До наших окопов переднего края было метров пятьдесят. До вражеских дотов метров 500-600. И стал Роман Григорьевич нести службу. Одет он был хорошо. Валенки, по две портянки на ноге, ватные штаны, ватник, сверху полушубок. И шапка не солдатская, а меховая офицерская, у начвеща полка за наркомовские выменял. Так что мороз ему был не почём. Почти не почём.
Короче, стал Роман Григорьевич наблюдать в стереотрубу за немецкими позициями и за дотами. Ничего интересного там не происходило. Изредка немцы пускали осветительные ракеты и давали для острастки две-три очереди из пулемётов. Иногда пуляли и из миномётов. Доты стояли чёрные как свежие могилы, увеличенные в несколько раз. Снег над ними и рядом перемешала с землёй наша артиллерия.
И вот стал замечать Роман Григорьевич одну странность. Как только основательно стемнеет с немецкого тыла в сторону дотов пускали фашисты по три сигнальные ракеты, зелёную, красную и белую. Минут через пять сзади каждого дота сугроб или ветки дерева на несколько секунд освещались слабым светом. Через 5-10 минут свет опять мелькал. И всё, тишина.
Роман Григорьевич долго думал, чтобы это значило. И, наконец, его осенило. Это кто-то из немецкого тыла идёт в дот, даёт сигнал ракетами и ему открывают заднюю бронированную дверь. Вот свет и мелькает из двери. А зачем идут, да мало ли. Может горячую пищу несут, может смена расчёта.
Короче, доложил Роман Григорьевич начальнику штаба полка. И предложил, как вариант воспользоваться этим для захвата дотов. Нач. штаба согласовал операцию с командиром полка, и они решили предпринять ночную атаку, предварительно нейтрализовав доты.
Как хорошо изучившего местность старшину Лозового включили в группу разведчиков для захвата дотов.
На следующую ночь разведчики переползли нейтральную полосу, выпустили три ракеты сначала у одного дота. Постучали прикладом в дверь, и им дверь открыл заспанный немецкий ефрейтор. Немца успокоили ножом. А дальше дело техники. Ничего не подозревающие обитатели дота были перерезаны и на первом этаже (тоже спали гады), и этажом ниже, где фашисты спали на законных основаниях. Аналогично поступили и со вторым дотом. Только ракеты не пришлось пускать. Их пустили три немца с термосами и жратвой. Сначала их успокоили, а потом уж и дот нейтрализовали. В каждом доте осталось по два разведчика, которые заперлись в них до нашей атаки.
По сигналу командира группы разведчиков уже условными ракетами с нашими батальоны полка пошли в атаку один за другим в районе этих мёртвых дотов. Тихо, без артподготовки, без криков. Прорыв был обеспечен мгновенно. Остальные укрепления немецкого рубежа обороны взяли с немецкого тыла и флангов. Потом в прорыв пошла вся дивизия, а утром и вся армия. Таким образом монаково-дроздовский оборонительный рубеж немцев был преодолён, и деревня Насва с одноимённой станцией была взяты.
Роман Григорьевич за эту операцию был награждён вторым орденом Славы.
Это был один из боёв Первого Сталинского удара.