Природа человека во многом парадоксальна. Одним из парадоксов является бесконечно чередующиеся в истории процессы интеграции и изоляции. Все мы боимся одиночества и стремимся окружить себя людьми. Но не успеваем вовлечься в социальную среду, как тут же оказываемся лишними и нежелательными. Так происходит между мужчиной и женщиной, детьми и родителями, друзьями, коллегами, партнерами, политиками, и, наконец, народами.
Символической датой, ознаменовавшей начало холодной войны, считается 5 марта 1946 года. В этот день Черчилль с присущей ему помпезностью опустил железный занавес, оградив европейское общество благородных рыцарей и прекрасных дам от диких русских варваров. На короткий период этот занавес поднимали, мы выбегали на сцену в ожидании приветственных аплодисментов, а получили счета на оплату непроданных билетов и аренды концертного зала. Мы оплатили счета, устроили банкет, спели и сплясали, покатали всех желающих на слоне и раздали денежные призы, после чего занавес вновь неожиданно опустился.
Нас интересуют события, которые влияют на историю России, определяют нашу жизнь. Историю других государств мы так подробно не изучаем, да, честно говоря, и не слишком интересуемся, как там все остальные поживают. И нам кажется, что только мы – русские – такие дураки, что именно нас постоянно выгоняют из дружной компании. А мы, словно детсадовцы, ходим за старшими и канючим, чтобы нас приняли обратно.
В действительности никакой дружной компании не существует и никогда не существовало. Как только наши предки стали собираться в семью, род, племя, они тут же принялись нападать друг на друга и истреблять. Не обязательно быть доктором наук, чтобы заметить, что изоляция угрожает человеку с момента его рождения и до самой смерти. Сколько бы мы не играли в позитив и толерантность, никуда не деться от того, что наглый всегда будет подавлять пассивного, расчетливый – обманывать наивного, скупой – использовать расточительного, невежественный – управлять образованным.
Находясь в изоляции, каждый сам для себя определяет, как ему жить дальше. Кто-то предпочитает рвать на себе волосы и биться в истерике, кому-то нравится заниматься саморазвитием, некоторые наживаются на кризисе, другие бегут, куда глаза глядят – лишь бы не здесь, или вовсе предпочитают ничего не замечать, демонстрируя свои раздутые части тела всему Интернет-сообществу, ну а кто-то старается жить и выживать в навязанных условиях.
Период изоляции – это подходящее время для размышлений. Несмотря на то, что мне бывало интересно посещать другие страны, в настоящее время нет никакого желания искать обходные пути и тратить колоссальные деньги на то, чтобы получить плевок в лицо от прогрессивных миротворцев. Поэтому я решила воспользоваться паузой и предаться воспоминаниям о собственном опыте путешествий в тот недолгий период, когда наши идеологические враги великодушно позволяли нам финансировать их развитые и недоразвитые государства.
Моя первая поездка за границу состоялась приблизительно в 2007 году. Тогда я была весьма скромной студенткой, мое материальное положение не позволяло почти ничего, и туризм был последним, о чем я думала. Но в те годы москвичи и петербуржцы уже помешались на путешествиях, особенно в Европу. Доходило до того, что люди искали любой повод, чтобы хотя бы ненадолго покинуть родной дом. Большинство моих знакомых чуть ли не каждую неделю часами торчали на российско-финской границе, чтобы купить в Финляндии стиральной порошок, средство для мытья посуды, йогурты, шоколад и прочую ерунду.
Когда я искренне удивлялась такому странному явлению, все окружающие возмущенно доказывали мне, что все, что продают в России – это подделка. Моя однокурсница — поклонница всего западного, либерального и оппозиционного — искренне признавалась, что просто не может преодолеть себя, чтобы ходить по русским магазинам — просто один сплошной кошмар. Правда, когда она возвращалась из своих многодневных туров по Европе, оказывалось, что и в тамошнем раю попадается гнилое яблоко. Например, очень неудобным было то, что в Финляндии не принято выбрасывать окурки из машины на обочину. Поэтому сестрице моей однокурсницы после пересечения границы приходилось держать в руках окурок до тех пор, пока не попадалась урна. Другое дело – российская культурная столица. Не охота выходить из дома? Выбрасывай мусор из окон. Надо от чего-то избавиться в дороге? Швыряй на обочину. Отдохнул на природе? Оставь все отходы под кустом – муравьи растащат. И только там – в Европе – можно было найти истинное, натуральное, настоящее. И погода там всегда великолепная, и люди приветливые, и молоко не закисает… Помню, как подружка моей мамы, словно одержимая, демонстрировала нам качество финской продукции, вдыхая невероятный аромат какого-то ополаскивателя для белья.
Как-то знакомые родителей пригласили их к себе в гости в Выборг, а затем предложили совместно прокатиться в Финляндию. Родители решили, что пора уже посетить эту удивительную страну и позвали меня за компанию. От той поездки у меня остались отрывочные, но очень неприятные воспоминания: огромная очередь российских автомобилей на границе, агрессивные водители, люди, бегающие в ближайшие кусты, чтобы справить нужду, злобный взгляд финского пограничника, швыряющего мой паспорт, финская тетка на кассе в придорожном супермаркете, всем своим видом показывающая, как мы ей неприятны. Вот, собственно, и все путешествие… Помню еще, как мы затемно вернулись в Выборг, и наша знакомая вертелась перед зеркалом, демонстрируя купленную в финском деревенском бутике чудовищно нелепую шубу, которую словно только что вытащили с пыльного чердака, где ее доедала моль. А ведь стоила она не меньше ста тысяч рублей – невероятно выгодная покупка.
Больше у меня не возникало желания посетить Финляндию. Но мои рафинированные знакомые – так называемые истинные петербуржцы – исправно продолжали навещать враждебных соседей, тратили в финских магазинах немалые деньги, арендовали дома, покупали никому не нужные земельные участки, коттеджи, платили все необходимые сборы, в общем, всеми силами поддерживали финскую экономику. А как же иначе? Только русский дурак вкладывает деньги в страну, где живет и зарабатывает. Все умные русские из России лишь выкачивают доходы, а расходы несут в захолустной финской деревне…
Вторая поездка случилась уже только через несколько лет, когда я закончила университет, нашла работу и начала самостоятельно зарабатывать. Тогда у меня был период увлечения походами, и я планировала в период отпуска забраться на Эльбрус. Но моя коллега рассказала, что ее подруга собирает группу для поездки в Гималаи, точнее в ту их часть, которая располагается на территории Индии. Это было действительно настоящее приключение. Ни до, ни после я больше никогда ничего подобного не видела. Об этом можно написать отдельно. Здесь я бы хотела лишь упомянуть о том, что Индия была одним из тех немногих государств, где я наблюдала в целом доброжелательное отношение к русским. У русских и индийцев много общего: пренебрежительное и пользовательское отношение к своей стране, презрение к соотечественникам, заискивание перед иностранцами, огромное количество бедных, катастрофическое экологическое состояние большей части территории, крайне низкий уровень продуктов массовой культуры и их невероятно высокая популярность, и наконец, небольшая горстка деградировавших и разжиревших богачей, облачившихся в люксовые треники и разъезжающих на автомобилях европейского и американского производства. С виду они очень напоминают то, что сейчас называется русской элитой, несправедливо отказывающей себе в праве именоваться русским быдлом. И те, и другие представители быдло-элиты воплощают в себе наихудшие качества, какие только есть в природе человека.
Простые индийцы демонстрируют детскую наивность, обидчивость, пассивность и беспомощность, что вызывает чувство горечи. Они смирились со всем, происходящим вокруг, зато готовы выстраиваться в очередь, чтобы сфотографироваться с тем, кто соответствует их эталону красоты. В общем, если вы темноволосая и белокожая девушка, будьте осторожны, задумывая путешествие в Индию.
Индийские дети, девушки и женщины вызывают безусловную симпатию и сочувствие, но про индийских мужчин такого точно не скажешь – они агрессивны, тупы, жестоки, болезненно самолюбивы, и, словно обезьяны, готовы разорвать на сувениры понравившийся экземпляр иностранки.
Как и в России, в Индии можно встретить массу невежественных и воинственных исламистов, чью зашкаливающую агрессию и дикость мне удалось прочувствовать при посещении мечети в Нью-Дели. Эта категория индийских граждан не скрывает своего презрения и ненависти к любым белым иностранцам.
Не меньше, чем красота Гималаев, меня поразила та компания русских, в которой я оказалась. Большинство питерских и московских граждан, сопровождавших меня в поездке, уже не раз бывали в Индии. Но не для того, чтобы полюбоваться красотой природы и получше узнать эту страну, а просто потому, что столичному колдуну, официантке, фотографу и доморощенному психологу не хватает чувства свободы. Большая часть из них – это фрики и заядлые марихуанщики. Хотя сами индийцы в большинстве своем отрицательно относятся к наркомании, представители местной власти не препятствуют гостям достигать нирваны.
В конце апреля 2014 года вместе с подругой я посетила Италию. Поначалу не могла понять, с чего вдруг некоторые прохожие проявляют такое пристальное внимание к русской речи. Но когда в одном из уличных кафе украинская официантка закатила истерику какому-то европейцу, в шутку назвавшему ее русской, кое-что прояснилось. Кроме украинских мигрантов и отдельных личностей никого другого по-настоящему не взволновали события, происходящие в Крыму. В большей мере в реакции местных и туристов на русскую речь и внешность проявлялись все те предрассудки, которые традиционно складываются у представителей каждого народа в отношении русских. В первую очередь, я подразумеваю твердое убеждение иностранцев, что русские девушки легкодоступные, меркантильные, глупые и неприхотливые. Благодаря этому устойчивому мнению не раз приходилось сталкиваться с неприятными и оскорбительными проявлениями как за границей, так и в России в случаях общения с иностранцами.
Наиболее яркое впечатление о представителях других народов мне удалось получить в процессе кратковременного пребывания на Мальте в 2017 году. У меня возникло желание подтянуть мой английский, поэтому я отправилась на двухнедельное обучение в одну из языковых школ, которых в этой стране очень много. Учеба оказалась неэффективной, но, благодаря разнообразному национальному составу студенческих групп, мне удалось прочувствовать, что представители других государств думают о русских, и понаблюдать, каковы они из себя. Помимо этого я осознала, насколько неуютно себя чувствую в тесных европейских декорациях.
Первое, что всплывает в моей памяти – это то, как повела себя моя соотечественница по имени Алсу. В первый учебный день мы все знакомились и рассказывали откуда приехали, где учимся, работаем и т.д. Когда очередь дошла до Алсу, она представилась и рассказала, что приехала из Германии и еще о многом другом, за исключением того, что родилась и большую часть своей жизни провела в России. Я очень удивилась этому факту, поскольку столь экзотичное имя, как мне казалось, свидетельствует о ее татарской национальности. Мне стало интересно, и я без задней мысли спросила, верна ли моя догадка. Ее реакция меня неприятно удивила – в один момент на ее лице проявилось сильнейшее напряжение и еле сдерживаемое раздражение. В следующую секунду она уже взяла себя в руки, обреченно вздохнула и изобразила улыбку. Складывалось впечатление, будто ее уличили в каком-то преступлении. Я также обратила внимание, как Алсу расставила акценты, отвечая на мой вопрос. Ей совсем не хотелось говорить о России, и она перевела внимание на Татарстан.
В дальнейшем мы много общались. Она рассказывала о своей жизни, об исламских традициях. Все это никак не соответствовало ее поведению в присутствии иностранцев. У Алсу был прекрасный немецкий и неплохой английский, благодаря чему она свободно общалась с немцами и весьма активно с другими студентами. Было заметно, что ей нравится говорить на иностранном языке. И всякий раз, когда в моем присутствии какой-нибудь незнакомец, типа продавца мороженого, интересовался, откуда она, ей словно неловко было признаться, что она из России. Казалось, что Алсу ожидала негативную реакцию. При этом, если кто-нибудь нелицеприятно отзывался о какой-нибудь другой нации, она вставала на дыбы и укоряла собеседника в предосудительном отношении к представителю другого народа. Все это было похоже на заученный урок. В такое же состояние Алсу впала, когда в девичьей компании зашла речь на запретную тему. Дело в том, что мальчиков нетрадиционной ориентации среди студентов было предостаточно, и от этого факта тоже никуда не деться. Возможно, для кого-то это станет сюрпризом, но все эти свободные европейские личности вовсе не стремились афишировать данный факт. А даже наоборот – многие из них, находясь в незнакомой компании, чувствовали себя очень неуверенно, опасались чего-то, лицемерили и пытались изображать свою обычность, используя для легкого флирта девушек с постсоветского пространства. Наверное, потому что перед своими согражданами нет нужды разыгрывать комедию, а наш человек все еще склонен по формальным признакам судить о людях и хочет верить во всеобщую обыкновенность и традиционность. Алсу, несмотря на свой возраст, оказалась девушкой не промах и раскусила почти всех и почти сразу. Занятно было наблюдать, как она выдавливала из себя слова о том, что уже ко всему этому привыкла, и что Германия ее перевоспитала. Хотя невооруженным глазом было видно, что все не так просто. Европейская толерантность напоминает то, через что прошли граждане СССР. Пока сегодня им рассказывают, что это хорошо, они с этим считаются, но, если завтра объявят, что можно думать, говорить и действовать иначе, все очень быстро изменится.
Пребывая в окружении людей разной национальности, я пришла к удручающему выводу, что глобальный процесс дебилизации успешно протекает на всех континентах. Многие молодые люди, с которыми я познакомилась, довольно бегло говорят по-английски. Однако все, что связано с общим образовательным уровнем, оставляет желать лучшего. Например, один европеец был убежден, что белорусы – это те же русские, но только белые. Так что все, кто не белый, должны, видимо, называться темнорусами. Для большинства европейцев, которых я встречала, не существует никакой разницы между Россией и бывшими советскими республиками. В частности, один пожилой мальтиец чуть ли не до слез довел студентку из Грузии, рассказывая ей о том, что Грузия входит в состав России. Иностранцы очень удивляются, на каких расстояниях друг от друга находятся российские города, не имеют представления об уровне жизни в России и бывших республиках СССР и т.д. Любой представитель кавказской национальности, по мнению европейского обывателя, является русским. Неудивительно, почему они так нас боятся…
Ключевое, что проявляется в ментальности большинства молодых благополучных иностранцев – это полное отсутствие интереса к жизни за пределами их государств, если, конечно, им не рассказывают, что какие-то события за границей угрожают их благополучию. Все их знания поверхностны, отрывочны и нередко ложны. То же самое можно сказать и об отношении к личности. С первого взгляда может показаться, что тебе все рады, но в этом позитиве в большей мере чувствуется стремление выглядеть хорошим человеком в собственных глазах. Чем старше и образованнее люди, которых мне тоже удалось повстречать, тем больше проявляется их искреннее отношение к окружающим. В частности, с первого взгляда было понятно, что моя преподавательница не была расположена ко мне, да и к другим учащимся из России, при этом обожала студентов из Южной Америки, которые болтали без умолку и развлекали всю группу своими артистичными выступлениями. Хотя, как этого требует преподавательская этика и законы коммерции, по окончании обучения мне была выдана очень сдержанная, но все-таки положительная характеристика.
Больше всего понимания я нашла в общении с более взрослыми студентами из Германии, Италии и Японии. В этом я вижу тонкий сарказм судьбы. Объяснение очень простое – эти люди сумели проявить свои лучшие стороны – образованность, вежливость, корректность и отзывчивость. Они не демонстрировали снобизм, не оскорбляли неуместными шутками, а, как и каждый умный человек, строили свои отношения с другими студентами с учетом личности каждого.
Отдельного внимания заслуживают обстоятельства моего размещения в студенческом общежитии. Так вот, когда речь идет о необходимости доказывать на практике всеобщую европейскую толерантность, оказывается, что она действует только там, где это удобно ее проповедникам. Толерантному обществу невозможно проявлять терпимость, когда приходится жить бок о бок с русскими, китайцами, колумбийцами, турками, индийцами и прочими представителями стран третьего мира. Поэтому школой используются два здания для размещения студентов. Одно здание – для избранных цивилизованных народов. Фактически это комфортабельный, чистый и тихий отель, расположенный в пяти минутах ходьбы от школы. Второе здание, в котором мне пришлось жить – это грязная общага с посредственным обслуживанием, расположенная в тридцати минутах ходьбы от школы. Здесь, в основном, живут китайцы и колумбийцы. Первые постоянно готовят что-то неаппетитное на общей кухне, а вторые до трех часов ночи галдят под окнами общежития.
В общем-то я не была удивлена, что меня отправили жить во второе здание. Много раз, совершая перелет в другую страну или находясь за границей, я наблюдала, как ведут себя сограждане. Иногда мне кажется, что некоторые люди просто жаждут доказать всему миру, что в России до сих пор действует крепостное право, царит невежество и дикость, в общем, что мы скотское племя, не заслуживающее ничего, кроме презрения. Чаще всего такие мысли я читаю во взглядах представителей тех народов, которые в течение веков использовали русских и убедились, что нам можно не возвращать долги. В моей голове не укладывается, почему европеец полагает, что он вправе нуждаться в надлежащем обслуживании, соблюдении порядка, тишины, а русский демонстрирует готовность жить в хлеву, бухать, плясать и орать всю ночь напролет. Многократно я слышала и читала отзывы соотечественников, недовольных условиями размещения в отелях. При этом я не раз наблюдала, как пассивные русские туристы, обосновавшись в грязном номере, начинают громогласно вопить, что главное – это море и солнце, поэтому не стоит портить себе настроение какими-то конфликтами из-за мелочей. Пора бы уже понять, что ничего не изменится до тех пор, пока подавляющее большинство обитателей нашего великого государства не начнет уважать себя и окружающих.
Я отношусь к той категории сумасшедших Чаадаевых, которым при рождении не выдали розовые очки, поэтому совмещала свое обучение на Мальте с переговорами относительно надлежащего обслуживания моего номера. Пусть это требовало некоторых эмоциональных затрат, но определенных результатов мне все-таки удалось достичь… Такая же история повторялась на дрянных курортах Турции и Туниса, где я по глупости оказывалась. Примечательно, что требовательность и сухость в общении заставляют администрацию отелей усомниться в том, что перед ними турист из России. И тогда они начинают вести себя более уважительно.
Самое отвратительное то, что никогда в России и за рубежом я не встречала адекватной реакции соотечественников на нарушение элементарных норм нравственности и этики. Русские готовы терпеть все, что у любого нормального человека может вызывать исключительно возмущение. Но стоит только проявить неравнодушие или поставить хама на место, как вокруг находится масса оголтелых бабищ и мужиков, готовых облить грязью того, кто посмел поднять волнение в болоте.
В багаже каждого из нас масса таких примеров. Совершенно типичная ситуация в самолете, когда очень наглая и глупая мамаша позволяет своему ребеночку долбить руками и ногами в спинку расположенного впереди сидения. Или какой-нибудь огромный тупой мужик вместе со своей хабальной спутницей бухаются на сидения и до упора опускают спинки кресел так, что пассажиры, сидящие сзади, упираются носом в эти самые кресла. Если вы только попытаетесь сделать замечание, вас пошлют далеко и надолго. Когда ваше терпение лопнет, и вы перейдете к требованиям, тут же нарисуются участливые и позитивные граждане, которые вам объяснят, что следует проявлять христианское терпение и поощрять наглость, а тем, кто вечно недоволен, надо сидеть дома…
Когда вы будете ехать в переполненной электричке с толпой малолетних походников, каждый из которых поставил свой семидесятилитровый рюкзак на сидение и уселся рядом, и попросите, чтобы они убрали свои рюкзаки на пол, дав возможность другим сесть, от всех окружающих вас бабок и дедов, уже нашедших себе теплое местечко, вы услышите лекцию о праве частной собственности, о том, что быдло-дети – это тоже цветы жизни, что нужно самой сперва родить и уже своих детей воспитывать и т.д. Все остальные будут равнодушно наблюдать за происходящим.
Русский человек очень странный и противоречивый субъект. В своем отечестве он постоянно разводит руками, бухтит себе под нос что-то нечленораздельное и предпочитает считать, что его ничего никогда не касается, а все проблемы должно решать абстрактное государство. Но если вдруг он оказывается где-нибудь за пределами России, он тут же начинает замечать нелицеприятные стороны жизни, фотографировать, писать отзывы. Находятся даже энтузиасты, стремящиеся навести порядок – то мусор соберут на пляже, то упавшую скульптуру оленя поставят на место. Души прекрасные порывы! Вот только интересно, почему внутренний туризм не порождает такого количества неравнодушных? В Интернете можно прочитать кучу положительных отзывов о музеях, театрах, дворцах, парках Петербурга. Помню, как мы с коллегой гуляли в одном из нетуристических скверов на Каменном острове, когда внезапно на нас налетела разгневанная тетка и с возмущением спросила: «Здесь что, только деревья? И даже ангелочков нет?» Пришлось разочаровать – ангелочки поблизости не летают. Видимо, только в этом и проблема…
Если вы тоже восторгаетесь Петербургом, и у вас такая же непреодолимая тяга к творениям рук человеческих, отправляйтесь на Митрофаньевское кладбище – объект культурного наследия народов Российской Федерации регионального значения. К началу 20-го века это кладбище было одним из самых больших в городе. С 1831 года до начала 1950-х здесь были захоронены более 400 тысяч усопших. Они были жителями Петербурга, Петрограда, защитниками блокадного Ленинграда, красноармейцами, погибшими на фронте. Но как только Великая Отечественная война закончилась, власти начали планомерно уничтожать память о народе, спасшем мир от нацизма. В 1950-е годы здесь уже была барахолка. Сегодня на территории кладбища вы не найдете ни ангелочков, ни часовни, ни церковных построек, но можете полюбоваться разбитыми скульптурными надгробиями. На месте захоронений уже давно разместили склады, ангары, гаражи, проложили часть шоссе, где на ровном месте нередко случаются автомобильные аварии, и устроили свалку мусора. Через дорогу от живописной свалки с одной стороны расположился элитный жилой комплекс, построенный Группой компаний «Эталон» на границе с территорией уничтоженного кладбища, а с другой стороны в скором времени будет торжественно открыта школа для новоиспеченных граждан. Это центр Петербурга – культурное наследие и гордость нашей патриотической и православной власти, которая так любит заигрывать с русским безответным и безразличным электоратом, вспоминая про героизм защитников Родины, жителей блокадного Ленинграда и выстраиваясь в шеренгу в храмах в дни христианских праздников.
Смотреть внимательно по сторонам в Петербурге или, не дай бог, в других российских провинциях – значит, обрекать себя на депрессию. Поэтому мы предпочитаем «преподзакрыть глаза» на то, что происходит у нас дома, и отправиться за границу за новыми позитивными впечатлениями…
Итак, советский, а за ним и постсоветский человек грезит о Европе, Америке, ну, и конечно, государстве, где обосновалась самая многострадальная нация – Израиле.
В этой стране я оказалась в январе 2020 года, то есть незадолго до пандемии. Я бы не сказала, что об Израиле можно найти много информации в Интернете. Возможно потому, что посещают его большей частью либо евреи, либо пенсионеры, либо одержимые еврейством, которые ничего плохого об Израиле не напишут никогда. Ну и, конечно же, никто не хочет рисковать, ведь любого, кто посмеет дать отрицательную оценку представителям другого народа, вероятнее всего, обвинят в нетерпимости и разжигании национальной розни.
Мне всегда казалось, что вокруг Израиля создается ореол таинственности, что способствует рождению многих легенд. Наконец, мне захотелось их проверить. И вот к чему я пришла…
Израиль – это мировой экспериментальный проект по созданию и поддержанию еврейского квазигосударства и мифа о богоизбранной нации. Первая его особенность заключается в том, что создавалось оно не путем многовековых завоеваний территории воинственным и храбрым еврейским народом, а явилось следствием шантажа, занудных и назойливых требований, а также нежелательности этой нации для политической элиты во всех странах. Великие державы, недолго думая, нашли замечательное решение – отдать попрошайкам часть чужой территории и избавиться от всех проблем разом. Вторая особенность – это то, что его развитие обеспечили не религиозные вдохновители и идеологи сионизма, а далекие от религии репатрианты, в первую очередь – из СССР, России и бывших советских республик. И, наконец, третье – еврейское квазигосударство – это воплощенная в реальность мечта националиста. Как только этот народ безвозмездно получил чужую территорию, он внезапно превратились из вечно гонимого и убогого мученика в самоуверенного агрессора, если не сказать больше.
Когда мы с подругой собирались в Израиль, даже не могли предположить, что в этой стране нас встретят настолько враждебно. Первое, что стоит учитывать при посещении этой негостеприимной земли – если вы не имеете никакого отношения к еврейской нации, не являетесь гражданином развитого государства, не богаты, при этом не достигли пенсионного возраста и прибыли в Израиль без детей, то вам здесь не рады. В сознании еврея одинокие молодые туристы из бывших республик СССР – это вовсе не туристы, а потенциальные гастарбайтеры и куртизанки. Не имеет значения, что вы приехали на пять-семь дней, что у вас забронирован отель, оплачена экскурсия в Иерусалим, куплены обратные билеты и т.д. Особые неприятности ожидают тех, кто рожден на территории одной из бывших союзных республик, которую теперь не отыскать на карте из-за возникших территориальных конфликтов. Сначала вы не меньше часа будете стоять в очереди на паспортный контроль, затем начнется представление… Вас ожидает откровенное хамство, психологический террор, повторение одних и тех же вопросов, внезапное прерывание допроса, оставление вас наедине с собой, затем возвращение, снова допрос, швыряние паспортами и т.д.
Мы настолько устали от перелета и этой клоунады, что были готовы сесть в самолет и отправиться в обратный путь. Думаю, что только безразличие ко всему происходящему позволило получить нам заветные бумажонки и выйти из аэропорта. Многих одиноких путников, стоящих перед нами в очереди, брали под белые рученьки и уводили в неизвестном направлении. Кроме пострадавших русских туристов, которых депортировали без всяких оснований за последние годы, об этой садистской практике еврейских властей никто не пишет и не говорит. Неоспорим тот факт, что современные израильтяне отлично усвоили уроки Второй мировой войны и с маниакальным наслаждением используют методы своих учителей. Еврейское население поощряет такое поведение представителей власти, ссылаясь на то, что таким образом они обеспечивают их безопасность. Ну, а граждане нашей великой державы получают по заслугам. Ведь именно благодаря поддержке СССР был принят план раздела Палестины на еврейское и арабское государство. К тому же Советский Союз первым признал государство Израиль и поспешил обеспечить никчемную еврейскую власть советскими квалифицированными кадрами.
Насколько мне известно, в 2022 году практика допросов продолжалась, а в связи с необходимостью сдачи анализов туристы из России проводили в аэропорту Тель-Авива несколько часов.
К слову, если вы заказывали трансфер, но вас задержали на паспортном контроле, никто вас ждать не будет, и другой машины не пришлют. Мы очень переживали по этому поводу, но, как оказалось, совершенно напрасно, потому что трансфер опоздал на полтора часа. В общем, провели мы в аэропорту около четырех часов, прежде чем отправились в гостиницу.
Качество сервиса в Израиле стремится к нулю. Местные обитатели никуда не торопятся и плевать на все хотели с высокой колокольни. Мы не проехали мимо своего отеля только потому, что заранее изучали карту и знали маршрут. Только когда мы поняли, что водитель не собирается останавливаться, мы засуетились и потребовали, чтобы нас высадили. Как выяснилось в дальнейшем, это обычная ситуация.
Жилье в Тель-Авиве очень дорогое и очень плохое. Если бы та скандинавская женщина, которая возмущалась нечистоплотностью русских, заглянула в типичный номер гостиницы в Тель-Авиве, ее русофобия оказалось бы в тени яростного антисемитизма. Нам, можно сказать, повезло с отелем, потому что он был относительно новым. Но благодаря тому, что большая часть его работников состояла из украинских мигрантов, наш номер несколько раз не убирался, при этом из ванной комнаты выносились чистые полотенца, халаты, мыло и т.д. Все мигранты разговаривали между собой на русском языке, но некоторые из них с нами готовы были общаться исключительно на английском.
Тель-Авив – это довольно грязный неуютный город с интенсивным и хаотичным автомобильным движением. В период дождей он превращается в болото. Агрессия в городе зашкаливает – в этом смысле он ничем не отличается от Москвы и Петербурга. Здесь нет никаких проявлений развитой цивилизации – по пешеходным дорожкам на высокой скорости носятся озлобленные люди на самокатах, на тротуарах валяются наркоманы, которые, видимо, в отличие от русских туристов, не угрожают безопасности израильских граждан. Большинство нежилых помещений и витрин, расположенных в центре города на первых этажах, забиты под потолок каким-то хламом. На улицах довольно много использованных шприцев, мусора и грызунов, огромное количество полуразрушенных, заброшенных зданий, антисанитария во всех продуктовых магазинах, на рынках, в торговых центрах, закусочных и т.д. Единственный чистый ресторан, где нам удалось поесть, обслуживался русскими и украинцами.
Общественный транспорт не развит, местные в большинстве своем передвигаются на личных автомобилях и самокатах; на остановках, как и в российских городах, в нервном ожидании автобуса собираются толпы.
В израильской столице, как и в Петербурге, делается все, чтобы люди не ходили пешком. Единственным приспособленным и приятным для прогулок местом является набережная. В общем, если бы не теплый климат и близость моря, эта местность выглядела бы не лучше унылого российского города.
Раньше я немного интересовалась фотографией, но мне всегда претило вторжение в чужое пространство ради удачного снимка. Порой я сожалею о своих моральных принципах. Дело в том, что в пятницу в полдень мы решили с подругой зайти в один из торговых центров Тель-Авива. И онемели… Огромный фуд-корт был заполнен людьми, яростно поглощающими фалафели, хумус и прочий ближневосточный фастфуд. Все это было похоже на эпизод из мультфильма Хаяо Миядзаки «Унесенные призраками», где родители главной героини, пожирая угощение, приготовленное для духов и призраков, превращаются в свиней.
Но одно дело – мультфильм, а другое – оказаться на пиршестве обезумевших чревоугодников. Пока нас не пустили на закуску, мы быстрым шагом отправились к выходу, внимательно глядя себе под ноги, поскольку из окружающих ртов постоянно вываливались какие-то продукты питания. Затем мы еще немного погуляли по улицам города и где-то в третьем часу оказались в другом торговом центре. Здесь мы посетили пару-тройку магазинов, после чего на пять минут зашли в туалет. Выйдя из него, мы подумали, что объявили воздушную тревогу, поскольку за это время из торгового центра исчезли почти все покупатели, а многие магазины уже закрылись. Увидев один работающий павильон, в котором, само собой, трудились русские продавщицы, мы заглянули, чтобы уточнить, в чем же дело. А дело было в том, что подготовка к шаббату в Израиле начинается в пятницу после обеда, так что к трем часам уже все закрывается. Именно поэтому до полудня пятницы местные как ошпаренные бегают по делам и объедаются до отвала, а уже после обеда впадают в состояние замедленного метаболизма, отчего город пустеет, и наступает блаженное время, когда на улицах нет ни машин, ни людей, и можно гулять в свое удовольствие.
Ментальность еврея вызывает не меньше вопросов, чем ментальность русского. То же ленивое равнодушие, нежелание искоренять свои недостатки, поощрение хамства, распущенности и бардака, перекладывание ответственности, нелюбовь к труду, неряшливость. Но вы не найдете ни одного еврея, независимо от того, живет ли он в Москве, или в Иерусалиме, который бы подтвердил хотя бы одно из указанных утверждений. Спорить на эту тему совершенно небезопасно. В этом как раз и есть существенное различие между русскими и евреями. Евреи обожают свою страну, гордятся ею, несмотря на все очевидные изъяны, перманентно ведут войну за землю, которую, бесспорно, считают своей, оказывают взаимную помощь и дружескую поддержку, никогда не позволяют представителю другого народа использовать себя и щедро благодарят защитников родины. Еврей – это идеальный патриот своей земли и своего народа. Служба в армии здесь считается почетным и достойным занятием. Причина, я полагаю, в том, что Израиль, как и национальные республики в России, объединяет людей, принадлежащих к одному народу и преимущественно к одной религии. Все остальные в этой стране всегда будут чужими, независимо от их достоинств. Как и в старые добрые пещерные времена люди, которые держатся своей семьи, рода и племени, сохраняют первобытную агрессию и вытесняют чужих, которые, конечно, нисколько не дураки, но предпочитают идти по жизни в гордом одиночестве, не связывая себя ни семьей, ни соплеменниками, ни воинственной религией. В тех же случаях, когда власти заигрывают с чужаками, свой в своей стране становится чужим. Меньшинство чужих бежит из национальных республик, вытесняемое титульными нациями, а большинство, оказавшееся в самых неблагоприятных условиях в умирающих городах, бежит от общей неустроенности, безысходности и отчаяния. Все беглые чужие оседают в безликих мегаполисах, замыкаются в своем маленьком мире, превращаются в травоядных пацифистов и молча стоят в пробке, пока сотни тысяч своих совершают намаз в столицах своей чужой родины.
Наше возвращение в Россию сопровождалось такими же трудностями, как и прибытие в Израиль. Во-первых, наш трансфер опоздал больше, чем на час. По пути мы поняли, в чем причина: забрав нас, водитель поехал за тремя еврейскими туристками из Москвы, у которых рейс был на три часа позже нашего – то есть с целью экономии времени и денег он решил одним разом закрыть два трансфера. Благодаря этому, мы не успели предъявить таможенникам покупки для возврата налога по системе такс-фри и чуть не опоздали на самолет. Всю дорогу москвички обсуждали, где они уже побывали за границей, где самый лучший алкоголь, где вкуснее и сытнее кормят, как здорово, что все рейсы в России летают через Москву, и какой Собянин молодец, что в Москве так здорово живется. Как обычно это водится у хамоватого столичного люда, они не забыли язвительно пошутить насчет нашего возможного опоздания на рейс и того, что у израильских властей были основания для сомнений относительно цели нашего прибытия, а также возложить на «грязных арабов» вину за грязные улицы Тель-Авива.
Приехав в аэропорт, мы схватили сумки и побежали к стойке регистрации, где сначала тридцать минут стояли в очереди, затем нам снова учинили допрос на двадцать минут, включавший вопросы о месте проживания в Тель-Авиве, о том, где и как мы проводили время, какие страны и с какой целью посещали раньше, кто упаковывал наш багаж, все ли вещи в багаже принадлежат нам, а также вопросы интимного характера. Пройдя паспортный контроль, мы отправились на досмотр, где все наши сумки были открыты и вытряхнуты, после чего мы были вынуждены очень быстро все засовывать обратно. Все процедуры сопровождались агрессивными выпадами, криками, толчками. К слову, моя подруга не имела большого опыта поездок за границу, немного стеснялась, не моментально улавливала, что от нее хотят, и иногда не понимала вопросов, которые ей задавали на английском языке. Все это очень раздражало наших надзирательниц, отчего они превращались в фурий. Запихав кое-как все вещи, мы побежали искать свой выход на посадку и прибежали к месту, когда она уже началась. В общем, если вам станет скучно читать занудные книги по зарубежной истории, посетите израильский аттракцион – получите незабываемые впечатления.
Больше всего в путешествиях я всегда ценила красоту природы. Ее можно найти не только за рубежом, но и в некоторых российских регионах. За северной красотой я ездила на Соловки, в Карелию, за южной – на Кавказ. По стечению обстоятельств побывала во многих городах Поволжья и на Урале. Насколько разной является природа каждого региона, настолько же непохожими оказываются наши соотечественники. Многонациональная, при этом единая страна – звучит очень торжественно и гордо. Но если говорить откровенно, каждый регион – это отдельный остров, живущий закрыто и даже враждебно. Чтобы почувствовать себя чужим, совсем необязательно отправляться за границу или в национальную республику, вполне достаточно выехать за пределы Санкт-Петербурга и посетить любой населенный пункт Ленинградской области, например, ее столицу — Гатчину. Беззаконие, бесправие, бедность, бардак… Разве можно назвать единым государство, где жители одного региона потребляют без меры, а жители другого – живут в окружении отходов этого потребления, наблюдая последствия экологической катастрофы?
Вопрос риторический, а тема непопулярная… Полагаете в Санкт-Петербурге кому-нибудь есть дело, что от питерского мусора задыхаются люди в соседнем регионе? Я решила проверить и убедилась, что нет — из двух тысяч граждан одного питерского микрорайона эту проблему посчитали своей не больше десяти человек, все остальные продемонстрировали не только равнодушие к свалкам какой-то там Гатчины, но и цинизм.
И это уже другая катастрофа — духовная...
Зато я знаю один регион России, где житель Москвы или Петербурга почувствует себя не столь самоуверенно. Речь, конечно, идет о Северном Кавказе.
Несколько лет назад я вместе со своей подругой ездила в Грузию. Поскольку все авиарейсы из Москвы всегда значительно дешевле рейсов из Санкт-Петербурга, чтобы сэкономить, мы доехали на поезде до Москвы, оттуда вылетели в Магас – столицу Ингушетии, из аэропорта доехали до российско-грузинской границы, а там уже, обратившись за помощью к пограничникам, нашли водителя, который согласился подвезти нас до места назначения. В Петербург мы возвращались тем же путем.
Первым, на что я обратила внимание в самолете, вылетая из Москвы, было большое количество пассажиров с яркими фирменными пакетами Центрального универсального магазина (ЦУМ). Точнее говоря, универсальным он был в далеком прошлом, а теперь рядовые граждане заходят сюда, чтобы погреться, посетить туалет, столовую и съесть мороженое. Нерядовые столичные нелохи одевают здесь детишек в школу и докупают все то, что не успели или забыли купить в европейских бутиках. А вот мирные и законопослушные жители Ингушетии и Чечни летают в Москву на выходные, чтобы развеяться, заскочить в ЦУМ и купить там всякого-разного на свадьбы, похороны, юбилеи и прочие торжественные события. Первый раз за всю историю моих авиаперелетов по России я летела экономклассом в окружении очень непростых персон, которые обычно покупают билеты бизнес-класса. В этом, безусловно, была своя прелесть, поскольку публика источала прекрасные ароматы из категории супертяжелого люкса. И вместо того, чтобы листать скучные журналы, я имела возможность воочию ознакомиться с последними модными новинками от Hermes, Burberry, Dolce & Gabbana, Fendi, Prada, Valentino и т.д. История повторилась, когда я возвращалась домой. Представьте себе типичный аэропорт в каком-нибудь неприглядном российском городе – раздраженные лица служащих, хмурые пассажиры, мрачная обстановка, затрапезная столовка или кафе… Так вот, в аэропорту Магас единственным субъектом, который мог вызвать сочувствие и жалость, была я – уставшая, по здешним стандартам бедно одетая, с большим походным рюкзаком, да еще и без макияжа, маникюра и укладки. Поскольку аэропорт довольно маленький, я осмотрела его полностью и достоверно заявляю, что все его уникальные обитатели и работницы, вплоть до буфетчицы, выглядят так, словно живут они последний день. Трудно сохранять хладнокровие, когда видишь следы дорогих косметических манипуляций и пластической хирургии на каждом первом лице, а туфли от Christian Louboutinна на каждой второй паре ног. Прошлась я из одного конца аэропорта в другой и призадумалась… На кой черт я потратила шесть своих лучших лет на университет, не спала сутками, чтобы сдать сессии, сочиняла выпускную квалификационную работу, корпела над магистерской диссертацией? Чтобы потом бегать в поисках копеечной работы? А не стоило ли приехать в Магас и наняться буфетчицей в местный аэропорт? И тогда, быть может, я смогла бы позволить себе особняк где-нибудь в горах или апартаменты в Москве?
То, что народы некоторых национальных республик так хорошо устроились, меня совсем не удивляет. В детстве и юности я часто проводила лето на Кавказе, затем училась и работала с представителями всех возможных народов, поэтому знаю и понимаю ментальность национальных "меньшинств" даже лучше, чем русских. Пусть сама я отношусь к последним, все-таки считаю себя тем самым уродом, без которого не обходится ни одна семья. Скажем, некоторые мои знакомые русские в Петербурге с удовольствием посещали Грозный и Казань и по возвращении оттуда делились своими восторженными впечатлениями. А я не вижу причин для восторга. У меня возникают закономерные вопросы. Например, почему в ленте российских новостей постоянно фигурируют сообщения о дискриминации нерусских, но на протяжении веков замалчивается тема дискриминации русских в России?
Почему полтора миллиона жителей Чечни получают медицинскую помощь в фантастических для России условиях, созданных в Республиканском клиническом центре инфекционных болезней в Грозном,
четыре миллиона жителей Татарстана имеют возможность разместиться в новых комфортабельных палатах Республиканской клинической инфекционной больницы им. профессора А.Ф. Агафонова,
а шесть миллионов жителей Петербурга, словно скот, должны обитать на Миргородской улице в бараках, построенных в позапрошлом веке и в 1930-х годах прошлого века, до сих пор относящихся к Клинической инфекционной больнице имени С.П. Боткина, под надзором некомпетентного и садистского медицинского персонала, в антисанитарных условиях, с перекошенными оконными рамами, без горячей воды, с разбитыми унитазами, обваливающейся штукатуркой, боб о бок с бомжами, ВИЧ-инфицированными наркоманами, сумасшедшими, алкоголиками, крысами и тараканами, в отсутствие самых дешевых, но необходимых лекарств, хоть какой-нибудь туалетной бумаги, мыла, полотенца, человеческого питания и элементарного человеческого сочувствия?
Мне пришлось провести в упомянутых бараках почти две недели. Это было в сотни тысяч раз хуже тех дней войны, которые я пережила в детстве. При этом я была единственным пациентом, который искренне возмущался тамошними порядками. Все остальные русские пациенты (не из категории наркоманов, алкоголиков и бомжей) воспринимали весь этот ужас как должное и вместо того, чтобы получать жизненно необходимую медицинскую помощь, предпочитали выписываться в плохом состоянии и бежать домой. С тех пор я решила, что лучше покину это гиблое общество в расцвете лет, чем когда-нибудь еще соглашусь на госпитализацию в петербургскую больницу, которые все как одна похожи на лагерные бараки.
Русские – это один из самых пассивных народов в вопросах его собственного благополучия, который я когда-либо наблюдала. Именно поэтому эта псевдотитульная нация, размазанная по всем уродливым регионам России, всегда будет получать кости. А народы, готовые разорвать глотку любому, кто покусится на лакомый кусок мяса, будут продолжать поглощать все лучшее. Таков мир природы, по этим же законам существует мир людей. Хищникам удобно пичкать травоядных лекциями о терпимости, гуманности, всепрощении и взаимопомощи. Так, например, губернатор Санкт-Петербурга раздает поручения собирать с жителей Петербурга пожертвования на гуманитарную помощь для пострадавших от землетрясения граждан Турецкой Республики и Сирийской Арабской Республики.
Пока сострадательные христиане собирают деньги на спасение иностранных граждан, другие христиане за огромные деньги приобретают туристические путевки в Турцию, третьи – скупают недвижимость в Анталье, четвертые — оказывают военную помощь немощным ближневосточным гражданам, не способным противостоять своим мусульманским братьям, а в это время в психоневрологическом интернате № 10 в Петербурге в результате ненадлежащего ухода и истощения один за другим умирают воспитанники. Но разве кому-нибудь придет в голову мысль, наконец, заняться спасением и налаживанием жизни собственных граждан?
Вместо этого русские спасают кого угодно, но только не себя. Спасать самих себя мы не желаем и не умеем, зато умеем бегать. Такое впечатление, что бегство у нашего человека — это основной инстинкт. Случилась ли революция, война, смена политического режима — русские перманентно бегут. То же самое происходит в обыденной жизни: проблемы на работе — надо помалкивать, а если невмоготу, то скорее бежать, плохая экология — продавать дом, участок, квартиру и снова бежать, агрессия со стороны представителей другого народа — бросать все и опять бежать. Эта склонность к постоянным перебежкам активно поддерживается даже на законодательном уровне. Так, например, с момента развала СССР прошло более тридцати лет, но до сих пор в России действует Федеральный закон от 24.05.1999 № 99-ФЗ «О государственной политике РФ в отношении соотечественников за рубежом». Русские, проживающие в России, не слишком хорошо знакомы с положениями этого закона. Зато граждане государств, ранее входивших в состав СССР, вдоль и поперек изучили все возможные права и льготы, которые наша щедрая власть без всякой меры предоставляет иностранным гражданам и их потомкам, называющимся соотечественниками. Помню, как мне довелось выслушивать насмешки со стороны однокурсниц — двух сестриц, прибывших из Молдавии с тем, чтобы получить бесплатное высшее образование в одном из самых престижных вузов России — Санкт-Петербургском государственном университете. Они не только не скрывали своей русофобии, напротив — время от времени устраивали демонстративные нападки на русских студентов, требуя к себе особого отношения и безвозмездной помощи, например, в виде постоянной регистрации в городе. При поступлении они, разумеется, настаивали, чтобы их зачислили на бюджетные места. Благодаря вышеуказанному закону они получили бесплатное высшее образование и нашли работу в Санкт-Петербурге. Как всякий паразит, люди подобного склада считают, что всего в жизни достигли самостоятельно и никому ничем не обязаны.
Я провела свое детство в затерянном в пустыне военном городке, пятнадцать лет жила в трущобах Петербурга по соседству с отребьем, прибывшим из восточной части Закавказья, насмотрелась на жизнь в регионах России, в ближнем зарубежье, в Европе и Азии и для себя точно знаю, что философия бегства — это дорога в пустоту. Нет, я не имею в виду, что люди, выбирающие этот путь, всегда утрачивают материальное благополучие. Напротив, очень многие из них моментально приспосабливаются и обогащаются любыми способами. Некоторые сограждане могли бы разработать учебное пособие, как пристроиться за границей. Одним из наиболее простых вариантов для женщины считается замужество. Во многом благодаря девицам из стран бывшего СССР, переехавшим таким способом в другое государство, на русских женщин за границей смотрят презрительно. Большинство моих ровесников, с которыми я училась в школе и университете, мечтали о том, чтобы уехать в одну из европейских стран или в Америку, Израиль, даже в Австралию. Единственное, что их удерживало — это финансовые трудности, которые им грозили на чужбине. Все они считали себя умными и не хотели прибегать к рискованным способам выживания. Кроме того, большинство из них никогда не знало настоящих трудностей, поскольку их родители обеспечили им вполне достойное настоящее и будущее в родном отечестве. Те же, кто был неприлично богат, не раздумывая переехали в Европу. Так, одна молодая особа, еще будучи студенткой, целенаправленно знакомилась с европейскими мужчинами. В итоге она довольно быстро вышла замуж за швейцарца. Правда, ее дальнейшая жизнь в Швейцарии финансировалась не за счет супруга, а за счет капитала, предоставленного богатыми родителями невесты. В скором времени стало понятно, что для супруга этот брак оказался намного выгоднее, чем для русской беглянки. Каждый из них теперь одиноко живет своей замкнутой жизнью. Россия для нее стала чужой, но и Швейцария не является родным домом.
Молодые люди довольно легко покидают Россию, мотивируя это тем, что у них здесь нет будущего. Но проблема в том, что, несмотря на все достоинства развитых государств, куда в основном бегут русские, будущее там может оказаться не таким радужным, а прошлого уже точно не будет. Казалось бы, чего проще в молодом возрасте обзавестись работой, друзьями, супругом, детьми? Но почему-то знакомые мне люди, переехавшие в другую страну, продолжают интересоваться новостями о России, писать длинные и крайне эмоциональные комментарии к статьям, посвященным животрепещущим темам, связанным с Россией, отчаянно ругать русскую ментальность, словно для них это все еще имеет колоссальное значение. Даже тот, кто бьет себя в грудь, доказывая, что сжег все мосты со своей прошлой жизнью, не способен найти в себе силы, чтобы разорвать духовную связь с землей, где родился и вырос.
Бегство может оказаться успешным только для той категории людей, которые строят свою жизнь исключительно в аспекте получения практически полезных результатов. Таких людей очень много, но далеко не все они обладают деловой хваткой, чтобы комфортно устроиться на чужбине, поэтому зачастую продолжают выкачивать доходы из российских источников, как правило, поддерживаемых родственниками, близкими к российской власти и ресурсам.
На тему вечного конфликта между своими и чужими, стремления одинокой личности сбежать от чуждых своих к кажущимся понятными чужим есть две интересные книги: великолепный цикл рассказов русского писателя Андрея Волоса – «Хуррамабад», который следовало бы включить в школьную программу, и познавательный автобиографический роман бельгийской писательницы Амели Нотомб – «Страх и трепет».
Пока российская власть демонстрирует мировому сообществу широту русской души, русские граждане мигрируют из одного конца отечества в другой в поисках спокойной жизни. Одни бегут из Тывы, где русских детей запросто и безнаказанно насилуют и убивают тувинцы. Другие в поисках более теплого климата переезжают из Сибири в какой-нибудь Ейск, откуда их агрессивно выдавливают местные «кубаноиды». И только Москва изображает неведение и непричастность к тому, как там на Руси русский мужик со своей бабой поживает...
А как там в бывших советских республиках русских принимают? Раз мы считаем их соотечественниками, должно быть, и они нас братьями и сестрами называют? Едва ли... Русские люди и здесь демонстрируют свою детскую наивность.
В первую очередь отмечу, что низкий уровень образования и информационного вещания, а также бесконечный процесс жонглирования российскими территориями и переписывания Конституции РФ привел к тому, что русские граждане уже не ориентируются на российских просторах. За последние годы я повстречала людей, не способных отличить Краснодарский край от Красноярского, Якутию от Алтая, не знающих, что такое федеральная территория «Сириус», какие республики раньше входили в состав СССР, а сейчас являются самостоятельными государствами, какие республики до сих пор являются непризнанными государствами.
Так, например, помощник одного из петербургских нотариусов и еще ряд граждан, имеющих высшее образование и активно путешествующих по миру, с пеной у рта доказывали мне, что Абхазия и Южная Осетия являются субъектами Российской Федерации. А как же иначе должен думать российский налогоплательщик, финансирующий эти непризнанные государства?
Только вот если что-то подобное вы скажете в Абхазии, в лучшем случае вас обматерят и произнесут заветное «катись в свою Россию». Действительно, Абхазия со дня своего образования до настоящего момента существует исключительно благодаря защите русских военных, труду русских специалистов и деньгам русских налогоплательщиков и коммерсантов. Когда-то русские военные осушали здесь болота, высаживали сады и парки, русские коммерсанты покупали земли, облагораживали их, строили дома, санатории, заводы и фабрики, советская власть в ущерб России развивала местную инфраструктуру, давала местным все возможности для профессионального роста, создавала условия для дружбы народов. Но все это привело исключительно к паразитическому образу жизни коренного абхазского населения. Вскоре после развала СССР Абхазия превратилась в дикое африканское племя, не способное вести государственные дела, строить международные отношения, развивать экономику, трудиться, защищать свои границы и стала в очередной раз шантажировать российскую власть возможной дружбой с идеологическими врагами, требуя военной, политической и экономической защиты. Все это было смешно и нелепо, потому что враги, в отличие от русских, никого и никогда даром не кормили, тем более племя, которое так и не смогло выбраться из своей пещеры. Но российская власть по старой привычке тут же засуетилась и буквально за два-три месяца раздала российские паспорта ненасытным абхазским гражданам. Абхазы за просто так приобрели российское гражданство, получают российские пенсии, льготы, медицинское обслуживание, образование, ресурсы, объекты инфраструктуры, недвижимость, а параллельно взращивают местечковый национализм, сгоняют школьников на митинги против «русских оккупантов и грабителей» и демонстрируют русским туристам истинное кавказское негостеприимство. С прошлого года в абхазских СМИ ведутся истерические дебаты насчет того, что несчастные и запуганные абхазские мальчики, хоть и являются гражданами РФ, вовсе не должны участвовать в каких-то военных операциях России, потому что их никто не предупреждал о том, что гражданство — это не только права, но еще и обязанности, тем более Абхазия — это не часть России, а суверенное государство. А то, что есть еще и международный договор между Россией и Абхазией, так это только для того, чтобы русские мальчики оберегали покой мирных абхазских мальчиков, озабоченных исключительно собственным благополучием.
Точно так же русские мальчики должны оберегать покой армянских мальчиков, отращивающих животы в ереванских чайханах, южноосетинских мальчиков, приднестровских мальчиков, а также других особенных мальчиков, чьей основной заботой является забота о себе.
Чтобы поддерживать огонь в наивных душах потенциальных русских спасителей всего чужого и чуждого, мы не устаем вытаскивать из загашника глуповатого Данилу Багрова, отряхивать его от пыли и выставлять на всеобщее обозрение. Вон какой парень, и братца-отморозка спасет, и кого попросят убьет, и каждой девчонке радость любви подарит... Главное, чтобы не думал, не рассуждал и не фильтровал, с кем дружить, кого спасать, кого к себе не подпускать, а кого по-братски убивать...
Одни русские усиленно спасают заграницу, другие ищут альтернативную Родину, «где задница будет в тепле», третьи разыскивают у себя в роду еврейские, кавказские, цыганские корни, чтобы, наконец, громко заявить всему миру, что не имеют никакого отношения к гиблой русской нации, и воссоединиться со своими истинными братьями и сестрами, четвертые, разинув рот, разглядывают красоту Москвы, Грозного и Казани, пятые довольны всем и всегда, потому что видят только позитив.
Какой вывод, собственно, из всего этого следует? Очень простой — все вышеуказанное в поведении русских является самой что ни на есть русофобией. Бегство, отрицание, равнодушное саморазрушение — все это способы пассивного самоубийства, но не России, которая всегда управлялась безликими представителями быдло-элиты. Речь идет о самоубийстве русских. Всю свою неудовлетворенность, злость, слабость и ненависть мы направляем против самих себя, разрушая в себе жизненные силы, способность относиться к проблемам как к задачам и заставлять быдло-элиту считаться с нашими потребностями и стремлениями. Пассивность и равнодушие, демонстрируемые русским населением, обычно является медицинским показанием для тяжело больного человека, находящегося на пороге смерти. Когда вполне здоровые и физически сильные люди утрачивают способности самостоятельно удовлетворять собственные нужды и решать свои проблемы, при этом хватаются спасать безнадежно больных, это лишь говорит о том, что эти люди находятся в глубоком унынии, не способны радоваться собственным успехам и достижениям. Русские больше не претендуют на самостоятельную жизнь, они лишь хотят существовать — тихо, незаметно и бесцветно, быть чужими среди своих и притворяться своими среди чужих...
Поскольку русские, больше чем кто-либо другой, ненавидят себя, у нас больше нет никаких причин переживать о том, что за рубежом свирепствует русофобия. В этом нет ничего нового и экстраординарного. В нашем многонациональном и толерантном мире все нации ненавидят друг друга и пользуются друг другом. Эта ненависть нисколько не мешала чужеземцам на протяжении многих веков получать от русских бесконечный караван бесценных даров. Все это воспринималось как должное и тогда, и сейчас. Русские не понимают или не хотят понять, что любые попытки задарить и задобрить чужих еще больше провоцируют презрение, наглость и паразитизм.
Что остается делать тем, кто не склонен предаваться грезам о будущем, где все нации будут признаваться друг другу в любви и рушить границы между государствами?
Пока человек еще не доказал свое божественное происхождение, я склонна придерживаться пессимистической точки зрения — то есть обезьяньей. Не знаю, наступит ли тот радостный день и час, когда все люди станут не только разумными, но высокодуховными. Пока же тем, кто не способен обманывать себя, гасить в себе все лучшее и завязывать глаза, чтобы не видеть негативную сторону жизни, остается только одно — по мере своих сил вспоминать о том, что в России еще остаются достойные русские люди, которые способны формировать свою гражданскую позицию и давать толчок к развитию гражданского общества. И если даже нам не по силам в одночасье изменить ход истории, то по крайней мере мы способны влиять на процессы, происходящие в доме, районе и городе, которые у каждого свои и в то же время общие.
А.Пикаро
