Музей истории САФУ подготовил серию материалов с воспоминаниями сотрудников АЛТИ и АГПИ (позже АГТУ и ПГУ, которые стали базой для создания нашего университета) ко Дню Победы.
#научныйполк #ДеньПобеды #история
Аркадий Павлович Елисеев родился 11 ноября 1931 года в деревне Сарчема Верхне-Тоемского района Архангельской области в крестьянской семье.
После окончания Обозерского лесотехнического техникума в 1951 году продолжил учёбу в АЛТИ на лесоинженерном факультете и по его окончании в 1957-1960 годах работал техноруком, инженером по транспорту производственно-технологического отдела Верхнелупьинского ЛПХ.
В АЛТИ работал ассистентом (1960-1970), старшим преподавателем, доцентом (1970-1997) кафедры сухопутного транспорта леса.
Участник трудового фронта. Награжден медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», «Ветеран труда», юбилейными наградами.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ АРКАДИЯ ПАВЛОВИЧА
«О том, что началась война, я и мои товарищи услышали 23 июня. На нас тогда это известие не произвело особого впечатления. Что эта война страшна и не скоро кончится, мы поняли тогда, когда в начале сентября с фронта вернулся наш односельчанин с ампутированной до колена ногой. Летом 1942 года нас, школьников, по причине малолетства мало привлекали к работам, разве только к таким легким, как боронить и возить снопы.
Мои родители жили в сельской местности. В сентябре 1942 года отец был назначен парторгом тракторной базы Верхне-Тоемского района. Он взял меня с собой, а моя мать и бабушка остались в деревне. Почему отец не перевез всю семью, я не знаю, но думаю, потому что с жильем на тракторной базе было непросто. Мы с отцом занимали комнатку, где с трудом размещались два деревянных топчана и стол. Думаю, что я нужен был отцу, чтобы топить печку и поддерживать порядок в комнате, так как он сутками пропадал на работе. В мае 1943 года отец ушел в армию и в том же году в октябре месяце погиб в Смоленской области. С той поры я жил в деревне с матерью и летом 1943 года принимал участие в работах колхоза «Красный боец», хотя ещё не очень интенсивно приходилось работать хотя бы потому, что трудно было с питанием. На трудодень выдавалось 200 граммов сырого ячменя. Остальное давал нам небольшой приусадебный участок и лес, где собирали грибы и ягоды. Тем семьям, у которых был домашний скот, жилось чуть-чуть легче, но приходилось больше работать. Самым вкусным блюдом была тогда пареная репа.
Хорошо помню, что в военный и послевоенный периоды моя мать работала так: вставала в 5 часов утра, топила русскую печь, пекла хлеб, в лучшем случае пополам с картошкой, готовила немудреный обед на весь день, обихаживала скотину и шла на колхозную работу. Придя вечером, выполняла десятки маленьких дел, привлекая к этому и меня. Затем садилась за прялку или чинила что-нибудь из одежды. Когда она ложилась отдыхать, я не знаю, так как, засыпая, я видел её работающей и утром, проснувшись, то же самое. Керосиновую лампу зажигали только тогда, когда я готовил уроки. В остальное время горела лучина. Во время войны выходных не было, разве только один выходной в полтора месяца. К колхозным работам нас, школьников, привлекали только по воскресеньям и вечером после школы, но не каждый день. Конечно, можно было и не ходить на колхозную работу. Но попробуй! Все соседи будут тыкать в тебя пальцем и ославят на всю округу, как лентяя. Всё это нами воспринималось как обычное явление, а не как что-то особенное. Лозунг «Все для фронта, все для победы!» нами воспринимался и исполнялся буквально. Уже позднее мы поняли, как нам было трудно. Но никто не роптал.
Мы как все мальчишки в нашем возрасте были озорными. В свободное время играли в лапту, «шар с доски», «шар с кола», «в горшки» и другие игры. Иногда во имя справедливости дрались. Но все же были дружны между собой. Не считали драку за зло.
Летом 1944 года после окончания пятого класса меня уже воспринимали как взрослого колхозника. С конца мая до сентября, а затем и в сентябре я и мой одногодок Виталий самостоятельно пасли 96 телят, выкармливали их на мясо для фронта.
Работали не 6 часов и не 8, а от восхода и до захода солнца. Ах, как не хотелось нам вставать рано утром. Матери с трудом будили нас, иногда даже со слезами. Приходили мы в себя только тогда, когда утренняя роса ожигала босые ноги, и так целое лето без выходных. Обувь летом нам не полагалась. Её берегли для школы.
Тяжело тогда приходилось и нам, и государству, но в школе учились все. Самых нуждающихся там кормили обедом. Были и учебники, и тетради, хотя и недостаточно. Только одну зиму мы писали на газетах. Не помню точно, но, скорее всего, после войны, а может, и во время войны государство поддерживало семьи, где погиб кормилец. Лично я за отца получал 160 рублей в месяц. Все мы ждали окончания войны с надеждой, что станем жить лучше».