Я потерял счёт времени.
День сменился ночью и ночь сменилась днём уже много раз. Настолько, что я давно перестал считать, и не помню на чём остановился.
Некогда выглаженные по стрелкам брюки вконец измялись, истрепались и потеряли всякую форму. Бывшая мягкой, приятной на ощупь сорочка, теперь – пропитанная потом, песком и кровью – сидит жёстким панцирем. Открытые части рук, шея и лицо обгорели, ссохлись и покрылись сетью рубцов то и дело лопаясь и сочась кровью и лимфой.
Несколько раз, подобно мерзкому пресмыкающемуся я зарывался в песок, спасаясь от палящего зноя, засыпая и впадая в забытье. А ночью, гонимый холодным пустынным ветром, продолжал идти вперёд. Но больше такой трюк не прокатит. Мягкий золотистый песок сменился жёсткой багровой почвой, испещрённой засушливыми разломами. Глинистые черепки, которые не так просто раскопать, под которыми невозможно укрыться.
Первое время я питался редкими кактусами, искалывая руки до онемения от боли, пока доберусь до мякоти. Листьями и цветами одиноких узловатых деревьев, на пережёвывание которых, казалось, я тратил больше энергии чем получал от такой трапезы.
Как-то на пути мне попался такой же несчастный скиталец, как и я. Вернее то, что от него осталось – иссушенная мумия. Попал ли он в этот ад тем же образом, или за какую-то провинность его кинули собратья-бедуины было не ясно. Да и не особо интересно. Гораздо важнее, что он охотно поделился со мной хорошим ножом с большим лезвием; кожаным ремнём; кучей лоскутов и тряпок, на которые я распустил его одеяние; пустой флягой; и небольшим котелком, который я взял несмотря на покидавшие меня силы.
Пригодилось. Всё пригодилось. Тканью я смог обмотать голову. Во флягу и котёл я набираю воду в редких оазисах. Нож обогатил мой рацион такими деликатесами как змеи и скорпионы…
Я выживу! Обязательно выживу и выберусь отсюда!