Пасха-праздник большой, его ждут с большим нетерпением. Мы с братом тоже ждали очень долго. Нам всегда покупали к Пасхе красивые обновки, мы с утра одевались и шли к родственникам, чтобы сказать им «Христос Воскрес» и получить крашеное яйцо. Родственников было пол деревни, поэтому яиц мы приносили по большому пакету.
Теперь все садились завтракать. Сначала нужно съесть яйцо, потом кусок кулича с молоком, потом по целому блюдцу пасхи из творога с изюмом.
Из-за стола мы выходили с полными животами и сразу же бежали на Любину гору катать яйца. Тетя Люба, портниха, жила на горе, и мы все дети собирались там. Внизу, под горой, мы выкладывали в ровный рядок яйца, затем катили сверху по очереди каждый свое яйцо. Если оно выбивало чье-то, то катающий забирал это яйцо себе…
После праздника снова учеба. Я скучала по школе, по учительнице, по урокам рисования и пения - моим любимым предметам, но тут случилось еще одно событие: в школу привезли кроликов. Их сгрузили в школьный сарай, но я этого не видела, потому что была перемена, и я бегала домой за цветными карандашами, которые забыла утром, и за белым фартуком, так как после уроков должен быть утренник.
Меня расстроило то, что я не видела кроликов – их я видела только на картинках, поэтому я не пошла на урок, а направилась прямо к сараю. Но и здесь неудача - сарай был заперт на огромный навесной замок…Что же делать? Ведь так хочется посмотреть на этих смешных ушастых зверьков!
Я осмотрелась и вдруг увидела внизу, под дверью небольшую лазейку.
Не раздумывая ни минуты, я легла животом на землю и двигая энергично локтями и отталкиваясь ногами, по-пластунски проползла в узкую лазейку. Ура! Я в сарае. Счастливая, подошла к клеткам и весь урок, забыв про все на свете, любовалась маленькими пушистыми комочками, гладила их, кормила морковкой, сложенной в углу сарая. Особенно мне понравилось теребить их длинные бархатные уши…
Вдруг прозвенел звонок. Я мигом бросилась на пол, проползла в лаз и очутилась на школьной зеленой лужайке, окруженная выбежавшими на перемену ребятами. Они подняли гомерический хохот, показывая на мой
фартук, который час назад был белоснежным, а теперь стал серым, и в каких-то пятнах… Учительница строго посмотрела на меня и велела фартук снять. Так я одна из всех пионеров была на утреннике не в парадной форме…
В то время в нашей деревне не было электричества, его провели только в 1954 году, и домашние задания мы с Вовкой делали при свете керосиновой лампы. Отец проверял ученические тетради тоже до позднего вечера.
Лампы были разные- семилинейные и десятилинейные. Чем шире было стекло, тем ярче был свет. А, самое главное, нужно было купить керосин.
Его продавали в соседнем селе, километра два от нашего дома, и приносить драгоценное топливо было моей миссией. Мне давали четверть (3-х литровую бутыль с узким горлышком), деньги, и я отправлялась в дальний и не очень приятный поход.
Керосин разливали из большой бочки. Продавал дядя Леша, пожилой мужчина, заросший черными кудрявыми волосами, похожий на цыгана.
Я его боялась, у него был тяжелый взгляд, и от него всегда пахло спиртным.
Налив керосин и отдав деньги, я с облегчением отправляюсь в обратный путь. Бутыль тяжелая, да и сил еще маловато, кроме того, нести надо хрупкую ношу осторожно, чтобы не задеть ненароком за камень…
Ну, вот и родной дом! Поставив бутыль на крыльцо, отдаю сдачу маме и со всех ног бросаюсь к спасительнице-речке… Там уже полно народа. Мальчишки ныряют, девчонки визжат, брызгаясь и толкаясь, плавают наперегонки.
Но вот неожиданно нагрянула ватага взрослых девчонок. Мы бросились врассыпную, но нас догоняют и силком волокут в реку. Затаскивают на глубину и начинают топить - держат под водой голову, мы задыхаемся, барахтаемся, захлебываемся, некоторые даже плачут…
Наконец, отпускают, и мы бросаемся на безопасный берег. Таких «садисток» было три: Верка, Зинка и Людка. Мы боялись их, как огня.
Но боялись только на речке. А вечером, когда гармошки подавали свои голоса, мы гурьбой бегали и смотрели, как веселится молодежь.
Девушки, взявшись под руки, ровными рядами шли впереди, а парни группой сзади, покуривая и посмеиваясь. Мы бежали по обочине, разглядывая наряды и прически девушек, мечтая лишь об одном - как бы скорее стать взрослыми и носить такие же яркие платья с оборками и кружевами.
Возле большого амбара остановка. Девчата чинно рассаживаются на завалинку, скамейку. Потом появляется из соседней деревни гармонист, Михаил. Вот он разворачивает свою «хромку», и почти все пускаются в пляс.
Мелодия напевная, зажигательная, задорная, не усидишь…Звучат озорные частушки, то одна, то другая, то третья…Мы подходим ближе- до чего интересно! Вот бы мне научиться так выбивать дроби!
Но уже темнеет, и нас зовут домой.. Войдя в комнату, незаметно подхожу к зеркалу – пристально вглядываюсь в свое отражение. Веснушки, косички тонкие, волосы на лбу торчат, побелели от солнца и купанья… Тьфу!
Уродина…Вот бы стать похожей на Нюру, звеньевую в колхозе: у нее коса длинная, глаза голубые, сама стройная. А какое у нее платье!
Очень хочется побыстрее повзрослеть, надеть такое же красивое платье, высокие каблуки, отрастить косу до пояса…
Но такие мечты скоро обрываются - наступила грибная и ягодная пора. Это время трудное, но увлекательное. Нас с Вовкой будили рано-рано, еще не пели первые петухи, еще пастух не прогонял стадо.
Самое главное - пройти до горластого шумного стада по мосту через реку и умыться чистой прозрачной водой, а потом идти по дамбе до ольшаника, который отделяет пойму от леса. Наконец, мы на развилке. Отсюда отходят сразу три дороги: одна ведет в Прудок, там лес намного старше-огромные дубы и березы, обширные заросли папоротника с раскидистыми кружевными листьями, многочисленные пересекающиеся овраги. Там вековые сосны и ели величаво и горделиво покачивают остроконечными вершинами, словно приглашая в свой тенистый дом.
Но сюда мы придем позднее, примерно, дней через 10-12, потому что земляника здесь пока неспелая, солнце не прогрело затененную мхом и травой землю.
Дорога прямая ведет на восток-там наш любимый Каменный овраг. Свое название это место получило от того, что почва здесь каменистая, обрывистые края из красной глины. Ягод здесь видимо-невидимо, они растут на многочисленных опушках и еланях, их щедро обливает солнце своими жаркими лучами, поэтому и созревает красавица-земляника здесь самой первой. Сюда мы и направляемся, оставив без внимания правую дорогу, ведущую в Маслеи. Туда ходит бабушка осенью за рыжиками и груздями.
Вот пришли на заветное место, одели куртки и брюки - защита от комаров, на голову повязали платки, руки мама смазала нам растительным маслом.
Тогда не было никаких мазей, кремов, аэрозолей от ненавистных «вампиров», а мама, она же у нас гениально мыслящий человек, взяла с собой маленький флакончик пахучего масла. Комары боятся, видимо, прилипнуть, и даже не садятся на кожу.
Рвем ягоды наперегонки с братом, это тоже придумала мама, включила в скучную нудную работу элементы соревнования. Тут уже некогда лакомиться ароматными ягодами, когда из- за куста можжевельника слышится ласковый родной голос:» А Володя уже пять кружек высыпал!» Как же так? А у меня то только три!!! Высыпали землянику в большое ведро, которое носила мама.
Я с удвоенной энергией включаюсь в работу и уже вскоре слышу похвалу в свой адрес-Валюшка у нас молодец! Но все равно работа трудная, ноет спина, пот выступает на лбу… Но отдыхать некогда, нужно набрать больше, заполнить всю посуду, чтобы успеть до прилета оводов-слепней.
Этих никаким маслом не отпугнешь-жалят даже через одежду, гудят над ухом угрожающе, враждебно… Но вот мама зовет перекусить и отдохнуть.
Садимся под кустик, съедаем по куску хлеба с малиновым вареньем, пьем холодное молоко, умываемся в роднике чистейшей ледяной водой и снова за работу. Отец всегда советовал любую работу разнообразить, вносить какие-нибудь новшества. Вот и я придумала- чем бросать в кружку по одной ягодке, буду их считать. Ставлю кружку на высокий пенек и начинаю собирать землянику в горстку. 1,2,3…..25-высыпаю. Ого! Потом еще три раза и половина кружки готова. Считать интересно и собирать стало нескучно, надо сказать Вовке. Увидев его красное, измученное лицо, подхожу к нему и делюсь нехитрым советом. Брательник оживился, заулыбался, руки заработали живее, вот у него тоже кружка полная…Вскоре мамино ведро наполнилось доверху. Но зато у бабушки неполное лукошко Ничего! Сейчас как высыплем все по кружке, и пойдем домой!.
Вышли на дорогу, а тут грибы не дают уходить: россыпь за россыпью, только успевай в пакеты, предусмотрительно взятые из дома мамой, собирать.
Лисички я обожаю-они такие чистенькие, никогда не бывают червивыми,а как от них пахнет! Ни на что не похожий запах, не сравнимый ни с одним грибом… А еще нас подгоняет предвкушение замечательного ужина с грибами, жаренными в сметане и с молодой картошкой…
Довольные и счастливые, выходим из леса, и, завидев синюю блестящую ленту реки, бросаемся со всех ног к своей отраде и любимице-Кудьме!
Вода освежает наши разгоряченные от длительного пребывания под солнцем тела, мы ныряем, брызжем друг на друга, даже бабка заходит в воду по колено, осторожно подняв длинную юбку. Мы с Вовкой к ней подкрадываемся сзади и тоже обрызгиваем с ног до головы. Она нас ругает и торопливо выбирается на берег Но сама довольна-шутка ли не купалась,почитай,20 лет…
Спать ложимся в этот вечер рано, чтобы утром снова, с первыми лучами солнца подняться и идти в лес…
Над головами звенят неугомонные жаворонки, трепеща крылышками в розовой вышине. Солнце еще не поднялось, и небо не голубое, а розовое, так как первые лучи освещают только верхнюю часть небосвода…
Вдоль дороги посеяна пшеница. Она высокая, уже начинает колоситься, из густых стеблей выглядывают приветливо голубые глаза васильков и белые лепестки ромашек. С нами сегодня пошел и отец-у него закончился учебный год и все учебники и тетради убраны до сентября…Каникулам несказанно рады и ученики ,и учителя…
Поднявшись на высокую гору, Грачеву Сечу ,останавливаемся и оглядываемся: деревня, река, церковь, перелески, пойма-все как на полотне замечательного художника-пейзажиста. «Какая красота,-везде мне пришлось поездить по роду деятельности, видел я и кишлаки, и станицы, большие города и маленькие селения, но такой природы не встречал нигде!»-говорил задумчиво отец.
Такие походы в лес мы совершали часто. Отец организовывал бег наперегонки, мы выстраивались в ровную линию, и по сигналу начинали бег-мы с Вовкой были, конечно, чемпионы, но родители тоже не отставали-были молодые, шустрые, особенно мама.
Она все умела делать: косить траву, стругать доски, работать в огороде, пилить, колоть дрова…Нас она тоже приучала, поэтому мы умеем выполнять любую работу, нас не страшит крестьянский труд, потому что навыки и умения нам прививали с детства…
Лето было засушливым и жарким - посевы стали вянуть, трава на лугах начала сохнуть.
Молиться надо! Решили старухи, и в одно из воскресений большая толпа пожилых и молодых женщин с иконами в руках направилась в поля и луга.
Мы тоже побежали следом, очень хотелось послушать молебен.
Выйдя в поле, Старухи остановились и начали заунывно петь псалмы, закидывая лица к небу, прося у Бога спасительного дождя, чтобы он напоил землю. Потом процессия пошла на луга, в другие поля, к пересохшей речке, а затем забралась на самую высокую гору в округе Даниху.
Небо было ясное, безоблачное, но когда все стали расходиться по домам, то на юге появилось белое облако с синеватыми краями. Оно стало расти, наливаться влагой, темнеть, густеть, и вдруг с такой быстротой стало приближаться к деревне, в мгновение ока превратившись в огромную черную тучу, что все бросились по домам.
Мы с Вовкой не успели - наш дом далеко, в самом конце деревни и хлынул такой ливень, что тропинки и дорога превратились в сплошное месиво. Мы разулись, и держа обувь под мышкой, побежали к дому. Раздался удар грома, засверкали молнии в полнеба, мы боялись: «Это Илья пророк в золотой колеснице по небу ездит, молнии бросает. Бабушка рассказывала, что в прошлый год сразу трех коров убило во время грозы, стадо паслось возле Алексеевки, а там же гора, вот три коровы и погибли…»
Наконец, спасительное крыльцо! Как угорелые, мы вбежали в коридор и заперли дверь на крючок. В комнатах темно - нельзя свет включать во время грозы…- Намолили дождя!,- ворчал отец. Теперь все грядки размоет, ведь огород у нас на берегу, а вон какие потоки воды несутся.
Дом наш стоял в низине, поэтому весной нас затапливало – и подпол, и в погребе была вода до июня-месяца.
Я помню, как мы надевали резиновые сапоги, чтобы достать банку помидор или огурцов из погреба.
Но эта гроза принесла не только облегчающий и очистительный дождь, напоивший досыта исстрадавшуюся от беспощадного знойного солнца землю, но и беду.
Вдруг в конце деревни забили в набат и кто-то закричал: «Пожар! Конюшня горит!» колхозная конюшня была за рекой, там находились 20 лошадей и 10 маленьких жеребят. Конюшня была заперта.
Люди выбежали на улицу, молодые парни и девчата, схватив ведра, бежали к конюшне, мужики с ломами и лопатами тоже бежали, чтобы спасти беспомощных животных.
Мама не хотела нас отпускать, но разве это было возможно?!
Вместе с бегущими людьми мы тоже припустили к горящей конюшне.
Пылала крыша, лошади испуганно ржали в закрытых стойлах, жеребята метались в отдельном помещении, но когда мужики сбили замок, то животные в панике не хотели выходить на улицу, так как там было темно, а пытались вновь броситься к огню. Комсомольцы взобрались на горящую крышу и организовали «цепочку» из людей, подававших ведра с водой от реки до конюшни. Река была близко, ведра передавались с огромной скоростью, и вскоре пожар был потушен.
Но тут сверкнула еще одна молния, и в конце деревни загорелся еще один дом. Это был дом Веры Логуновой, одинокой старушки. Мы все бросились к новому очагу пожара. Подбежав к дому, увидели тетю Веру, которая ходила вокруг дома, держа в руках икону» Неопалимая купина» и плакала. Молодежь энергично вступила в борьбу с огнем, но тут реки не было, и пришлось носить воду из колодца через дорогу. Дом спасли от жестокой стихии. Тетя Вера поясно кланялась всем людям, благодаря за помощь…
Довольные, но все чумазые и растрепанные, мы вернулись домой. Подробно рассказали, как помогали , и родители похвалили нас, что не остались равнодушными к чужой беде.
Через неделю стали строить новую конюшню, а мы с Володей еще долго по пути в лес захватывали в карманы украдкой от мамы кусочки сахара маленьким погорельцам-жеребятам. У них были такие пушистые челки, такие красивые, выразительные глаза! Увидев нас, они доверчиво вытягивали мордочки, подбегали к нам и доверчиво тянули мягкие бархатные губы к угощенью.
Но скоро навалились огородные работы, началась прополка, полив, рыхление, в лес ходить стали редко.
И я узнала о мужской несерьезности, о непостоянстве, о том, что все парни -сволочи!
Приехали из города девочки ,нарядные, красивые, рукав-фонарик, юбки-клеш… Наших кавалеров, как волной, от нас смыло. В первый же вечер убежали к горожанкам на другую завалинку.
Мы целыми вечерами продолжали сидеть на прежней скамейке, а наши поклонники мигом перебежали к городским. Они показывали им свои трюки на велосипедах, катали на раме и багажнике, рассказывали всякие небылицы.
Мы злились, грустили, нас бесило предательство мальчишек.
Но чтобы победить врага, надо хорошо изучить его сильные и слабые стороны. Нужно было с ними познакомиться! Мы долго дичились, сторонились городских, но потом на речке, познакомились. Одну девочку звали Света, она приехала из Дзержинска, вторую- Лариса. Папа у нее был военный, они жили в Заволжье. Мы стали говорить о школе, кто какой предмет любит, так и сблизились. Городские девочки оказались веселыми, общительными, но мальчишек наших все-таки отбили: моего Федю увела Лариса,( он на ней и женился через семь лет после окончания военного училища), а Света –Кольку Чижова, нашего преданного Санчо Пансо.
Нам осталось только ждать, когда уедут наши крутые соперницы, но прощать изменников не собирались ни осенью, ни зимой, ни весной.
Походы в лес мы возобновили, так как начались грибы для засолки: рыжики, волнушки, грузди, валуи. Грузди растут семьями и ходить по такому месту нельзя- сразу наступишь на хрупкую пушистую шляпку. Поэтому надо стоять , внимательно смотреть под ноги и осторожно двигаться по кругу, примечая каждый бугорок или приподнятый мох. Наклонишься, раздвинешь его и увидишь молоденький хорошенький грибок, а рядом еще один, и еще. Иногда на одном месте нароешь полную корзинку…
Рыжик тоже яркий, замечательный гриб - его недаром называют «царским», вкус у него отменный. Ходили в лес мы с Верой, двоюродной сестрой, как сейчас стали называть по-западному, кузиной.
Мы идем впереди, мамы сзади.
Смотри, какие у нашей Вали ноги красивые - слышу мамин голос.
-У Веры тоже стройные, а уж коса! – откликается кока, мамина сестра.
Нам приятно слышать похвалы о себе, сразу исчезает усталость.
Лес встречает нас неумолчным пением птиц, радует, что комаров стало меньше, скоро осень, жара свалила… Воздух стал прозрачнее, из чащи леса тянет прохладой.
На скошенных полянах стоят огромные аккуратные стога, от них веет неповторимым ароматом сухого сена. Зеленый рай! Не хочется уходить от такой красоты…
Усаживаемся на самой последней опушке – отдохнуть перед дорогой.
Кока Сима, смотри, что у тебя возле корзинки! Он сам хочет к тебе запрыгнуть!
Среди травы стоит такой красавец – боровик, на самый край леса вышел, чтобы людям показаться и на огромный мир посмотреть..
Его тоже, конечно, берем, поцеловав в пахучую бархатную шапочку.
Смеемся, пьем малиновый компот, предусмотрительно взятый из дома волшебницей мамой, прощаемся с лесом и по проселочной дороге идем к дому.
Очень хочется купаться! Солнце уже садится за картофельное поле, последние лучи золотят крыши домов. Наступает вечер…
В это время вода в реке, как парное молоко, ивы наклонились над самой водой, смотрятся, как в зеркало на свое отражение. Тишина! Ни один листик не шелохнется, месяц опрокинул серебряный серп, освещает речную гладь.
Нам купаться вечером интересно, ведь мы русалки, распускаем волосы, рвем прибрежные цветы, навешиваем на головы. Я заныриваю на глубину и пугаю Веру диким криком, Я- Водяной, утащу на дно!
Но нас зовут мамины голоса, мы бежим домой, наскоро пьем молоко с булкой и падаем на постели, сразу провалившись в чудесный, изумительный, разноцветный сон…
Наши сны легки, ярки, -это какой-то солнцеворот радужного коктейля, необычной смеси воспоминаний и былей, радостей и огорчений, счастья и грусти, разочарования и восторга…Даже удивительно, как такая масса чувств , настроений, взлетов и глубоких провалов вниз, в бездонную пропасть, парение в небесах может помещаться в таких маленьких головах.
Утром снова-новые планы, новые дерзания и новое озорство. Днем решили идти на дальнюю пойму, большие заливные луга, искупаться в глубоком омуте, а потом собирать цветы: желтые воздушные кувшинки-купальницы на длинных гибких стеблях, похожие на миниатюрные тюльпанчики. Они резко отличаются от водяных кувшинок, которые ранней весной покрывают все лужи и берега рек, их недаром называют калужницами.А эти растут на сухих местах, и аромат от них такой, что голова кружится от восторга.
Заодно нарвали щавеля для пирогов, жуем все подряд : борщевки, черемшину, пестики… Недаром и не болели никогда.
А вечером планы посерьезнее: нападение на чужие сады и огороды! У учителя призывно краснеют за забором спелые яблоки, у глухонемого Венцова желтые подсолнухи так и просятся на наши острые зубки. С яблоками было проще: обошли дом-замок висит, значит, ушел учитель в школу на собрание ,в соседнее село.
Нарвав полные подолы сладких яблок, выбираемся через лазейку и прикрываем проем доской. Теперь ничего не заметно…
Добычу относим подальше от забора и прячем под копной соломы.
Теперь-за подсолнухами! Немой дома, ужинает. Мы, девчонки, забрались втроем на высокую поленницу, вот уже вожделенный плод совсем рядом ,но неуклюжая Верка зацепила полено ногой, и поленница с грохотом раскатилась…
Глухонемой выскочил на крыльцо, сотрясая кулаками и крича непонятные слоги Гы! Бы! Иы! Мы врассыпную бросились кто куда, ничего не понимая от страха.
Я и Верка неслись вдоль усадов, Верка почему-то приговаривала смешную поговорку: «Дай, Бог! Ножки, дай, Бог ножки». Когда я оглянулась и никого не увидела сзади, то упала в межу и начала хохотать, как сумасшедшая, представляя всю картину в целом…Ведь мне представлялась здоровая дубинка, ружье, заряженное солью, и огромный мужик с огромными кулаками.
Яблоки мы забрали позднее, когда все утихло и лакомились ими до отвала, до оскомины.
Утром мама сказала отцу за завтраком:» У учителя кто-то сад обчистил!»
Папа помолчал и сказал спокойно: «Наверное, мальчишки из Крутихи. Уж больно они озорные! А наши вон какие умненькие» Он поцеловал нас и ушел работать, а мы с Вовкой сидели и уминали оладьи со сметаной, как настоящие паиньки.
После завтрака Вовка убежал к другу Мишке. Мишкин отец был лесник и иногда давал сыну ружье. Они с Вовкой перестреляли домашних гусей, Взяли соли и жарили их в лесу, а когда их вызвали к участковому, то они сказали» А мы думали, что эти гуси дикие! « Штраф, конечно, родители заплатили изрядный!
Но и наши Робин Гуды, Мишка с Вовкой, не остались равнодушными к городским девчонкам. Как же нам сровняться с ними? Платьев таких же, как у них, тетя Люба нам нашила… - Веруша, я придумала! Нам надо научиться говорить по-ихнему, то есть, на «а».
Мы пошли на реку, увидели чью-то привязанную лодку, отвязали ее и стащили на воду. Я взяла весло, буду капитаном, а Вера села сзади - она моряк! Говорить только на «а»!
Сильно оттолкнувшись веслом от берега, я начала культурный разговор:
-Смотри, какая пагода отличная! Экипаж хароший, маряк опытный, а уж капитан вообще - морской волк.- Увлеченная плаванием, я не заметила, что посреди реки торчит огромный кол, который рыбак дядя Боря забивает на время нереста, чтобы в верши, привязанные к колу внизу, набивалось полно рыбы…
Мы забыли обо всем на свете! Поворачивать поздно, лодка неслась вперед и Верка орала дурным голосом:» На Кал! На Кал!» Во время паники у нас совершенно выпало из голов, что кол так и будет кол. Мы вспомнили про это, только когда врезались в это препятствие, и в мгновение ока очутились в воде , и вынырнули не в совсем приглядном виде: и у капитана, и у моряка висела на волосах противная скользкая тина, какие-то водоросли с запутавшимися в них головастиками.
Лодка уплыла далеко за деревенские бани, ее потом поймали мальчишки и пригнали на прежнее место. Спасибо еще, что не наябедничили дяде Боре…
А тут наступил конец и лету-ведь все когда-нибудь кончается. Желто-косая красавица встретила нас новыми переменами - мы перешли в среднюю школу, а это уже другая история…