Почему Пятая гора, где еще четыре, история умалчивает. Да и горой назвать сложно — просто холм. На карте Шмита 1770г упоминается как мыза Пятигорская, у Шуберта в 1834 уже деревня Пятая гора Брискорн. Хозяева менялись еще пару раз, пока в 1863 крестьяне не выкупили свои земли и не стали собственниками. Нельзя сказать, что это было густонаселенное место, однако, с 8 дворов в конце 19 века до 1940, число жителей выросло до 112 человек. Потом война, оккупация, ну, а в наше время наверное перестройка, боюсь, сейчас жителей там не осталось.
Место мистическое и полное легенд. Если верить одной из них, первоначально усадьба принадлежала Якову Брюсу. Поговаривают, что в своей усадьбе он проводил алхимические и спиритические опыты, изобретал бомбы.
В начале 19 века Пятая гора — это красивое дачное место с барской усадьбой, принадлежавшей Федору Максимовичу Брискорну, сенатору, тайному советнику, дипломату, более чем достойному сыну отечества. Родоначальником фамилии стал придворный аптекарь Павла I Мангус Христиан (Максим Крестьянович), получивший чин надворного советника и право на потомственное дворянство. Н.И.Греч писал: « Детей у него было как склянок в аптеке, и все они процвели и распространились».
Постройки в усадьбе, по обыкновению, были деревянными, поэтому не удивительно, что до нас дошли немногие полуразрушенные фундаменты, да такие же руинированные столбы въездных ворот. Старый парк с огромными липами, лиственницами и ясенями, заросший и превратившийся в лес, спускается к обмелевшему и заросшему пруду с круглым островком, который, в свою очередь, сползает в сторону озера Донцо.
В 1808 году Федор Максимович женится на «Курской Салтычихе» Ольге Константиновне Струковой (в девичестве Маврогени). Брак для него был скорее вынужденным — обвиненный в лихоимстве, Федор вел судебное разбирательство с вдовой Струковой и для решения дел на ней женился. Ольга была моложе, ослепительно красива, но жестока и своенравна, настолько, что крестьяне и рабочие ее фабрики были вынуждены обратиться за защитой к Александру I.
Ольга Константиновна Маврогени родилась в молдавской боярской семье бессарабского происхождения. Её отец сделал состояние на соляных промыслах в Крыму, пожалованных ему Потёмкиным. Выдавая дочь замуж, Маврогени руководствовался меркантильными интересами – его зятем стал богатый обер-провиантмейстер Ананий Струков, екатеринославский губернский предводитель дворянства. Через 2 года после смерти мужа Ольга венчалась с Брискорном. От первого брака у нее было 2 сына, во втором родились 2 дочери.
Семья жила в Петербурге, Ольга славилась как благотворительница и меценатка, жалоба стала для императора громом среди ясного неба. В Курской губернии Ольга Брискорн купила несколько деревень с 2000 душ. Основала суконную фабрику и что творила над крестьянами – уму непостижимо. За 2 года на фабрике от непосильного труда, травм, голода и болезней умерло 128 человек, из которых 44 ребенка (дети работали с 7 лет). Рукоприкладством помещица любила заниматься лично, била провинившихся деревянной тростью, которая частенько ломалась, била по голове, бывало, выдирала волосы. Крестьяне изо всех ее владений бежали массово, пойманных заковывали в кандалы и железные рога.
В поместье Пятая гора крестьяне подняли бунт, усмирять который пришлось с помощью войск. Следствие шло 3 года, несмотря на массу прочих прегрешений, Ольга отделалась легким испугом и моральным осуждением общества. Фабрику передали в государственное управление, имение отдали в опеку сыну. А вот Федор Брискорн, не выдержав позора, скончался.
Несмотря на ужасный характер, Ольга Константиновна души не чаяла в своем муже, счастье продлилось недолго, в 1820 она хоронит мужа и сына (лютеран) в православной церкви и строит рядом с усадьбой храм. Здесь про еще одну черту — несмотря на жестокость и своенравие, женщина была очень набожной, она построила 3 храма по одному проекту, к сожалению, неизвестного архитектора, не говоря уже про милостыню нищим. Одна из церквей — в память о муже, к 1831 году выросла на холме у усадьбы в Пятой горе, только она дошла до наших дней.
Снова вступает в силу то ли мистика, то ли искренняя ненависть крестьян, то ли просто ошибки и просчеты архитектора. Церковь Святой Троицы с самого начала имела какие-то конструктивные недостатки, ее периодически приходилось латать, начала кривиться и ходить ходуном задолго до Советской власти. Если мистику совсем отбросить, то под холмом оказались подвижные грунты, а для строительства была выбрана местная порода — мергель — очень непрочный материал, плохо переносящий любые атмосферные воздействия.
Усадьба была продана за долги еще при жизни помещицы, с конца 19 века захирела. Храм не мог похвастаться большим приходом, но службы в нем проводились вплоть до 1960-х. Как рассказывают местные, тогда, по приказу колхозного руководства, некий тракторист сорвал крест, привязав его с трактору, вместе с тем обрушив купол. С тех пор разрушение этого удивительного храма идет нарастающими темпами.
Теперь к мистике… В парке в любую погоду немного туманно, говорят, здесь витают духи. О хорошей погоде и удачной дороге стоит просить Брюса… Когда приезжаешь к этой горе поднимается ветер, надо поклониться хозяину, попросить разрешения войти и пообещать, что ничего не возьмешь. Неважно, что хозяин умер якобы в Москве — тела-то не нашли, только истлевший мундир, возможно, он вернулся сюда, в разрушенную усадьбу, пересыпать песок под ходящим ходуном храмом…
Еще пару слов…
Хозяйка имения была знакома с Пушкиным, и даже сдавала ему с Натальей Николаевной квартиру в собственном доме на Галерной
В этих местах любил отдыхать Игорь Северянин, и в своих стихах нередко упоминал их…
…За Дылицами - Вераланцы.
За Пятигорьем - Озер'а.
Какие девичьи румянцы!
Жасминовые вечера!..
Вот такое, всегда слегка туманное, окутанное флером тайны, наполненное духами, с удивительным почти античным храмом, место фантастической красоты и загадочности.