- Малыш, ты чего?! Что с тобой?!
- Живот. – еле слышно прошептал Павлик.
- Что живот?
- Болит.
- Сильно?
- Очень.
- Ну, что же, слушай меня.
Павлик с трудом разлепил веки и постарался изо всех сил сфокусироваться на маме.
- Итак, какого цвета твоя боль?
- Ох, м-м, черная.
- Хорошо.
- Какой формы?
- Ну, не знаю. Круглая.
- Может быть она похожа на змею, свернувшуюся клубком?
- Может быть…
- Представь ее в виде черной змеи, скрученной в клубок… Представил?
- Ага.
- А теперь, представь, что ты берешь палку, подцепляешь ее и выбрасываешь…
- Куда? – Павлик прекратил охать и весь подался вперед.
- Не знаю, в окно.
- Ага. Она летит, раскручивается, разевает пасть и со всей силы шлепается об асфальт. – Улыбается Павлик.
- Не болит?
Мальчик, с удивлением, прислушивается к себе: боль, которая последние несколько часов то и дело рвала его на части – исчезла куда-то. Он боялся пошевелиться. Боялся поверить.
- А-а, она не вернется?
- Нет. – улыбается мама. Тебе просто нужно поверить в это… Нужно представить и увидеть, тогда ты сможешь справиться с любой болью…
- Извините, Вы на следующей выходите? – девушка, сидевшая у окна, теребила за рукав странно улыбающегося мужчину, сидящего рядом.
- Нет.
- Тогда пропустите меня, пожалуйста!
- С удовольствием.
Девушка вскочила и выйдя в проход оглянулась на мужчину недовольно: «Тоже мне весельчак! И чему улыбается? Погода пасмурная, дождь льет, как из ведра. Ветер такой, что ее зонт уже несколько раз выворачивался спицами наружу».
А мужчина по имени Павел, который остался в трамвае, продолжал улыбаться чему-то рассеянно глядя на людей вокруг.
****
- Тамарка, ты чего? Чуть не опоздала, хорошо, что старая грымза еще не пришла. Может не заметит?
Тамара быстро переодевалась.
- Заметит. Не зря же руководство камеры понавесило. Как ночь прошла?
- Спокойно. Даже странно, если учесть, что сегодня понедельник.
Ровно в восемь ноль-пять зазвонил телефон.
- Аптека, слушаю Вас. – заученно протараторила Тамара, подняв трубку.
- Тамара Семеновна, Вы помните, что сотрудники обязаны являться на смену не менее, чем за пятнадцать минут до ее начала? – голос начальницы был приторно сладким.
- Здравствуйте, Виктория Тимофеевна. Да, конечно. Автобус пришел на десять минут позже обычного.
- Меня не волнуют нюансы! – в интонацию добавился металл.
- Ох, простите, у меня покупатель! – дверь открылась, пропуская старушку с зонтиком.
- Хорошо, работайте, но мне придется записать Вам опоздание!
- Всего доброго. – Тамара положила трубку, улыбнулась и обратилась уже к старушке: «Доброе утро, слушаю Вас».
****
Павел шел по улице, иногда, он останавливался, закрывал глаза и пытался «услышать», почувствовать зов страждущего.
Он почувствовал его сегодня утром, как только вышел из подъезда. Зов «обрушился» на него, как будто кто-то окатил его водой из ведерка. Зов был похож на назойливый писк комара.
Мужчина закрыл глаза и попытался сосредоточиться, чтобы выделить зов среди других посторонних шумов.
Так, грузовик, подросток в наушниках, слушающий какой-то рэп, мамаша, сюсюкающая со младенцем в коляске. Нет, все не то. Стоп. Кажется, там. Он открыл глаза и увидел автобусную остановку. Пятьдесят второй автобус поравнялся с остановочным комплексом и приветливо раскрыл двери, предлагая Павлу воспользоваться услугами городского транспорта.
Он заспешил к задней двери - успел в последний момент. Значит направление верное!
Странно, обычно радиус его «радара» ограничивался парой-тройкой соседних дворов, от места, где он находился.
Может быть его дар усиливается?
Павел закрыл глаза и прислушался: «сигнал» был устойчивым. Он улыбнулся. Ему нравился его дар, хотя мать, считала его проклятием.
Она умерла, когда Пашка был маленький и он почти не помнил ее. Кроме того, случая, когда у него разболелся живот. День, когда у него, Пашки, открылся ДАР.
****
Тридцать лет назад …
Бабушка-соседка привела Пашку из садика.
- Лидочка, посмотри, что с ним? Он всю дорогу за животик держался.
- Посмотрю, спасибо!
Когда дверь за соседкой закрылась, мама присела перед сыном:
- Малыш, ты чего?! Что с тобой?!
- Живот. – еле слышно прошептал Павлик.
- Что живот?
- Болит.
- Сильно?
- Очень.
- Ну, что же, слушай меня.
Павлик с трудом разлепил веки и изо всех сил постарался сфокусироваться на маме.
- Итак, какого цвета твоя боль?
- Ох, м-м, черная.
- Хорошо.
- Какой формы?
- Ну, не знаю. Круглая.
- Может быть она похожа на змею, свернувшуюся клубком?
- Может быть…
- Представь ее в виде черной змеи, скрученной в клубок… Представил?
- Ага.
- А теперь, представь, что ты берешь палку, подцепляешь ее и выбрасываешь…
- Куда? – Павлик прекратил охать и весь подался вперед.
- Не знаю, в окно.
- Ага. Она летит, раскручивается, разевает пасть и со всей силы шлепается об асфальт. – Улыбается Павлик.
- Не болит?
Мальчик, с удивлением, прислушивается к себе: боль, которая последние несколько часов то и дело рвала на части его живот – исчезла куда-то. Он боялся пошевелиться. Боялся поверить.
- А-а, она не вернется?
- Нет. – улыбается мама. Тебе просто нужно поверить в это… Нужно представить и увидеть, тогда ты сможешь справиться с любой болью…
С тех пор он то и дело помогал кому-нибудь. Иногда его благодарили, а иногда…
Подписывайтесь на канал "Марина Ричардс"
****
Несколько лет назад…
Зов страждущего исходил из подворотни.
Павел ступал осторожно, внимательно глядя под ноги. В таких местах можно было запросто наступить на ржавый гвоздь, осколок бутылки или поскользнуться на банановой кожуре. А уж запах…
Кажется, здесь.
Его «клиент» лежал, свернувшись на какой-то куче тряпья.
- Эй, - позвал его Павел, - уважаемый, Вы меня слышите?
- М-м, - простонал тот, силясь разглядеть силуэт мужчины, склонившегося над ним.
- Сейчас я Вам помогу - сниму боль. Потом вызову скорую помощь и полицию.
- Не надо. – прошептал лежащий.
- Что не надо?
- Эскулапов и полицаев – не надо.
Голос раненого был еле слышен.
Павел пожал плечами и опустился на корточки.
- Где болит?
- Нога. – он откинул тряпку, и Павел увидел рану в которой белели осколки костей.
- Однако… - Павел сглотнул. – Как же ты так?
- Упал. – мужчина криво улыбнулся.
Ладно.
- Итак, какого цвета твоя боль?
- Цвета, слушай, а ты не блаженный часом?
- Нет.
- Красного.
- Что красного?
- Боль, красная.
- А!...
- Хорошо, а на какое животное она похожа?
- Животное?!
Павел кивнул.
- Чувствуешь, стало полегче?
Тот замолчал, прислушиваясь к своим ощущениям.
- Хм, и вправду… На круглого пушистика. У меня в детстве был такой. Тетка привезла из отпуска… - лежащий на земле мужчина мечтательно закрыл глаза и улыбнулся.
- Хорошо, представь теперь, что этот пушистик кусает тебя за ногу…
Лежащий открыл глаза и недовольно поморщился.
- Он же веселый, теплый и пушистый, как это кусает?!
- Не знаю, затмение нашло. Смотри, я забираю его у тебя. – Павел сделал вид, что взял что-то у лежащего на земле человека. – И выбрасываю. – Он сделал вид, что бросает что-то в темноту.
- Эй, куда?!
- Как ощущения? Не болит?
- Хм, а ведь и правда… О, Косой. – сел страждущий, увидев мужчину в черной толстовке с капюшоном, скрывающим лицо.
- Добрый вечер. – поздоровался Павел.
Но, вновь пришедший не ответил и даже не повернулся к Павлу. Все его внимание было сосредоточено на мужчине со сломанной ногой.
- Гога, ты, как?
- Да вот, приземлился неудачно.
- Понятно. До машины добраться сможешь?
- Не знаю.
- Ок. Попробуем.
- Эй, его лучше не трогать. – сказал Павел, - я сейчас вызову скорую. - он достал телефон.
- Не надо.
Раздался тихий щелчок. В руках у черного с капюшоном сверкнул нож.
- И, правда, уважаемый, ты иди. Спасибо, что помог. Но, дальше мы сами. Косой, убери нож. Он уже уходит. Правда?
Павел пожал плечами и кивнул.
Спасать человека, которому это было не нужно, он не собирался.
****
«Сигнал» стал удаляться, и Павел попросил остановить автобус, сославшись на то, что пропустил свою остановку.
Постояв на тротуаре, покрутившись закрытыми глазами на одном месте, он определил направление и пошел вдоль домов.
Так, кажется сюда. Он прошел мимо аптеки и завернул за угол и попал во двор.
Сигнал пропал.
Он снова вернулся на улицу. Неужели здесь? Он посмотрел на вывеску: «Аптека». Большой зеленый крест.
Табличка на двери гласила: «Закрыто». Но, свет внутри горел. Он толкнул дверь, оказавшуюся не запертой, и вошел в помещение.
На первый взгляд все было обычно. Вот только фармацевта, провизора или как там их называют не было видно.
- Есть, кто живой?
****
- Всем стоять, руки вверх!
Тамара, увлеченная беседой со старушкой, не заметила, откуда в аптеке взялся молодой человек с пистолетом. Шапка с двумя прорезями надежно скрывала его лицо. А еще она увидела дуло пистолета, «смотревшее» прямо на них.
Она медленно подняла руки и скосила глаза на тревожную кнопку, которая была на расстоянии вытянутой руки. Так близко и в то же время так далеко.
Дальнейшее происходящее она воспринимала, как в замедленной съемке.
Вот старушка, с удивлением глядевшая на Тамару, начала медленно поворачиваться. Нападавший прыгает к ней и вооруженной рукой бьет ее по голове. Та закатывает глаза и начинает медленно оседать на пол.
Пистолет снова направлен на Тамару.
- Ч-что вы хотите? – произносит она заикающимся шепотом.
Нападавший достает из кармана шуршащий пакет и швыряет ей в окошко:
- Деньги из кассы и препараты сюда, быстро!
Она открывает кассу, сгребает всю немногочисленную наличность и бросает ее в пакет.
- Препараты! Живо!
- К-какие?!
- А то ты не знаешь, мля?! Шевелись, а то башку разнесу!
Он поднимает руку с пистолетом вверх и нажимает на курок. Оглушительный выстрел заставил Тамару вздрогнуть и, она, роняя ящики, дрожащими руками извлекает и складывает в пакет бутылочки и коробочки.
- Где сейф?
- У-у нас нету.
- Не ври!
Звучит еще один выстрел. Она снова вздрагивает.
- В ка-а-абинете у начальницы.
- Веди! – нападавший, переступив через старушку, лежавшую на полу пинком открыл дверь и оказался за прилавком.
****
- Эй, есть кто-нибудь? – повторно задав вопрос Павел прислушался. - А в ответ тишина… - заключил он.
Посмотрел на камеры, висевшие над прилавком, и толкнул дверь, ведущую в служебные помещения.
Обернувшись он посмотрел на прилавок: касса открыта, несколько ящиков, валялись на полу. Коробочки рассыпались, банки раскатились, несколько бутылочек разбилось.
«Что-то тут произошло…». – отметил он, толкнул следующую дверь. За дверью оказалась лестница, ведущая в подвал.
Павел спустился вниз - пусто.
Прислушался. Откуда-то раздался слабый стон.
Павел закрыл глаза, «прощупывая» окружающее пространство своей «антенной». Зов обрушился на него такой лавиной - он даже пошатнулся. Открыл глаза. Где-то здесь. Совсем близко.
Справа две двери, слева – одна.
Немного подумав, Павел толкнул одну из дверей справа. Маленькое помещение служило скорее всего кладовкой: ведра, швабры, всевозможные тряпки и щетки.
Толкнул следующую – туалет.
Развернулся и пошел к следующей двери.
Распахнув ее увидел открытый сейф – пустой. И тут же услышал сдавленный стон откуда-то из-за шкафа.
На полу лежала девушка, руки и ноги ее были связаны, во рту торчал кляп.
По центру груди - маленькое отверстие, вокруг которого растеклось темное пятно. Особенно сильно выделявшееся на белом халате.
«Тамара Семеновна Медведева». – прочитал Павел на бейджике.
Присел. Осторожно освободил рот девушки от грязной тряпки, которая служила кляпом. Легонько похлопал по щекам. Она открыла глаза.
- Они ушли?
- Кто? Я никого не видел. Потерпите немного, я сейчас вызову скорую. Он достал телефон. Связи не было.
Девушка снова отключилась.
****
Скорая примчалась через пять минут после звонка. Павел встретил медиков на улице и проводил их к Тамаре.
****
Месяц спустя…
- Тамара, здравствуйте. Как Вы себя чувствуете?
- Спасибо, Павел, лучше.
За время, проведенное в больнице, она привыкла к его ежедневным визитам.
Грабителя, а точнее грабителей поймали. Кто бы мог подумать, что старушка, зашедшая в аптеку за валидолом, окажется шефом банды налетчиков, не удивительно, что их никак не могли поймать.
«Божий одуванчик» была вне подозрений. Бандиты тщательно планировали операцию, отключая все камеры перед налетом.
Потенциальные покупатели, прочитав «Закрыто» на дверях – уходили. И жертва налетчиков, истекая кровью – погибала.
Так было бы и с Тамарой, если бы зов страждущего не привел к ней забирающего боль.
****
Пройдет два года…
- Паша! Паша!
- Томочка, что у Вас случилось?
- Паша! Павлик ударился, приезжай скорее, милый! Я никак не могу его успокоить!
- Ну, что тут у Вас?
- Смотри, какая шишка! – Тамара выбежит встречать его, держа на руках маленького Павлика.
На лбу у того и вправду будет растекаться большой фиолетовый синяк.
- Эх ты, елочка, - Павел поцелует сына и заберет его у жены.
Присядет на табуретку, усадит сына на колени, лицом к себе. Держа его одной рукой, другую осторожно приложит к синяку.
Ладонь засветится. Через несколько секунд Павел уберет руку – синяка больше не будет. Малыш заулыбается, глядя на лучшего на свете папу.
А тот знает, что теперь, когда он стал не просто забирающим боль – его семье ничего не грозит.
Новый дар – появится у него вместе с рождением Павлика.
Забирающий боль - станет Исцеляющим. Но это будет уже совсем другая история…
Подписывайтесь на канал "Марина Ричардс"
