В те самые годы, когда власть советская расцветала, как яблони в саду по весне, Валентина и Анатолий создали новую ячейку общества-молодую семью.
Красивая была пара, не пройдёшь, что бы не оглянуться на смеющуюся фигуристую Валентину и рослого блондинистого Анатолия.
Родила Валентина мужу двух девочек, одну за другой. В смеси мамы и папы, взбитые миксером природы, сделанные с любовью, девочки удались картинно-прекрасные. Назвали Вера и Надежда. Хотели ещё дочку по имени Любовь родить, но Любовь не получилась.
Жила пара рядом с рекой по которой сплавляли лес, Валентина работала на сплаве. Ловила мокрые, тяжёлые брёвна железным крюком, подтягивала их к берегу. Трудная была работа, не женская. Но платили хорошо.
Годам к тридцати, от вечной физической усталости, от солнца, дождей, перепадов температуры у воды, красота Валентины начала быстро сморщиваться, шершавиться и прощаться с молодостью. На ногтях пальцев ног появился грибок, руки огрубели, спина сгорбатилась. Только буйные кудри волос не хотели сдаваться и густой роскошью украшали голову.
А Анатолий к тому времени закончил Торговый институт на заочном отделении, стал начальником Горторга в их маленьком городе у реки.
Мужской красотой к этому времени он расцвёл дивно. Те особенности телосложения, излишняя русая волосатость, тонкие запястья с большими косточками, то чего он стеснялся в юном возрасте и доверял только Валентине, вдруг превратились в мужские достоинства и гордость. Молодой начальник нравился всей горторговской бухгалтерии, заместительницам, помощникам, продавцам и уборщицам. Естественно, он не устоял перед соблазнительницами и жизнь тайного любовника стала привычной.
Валентина угасала и совсем забросила уход за внешностью и фигурой. О похождениях мужа она знала. Сначала скандалила, ругалась, а потом все душевные раны зарубцевались, превратив ещё не старую Валентину в грустную и злобную старушку в фуфайке и резиновых сапогах.
На сплаве вместе с женщинами работали и мужчины, народ простой, без претензий к жизни, со своей жизненной установкой. От них Валентина научилась ругаться трёхэтажным матом, курить Беломор, отвечать на колкости точно и метко. Выпивать не смогла научиться, противно ей было это действо, да и девочки дома ждали всегда маму. Валентина топила после работы комнатную печь, кухонную плиту, приносила в вёдрах воду с колонки за домом. Жалела девочек, но на воспитание и ласку особых сил не оставалось.
А Анатолий часто задерживался на работе или был в командировке.
Уложив дочек спать Валентина усаживалась на маленькую скамеечку рядом с топкой плиты на кухне, курила в открытую топку свой Беломор, пуская дым в затухающий огонь. Иногда плакала, но чаще, просто, думала ни о чём.
Так как-то незаметно она и состарилась окончательно и бесповоротно. Дочки одели на неё памперсы:
-Тепло-то как, - сказала Валентина.
Вера и Надя приезжали каждый день на своих машинах, со своими мужьями и детьми, но чаще по одной. Ухаживали за матерью, убирали в доме. Предлагали купить благоустроенную квартиру, но Валентина слабо сопротивлялась:
-Здесь помру.
Иногда она звонила своим девочкам по телефону и плакала:
-Мама, почему ты плачешь?
-Помру я скоро, а вас жалко.
Анатолий, нагулявшись от жены за свою жизнь, не смог приспособиться к новому образу старого дедушки. Он отращивал длинные волосы, завязывал их в длинный хвост на затылке, гулял с этим хвостом в джинсах и кроссовках Адидас по центральным улицам, обращал на себя внимание, ему нравилось внимание. Потом резко брился налысо и отращивал бороду. На лысого, бородатого мужчину смотрели многие, а он как актёр на сцене питался энергией зрителей. Так ему легче было наладить контакт тела с разумом.
Чаще всего Валентина ходила по квартире, ругалась на мужа, гладила рыжего кота. Она плохо видела, но это компенсировалось отличным слухом.
Вера с Надей сидели на кухне за клеёнчатым столом с узором в выцветший синий цветочек, пили чай с печеньем, делились друг с другом своими откровениями. Вера жаловалась на своего третьего мужа сестре. Была она педагогом, преподавала этику, эстетику и ещё пару старомодных предметов.
-Надя, разведусь опять. Не могу так жить! Один пукал, как скунс, рыгал, хохотал по поводу и без, второй хлюпал, когда ел, гремел ложкой в чае. От него всегда подмышками воняло, курил как наша мама...А Славик не отличает Пушкина от Блока. Книг не читает, говорить не о чем, пиво по выходным без конца... Разведусь и больше замуж не пойду. Дети выросли, справимся.
-Вера, но ты же не сможешь одна!-отвечала сестра.
-Смогу.
Из комнаты вышла Валентина:
-Разведётся она.
-Разведусь, мама!
- Нарожала детей от разных мужей и всё разводишься. "Пролетарии всех стран соединяйтесь."
-Мама, ну как ты можешь. У меня тонкая душевная организация. Я не могу жить с быдлом.
-Кака барыня не будь, всё равно её *путь-изрекла Валентина.
-Мама!-сказали девочки в голос.
-Что мама? Семью хранить надо, а не разводиться, детей не травмировать своими разводами и пердучими мужьями. Непутёвая.
-Мама у меня высшее образование, я уважаемый педагог...
-Сама себя постыдись, педагог. Кто тебе образование-то дал, спорщица...
Сейчас Валентины уже нет в живых. Девочки в порядке, Вера таки развелась, замуж пока не вышла в четвёртый раз.
Анатолий всё так же ходит-бродит по городу, теперь почему-то в жёлтой светоотражающей жилетке дорожного рабочего.
Кажется, что с головой у него не совсем хорошо. Девочки посещают отца регулярно, ему уже за 80 лет.
Все фото из Интернета.