Вспоминает Анна Архипова.
В 2010 году известная российская баскетболистка Анна Архипова, чемпионка Европы и призер Олимпийских игр и чемпионата мира, а также вдова известного баскетбольного менеджера Шабтая Калмановича, дала большое интервью «СЭ» в рамках рубрики «Разговор по пятницам» Юрию Голышаку и Александру Кружкову. В материале ниже – воспоминания Анны о том, как Калманович чудесным образом восстановился в России после тяжелой операции на сердце.
- Кто придумал ставить пустой стул, класть на него зажигалку и сигареты во время домашних матчей «Спарта&Ка»?
- Кто-то из девчонок... Шабтай много курил. Ругала его за это, а сейчас думаю: курил, ну и ладно. Хоть удовольствие получал. Я же боялась за его здоровье - в 2003-м операцию на сердце перенес. С этой операцией связана целая история.
- Что за история?
- Мы еще не были не женаты. Я играла за УГМК, который пробился в «Финал четырех» Евролиги. Проходил он во французском городке Бурж. Конец сезона, мы так наелись баскетболом, что на мяч смотреть не могли. Тогда Калманович, заручившись поддержкой главного тренера УГМК Зорана Вишича, объявил: «Девчата, едем в Париж. Три дня - шопинг, рестораны, Диснейленд. Никаких тренировок. Отдыхайте и от баскетбола, и друг от друга. Берите с собой кого хотите - женихов, родителей, друзей». Мы с Шабтаем шикарно провели время. Жили в лучшем отеле около Елисейских полей. Затем команда перебралась в Бурж. А Шабтай полетел на обследование в Мюнхен, пообещав вернуться к полуфиналу.
- Он не знал, что потребуется операция?
- Нет. Незадолго до поездки заметил, что начал сильно уставать под вечер. Просто валился с ног. Для него это немыслимое состояние. Он же вечно в движении. Когда меня спрашивали: «Чувствуете разницу в возрасте с мужем?» - всегда отвечала: «Еще бы! Кажется, что это мне за 50, а ему - в два раза меньше». Уже потом выяснилось, что такая усталость организма свойственна всем, у кого беда с сердцем. Шабтай позвонил из Мюнхена и огорошил: «Меня не отпускают из клиники. Необходима срочная операция». Я помчалась к Шабтаю.
- Вишич отпустил?
- Да. Операцию назначили на день полуфинала. Но накануне я вернулась в команду. Шабтай заставил: «Мы столько шли к этой победе! Ты обязана быть с девчонками. Поверь, лучшим подарком для меня будет, если выиграете Евролигу». С Шабтаем осталась Лиат, а я поздно вечером прилетела в Бурж. Всю ночь болтали с Шабтаем по телефону. Он шутил, смеялся, рассказывал анекдоты. В пять утра ему сделали успокоительный укол - чтоб не боялся перед операцией. Говорит: «Все, я поехал. С богом!» А я уснуть не могу, реву. Названиваю Лиат: «Вышел из наркоза?» - «Пока нет». - «Вышел?» - «Нет». До отъезда на матч оставалось минут десять, когда раздался звонок: «Шабтай проснулся. Все в порядке».
- Как же играли после таких потрясений и бессонной ночи?
- Тяжело. Первую половину матча вообще передвигалась будто во сне. Но мы укатали чешский «Брно» и попали на французский «Орши». В день финала Шабтай в реанимации потребовал телефон, чтобы узнавать ход матча. Увидев его с трубкой в руках, врачи обомлели: «Вам нельзя волноваться! Немедленно уберите!» Шабтай передал его Лиат со словами: «Ступай в туалет. Там будь на связи с командой и сообщай подробности». А игра сумасшедшая. Мы вели 21 очко, но все растеряли. И с трудом удержали победу с разницей «+2». Сразу после матча я снова отправилась в Мюнхен. Шабтай выглядел ужасно. Осунулся, земельный цвет лица. Сам с кровати подняться не мог. Вот тогда я узнала, какая у него сила воли. Там в этом быстро убедилась.
- То есть?
- Приехала на третий день после операции. Проводить до туалета Шабтай позволил себя только раз. Потом на полусогнутых ковылял уже один. Хотя люди, которые перенесли такие операции, месяц не в силах подняться! Дальше - больше. Из клиники направились в реабилитационный центр под Мюнхеном. Я поселилась в его палате. Спала на маленьком диванчике. И Шабтай не выдержал: «Езжай домой. Мне надо побыть одному, ты мне мешаешь». Я обиделась, в слезах собрала чемодан и утром улетела в Петербург, где УГМК предстоял очередной матч чемпионата. Под вечер он позвонил: «У меня все хорошо. Жду процедур. В Барвихе прекрасные врачи».
- Где?
- Вот и я закричала в трубку: «Где?!» Позже узнала, как все было. Шабтай специально отослал меня домой. Понимал, что никуда его не пущу. Когда улетела, он вызвал «скорую» и машину сопровождения, рванул в аэропорт. Его не пускали в самолет. Тогда написал бумагу: если в полете умру, сам виноват. В Москве у трапа его ждала «скорая», которая и отвезла в Барвиху.
- К чему такой риск?
- Шабтай объяснил: «Пусть в нашей больнице медсестра поставит мне укол с опозданием на полчаса. Пусть у нее не самый чистый халат. Пусть здесь кормят кашей как в советской столовой, а на полу - протертые ковры. Но это все - мое, родное!» И вы не представляете - дома Шабтай стремительно пошел на поправку. Месяц спустя по случаю окончания сезона в Екатеринбурге состоялся бал. Отмечали победу УГМК в чемпионате России и Евролиге. Знаете, кто был ведущим вечера? Шабтай!
- Немецкие врачи были потрясены?
- Не то слово! Твердили: «Этого не может быть!»