Как оказалось таких немало.
Я ждала его целый месяц. С утра фотосессия с мейком, укладкой и нарядом от стилиста в итальянских декорациях.
Вечером, джазовый концерт.
Погодка с утра была солнечная и настроение от этого было чудесным.
Я прогнала прочь воспоминание о прошлой сьемке, когда в день фотосессии выпал снег по колено, транспорт не ходил, фотограф опоздал, а уходя из студии я поскользнулась и сломала ногу.
Вообщем, в этот раз никакого снега, одно солнце и никаких завышенных ожиданий, я собиралась просто провести хорошо время.
Но все оказалось настолько здорово, я разглядывала себя в зеркале и даже не верила, что это я, легкая, открытая без тени страха, я смотрела на свое отражение и понимала, что это новая я.
Идя домой, я просто улыбалась направо и налево, делясь своим позитивом со случайными прохожими.
Раздался звонок, это был папа, я знала, что все равно надо будет звонить, так как муж хотел поставить машину в гараж, а мне надо было отвезти дорогущий коньяк, который я обещала.
Папа приглашал в гости на бутылку хорошего брюта и хотя в планах у меня не было туда ехать, я с удовольствием откликнулась на его приглашение. Перед концертом выпить бокальчик бесплатно, мне вряд ли где -нибудь представиться.
Так что недолго думая, я села в машину к мужу и мы поехали.
Приехали. Долго никто не отвечал, потом все таки открыли, что странно. Муж пошел ставить машину в гараж, а я зашла в дом.
На огромном столе ничего не было и даже бутылки шампанского.
Было видно, что папа меня пригласил без согласия мамы.
В итоге, бутылка все же появилась, правда закуски не было, но папа принес сыр и хлеб, для меня лучше некуда.
Я презентовала свой французский коньяк стоимость которого зашкаливала, но тут оказалось, что у папы есть не хуже и он не уверен какой дарить.
Я не подала виду, что он в очередной раз обесценил меня и мой подарок и села пить игристое.
Муж пришел и видя, что мы сидим за пустым столом, удивился.
Я все равно решила допить шампанское, но разговоры мамы о том, что моя сестра не может пить и есть и как ей плохо живется, окончательно подтолкнули меня под мой прекрасный зад, идти восвояси.
Уже на выходе я увидела машину сестры и спросила, почему она здесь и тут последовал ответ, который меня сразил с ног, а она здесь, вместе с сыном, они переехали к нам и поживут пока не купят себе жилье, а то не дело со стариками жить.
Оно конечно не дело, особенно если учесть, что эти старики держат их на полном пансионе.
Но не это меня задело, а то, что родная сестра спряталась на втором этаже дома, чтобы не встретиться со мной.
И сразу все стало ясно, как божий день, открылся секрет недовольства мамы, конечно, непрошеный гость хуже татарина.
Я не в состоянии была вымолвить ни слова. Отправила мужа ехать домой, а сама решила пройтись. Дороги там особо не было, но мне это было неважно, мне нужно было просто идти и смотреть вперед, и понять, и принять наконец, что никогда не стану для моих родителей любимой дочкой, сколько не старайся.
Это жестокий урок, но это их выбор, а мне остаётся только понять, принять, простить.
Вечером, слушая саксофон и вглядываясь в золотые блики на синем фоне, я думала, здесь под шум оркестра в темном зале, никто не услышит и не увидит моей печали, потому что она растает вместе с последним звуком тромбона.