Станислав Владимирович Пучковский – профессор кафедры географии, картографии и геоинформатики ИЕН, доктор биологических наук, неутомимый в свои «за 80» учёный – стал нашим собеседником в разговоре о биосфере.
– Коллеги представили вас как специалиста по бурому медведю…
– Да, но… В теме медведей для меня есть много притягательного, интересного, волнующего и всегда что-то новое. Но в области моих научных интересов как раз находится биосфера в целом и эволюция живой природы. У меня более 200 публикаций, 15 книг, и из наиболее значимых монографий выделю две – «Избыточность жизни» (1998 г.), «Эволюция биосистем» (в двух изданиях 1994 и 2009 гг.). Эти две книги органично связаны, и в них высказано моё субъективное понимание названных общебиологических проблем. Есть некая новизна для человечества в том, что я думаю, мыслю и высказываю в этой области. Так, проявления избыточности есть на любом уровне организации, начиная с уровня макромолекул, ДНК. Избыточность проявляет себя и в таком понятии как изменчивость. Но это отдельный разговор.
– Как в вашей жизни появились медведи?
– Изначально я изучал бурозубок-землероек – зверьков весом от 2,5 до 16 грамм – в лесах Онежского полуострова, в Кировской области, в Башкирии, в Ямало-Ненецком и Ханты-Мансийском национальных округах, в Тюменской области, на Телецком озере. Изучал их строение, жировую ткань и в интересах познания истреблял их тысячами.
Вернувшись в Удмуртию (у профессора была работа в вузе Тюмени, путешествия, исследования в походных условиях в восточной части России – ред.), я обнаружил, что повсюду на окраинах полей встречаются следы медведей, на просеках деревья ободраны когтями медведей во весь их рост. Для меня это было открытием и возможностью начать новые исследования. При этом я для себя решил, что буду использовать только неинвазивные методы (не наносящие вреда объекту изучения): это изучение, измерение, фотографирование, описание следов деятельности медведей на почве и наземной растительности, на деревьях, наблюдение и тропление, регистрация встреченных зверей и звуков, издаваемых ими.
– Почему именно Россия ассоциируется у европейцев с образом медведя? В английской карикатуре 17-18 веков наша страна изображается только так.
– Это особенный раздел жизни – мифотворчество. Сильное впечатление этот зверь производит потому, что ареал его огромен, он сам по себе впечатляющ, он может быть опасен и воистину страшен. Таксономически он хищник – зубастый, когтистый, хорошо вооружённый. По питанию он всеядный. Самое страшное его проявление – бурый медведь-шатун, вот он на огромных территориях Сибири настоящий беспредельщик.
К слову, на британских островах медведя извели уже много веков назад, и у британцев об этом животном «отдалённое» представление. Хотя сейчас там есть много любознательных людей, которые в поиске бурого медведя ездят в разные страны, изучают его и нередко в успехах изучения идут вровень с американцами, канадцами. Я знаю об этом не понаслышке, потому что стараюсь следить за англоязычной литературой по бурому медведю. Даже в Скандинавии, где медведь не переводился, он кажется их жителям родом откуда-то «из-за морей».
Медведь встречается во Франции, Испании, Италии, но там особей порядка первых сотен на каждую из этих стран. Их, конечно, оберегают, гордятся их наличием. И изучают в весьма комфортных условиях: там места такие, что всё проглядывается, зверей легко наблюдать. Они, безусловно, интересны: учёные считают, что медведи любого возраста и пола проявляют исследовательское поведение к любому новому объекту.
У нас в России бурый медведь многочисленный, но должен с сожалением признать, что в его изучении мы отстаём: немного исследователей, не хватает аппаратуры для наблюдения и даже интереса к этому «обыкновенному» зверю. Но это такие нужные элементы познания окружающей среды и животного мира!
Моя монография «Бурый медведь в России: управление популяциями» (издана в 2021 году) рассматривает причины изменения жизни медведей, мы наблюдаем синантропизацию (процесс приспособления жизни растений и животных к условиям среды, созданным или измененным в результате деятельности человека), она изменяет и отношения человека с природой.
– Парадокс: медведь, с одной стороны, мощный и страшный, а с другой – любимая детская игрушка…
– Да, это впечатление, сложившееся в последние века, очень обманчивое, двойственное. Образ страшного бурого медведя сложился прежде всего из-за гризли (это всё тот же бурый медведь) в Северной Америке, что обитает на северо-западе Канады и на Аляске. А образ мишки кажется добрым: башка, нос, ушки – всё круглое, он неуклюжий и добродушный. И вообще есть представление (прежде всего у горожан, далёких от природы), что большое значит доброе. Это, конечно, ложное представление о сути бурых медведей. Как следствие, мы не умеем вести себя в зоопарках. Если наивный человек сунет в клетку медведя руку, реакция будет молниеносная, зверь очень быстр, ловок, цепок – результат может быть самым трагическим. Медведь может весить 200-300 кг, а одним ударом лапы способен нанести смертельное ранение.
– Насколько важную экологическую нишу в биосистеме занимает вид бурого медведя?
– Этот вид широко распространённый и самый многочисленный из 8 видов медведей мира. Участие бурого медведя в экосистемах хорошо изучено и в России, и в Северной Америке. Самые крупные бурые медведи обитают в бассейнах рек, куда заходят тихоокеанские лососёвые рыбы. Эта обильная и богатая белком пища достаётся медведям, живущим на Аляске и Камчатке.
Наиболее мелкие формы бурого медведя встречаются в более южных частях ареала этого вида в Азии. Наши медведи адаптированы к более скудным источникам пищи. На обширных территориях российского ареала преобладает вегетарианский тип питания медведя, нередко он пополняет свой рацион падалью, и ещё в его меню принято выделять нажировочные корма (кедровые орехи, фрукты, ягоды), и вот здесь обнаруживается пищевая конкуренция бурого медведя, в том числе, и человеку. Это всё – сложная цепочка отношений в биосистеме. Но в целом пока не оценивается по достоинству роль бурого медведя в поддержании целостности биосферы и её экосистем, в устойчивом их развитии. Для человека этот вид издавна – объект охоты, которая вносит некоторый вклад в экономику и способствует занятости местного населения.
Есть высказывание, что в ряде регионов России медведей стало слишком много, что они приближаются к человеку и растёт число несчастных случаев. С чем я не вполне согласен, обратив внимание коллег на учётные данные по России по количеству рысей, серых волков, росомах и медведей, которых относят к крупным хищникам России. Медведей, конечно, больше, но в отличие от хищников в полном смысле слова бурый медведь – всеядный вид, и обычно в его рационе больше растительной пищи. И он не в той мере угрожает охотничьим ресурсам страны, как пытаются это представить заинтересованные специалисты.
– Человек спорит с медведем за пищу и территорию. Кто в опасности?
– Взрослый, авторитетный бурый медведь не признаёт чужаков на своей территории и может напасть. Если медведица с медвежатами, то человек для неё являет примерно такую опасность, как медведь-самец. И она при медвежатах относится к нему агрессивно.
Но это чрезвычайные ситуации – обычно зверь старается обойти человека. В своей книге я описываю случаи личного пересечения с медведем – это всегда напряжение, любопытство с обеих сторон, но не всегда конфликт. По заключению крупного специалиста по бурому медведю в России Валентина Сергеевича Пажетнова, те медведи, которые боятся людей, живут долго.
В последние десятилетия возросло количество так называемых проблемных медведей. Такое поведение зверей провоцирует сам человек, образуя доступные пищевые объекты в виде свалок, пищевых отходов, мест разделки охотничьих объектов. Более понятный пример, когда мы, путешествуя на автомобилях, нередко выбрасываем остатки обеда на обочины, и этот «фастфуд» привлекает медведей, как и многих других хищных и всеядных животных.
Проблемными часто становятся одинокие, молодые, начинающие свою жизнь медведи. Если они однажды хорошо и легко насытились доступной пищей, они будут стараться повторить этот положительный для них опыт. Напряжённость отношений медведей и человека может возрастать.
– Мы можем научиться управлять животным миром?
– Нам уже кажется, что мы управляем животным миром, на самом деле мы сами очень сильно управляемы. К тому же ожидаемые нами результаты сопровождаются явлениями незапланированных, избыточных эффектов, которые могут быть для нас очень неблагоприятны – те же проблемные медведи. Сегодня тема управления популяциями вырастает в новое, мощное направление науки прикладного значения и практики. Но ещё предстоит провести строгие экспериментальные исследования и свести научные положения к согласованности. Они достаточно разнятся во мнениях учёных, охотоведов и других специалистов, причастных к этой теме. Такой «обычный» бурый медведь нам во многом ещё не понятен.
Беседовала Юлия Ардашева
Источник: газета «Удмуртский университет» № 4 (286) от 21.04.2023