Старпом уже ждал меня возле радиорубки, не решаясь войти. Сладкий чай, уже подсохший, превратился в липкое болотце и, судя по свежему следу, стал ловушкой. Пришлось срочно наводить порядок, тщательно промывая палубу и постоянно меняя воду в ведре. Только через четверть часа, избавившись от загустевшего чайного сиропа, вызывал, наконец, радиоцентр пароходства. Рабочий день на Сахалине уже закончился, диспетчеры и начальники служб, снабженцы и кадровики разошлись по домам и время работы радиотелефонного канала было отдано для частных переговоров. Опоздавшие пораньше занять очередь пароходы, вклиниваясь между наборов номера телефона, мешали друг другу и береговому оператору. Ленка отчаянно ругалась и выстраивала очередь, наводя порядок в эфире. Дождался, когда она снова обратит внимание на вызовы судов и позвал:
- Холмск-радио - Федор Литке.
Мгновенная реакция оператора порадовала:
- Внимание всем судам! Соблюдать молчание до моего распоряжения. На связи аварийное судно. Федор Литке – Холмск-радио! Добрый вечер. Вам Крылова?
- Добрый вечер, Лен. Да, Крылова. – Зная, что меня слышат все, стоящие в очереди суда, извинился, – коллеги, прошу прощения, надеюсь, что коротко отработаю.
Разговор действительно получился коротким, но очень содержательным. Старпом сообщил последние новости об убытии экипажа в соседнюю деревню, фамилии и должности членов аварийной партии. Крылов в ответ еще раз подтвердил распоряжение провести своими силами обследование подводной части судна и каждые четверть часа сообщать о результатах. Вовремя остановил чифа, уже готового согласиться с предложенным интервалом времени. Забрал у него трубку и нажав тангенту:
- Сергей Александрович, это начальник радиостанции. Осмотр подводной части буду проводить я – спортивный опыт предполагает. Связь – тоже на мне. Уйти за борт я могу в любом месте, а попасть обратно – только по штормтрапу. Таким образом, я только и буду плавать к штормтрапу, выходить на связь и снова прыгать за борт. Если можно – периодичность выхода на связь сделать один час.
- Хорошо, согласен. Так будет лучше. Не забудьте наверху страхующего поставить и сразу в воду спасательный круг выбросьте. Первая связь в восемь утра. Далее – по расписанию. В случае возникновения нештатных ситуаций – немедленно на связь. – и уже обращаясь к береговому оператору, – Холмск-радио, по-прежнему для Федор Литке связь с приоритетом «Авария».
- Принято, связь с приоритетом «Авария», - отозвалась Лена.
- Ты домой звонить будешь? – спросила уже меня.
- Нет, телефон у соседей, а они на материк умотали, другим уже поздно звонить, у них дети маленькие. Спасибо, Лена, в следующий раз.
- Хорошо, ты смотри, береги себя. Тебе привет от всех наших. Ждем тебя!
- Спасибо, всем тоже привет. Конец связи.
- Конец связи.
Ужин накрыли на корме. Боцман с электромехаником по-простому нажарили противень картофеля с тушенкой. Крепкий чай заварили в большом толстостенном алюминиевом чайнике. Спешить было уже некуда и спать не хотелось. Нервное возбуждение, державшее в напряжении последние сутки, не отпускало. В этом по очереди признались все. Сидели, ковыряли вилками в тарелках. Аппетит, который, казалось, нагуливали весь день, никак себя не проявлял.
- Эх, сейчас бы стопочку, а еще лучше – пять! – мечтательно протянул электромеханик.
- Дааа, Иваныч, да чтоб холодная была, со льда, чтобы рюмка запотела! – поддержал его боцман.
Синхронно все сглотнули и посмотрели друг на друга. Спиртного ни у кого не было, однако воображение разыгралось и полёт фантазии остановить было трудно. Вечер воспоминаний о приготовлении закусок и правильном их употреблении под качественный алкоголь только усиливал желание почувствовать в пищеводе характерное тепло.
Звук постукивания чем-то металлическим о борт услышали не сразу и не сразу определили, откуда именно он идёт. Наконец старпом, перегнувшись с фонарем за борт, с морской стороны обнаружил источник звука.
- Начальник! – позвал он меня, – Там, похоже твой японец приплыл, чего-то хочет.
У борта, в небольшой лодке с одним кормовым веслом, стоял мой знакомый – помощник мэра деревушки, бывшего служащего Квантунской армии.
- Добрый вечер! Что-то случилось? Могу чем-то помочь? С левого борта у нас есть трап, поднимайтесь к нам! – пригласил я его.
- Комбанва, добрый вечер! Мне нельзя к вам, ваше судно считается за границей, нужно пройти таможенный контроль и получить разрешение пограничников, иначе будут большие проблемы. Выключите, пожалуйста, фонарь. Не нужно, чтобы меня здесь видели.
Я выключил фонарь, ярким лучом освещавший лодку и стоящего в ней человека.
- Давайте подождем немного, пусть глаза привыкнут к темноте, – помолчали с минуту, затем показал ему направление, – Вы не могли бы передвинуться немного вперед, там нам будет удобнее, – я подошел к месту, где фальшборт прерывался лоцпортом и открыл его.
- Здесь будет лучше, – я присел на корточки, – что-то случилось?
- Нет, ничего не произошло, все в порядке. По просьбе господина Набиро я привез Вам подарок от него. Правило Вы знаете – отказываться нельзя. Вы же не хотите его обидеть, не правда ли?
Я посмотрел на стоящих рядом и с интересом прислушивающихся к нашему разговору товарищей.
- Один момент, пожалуйста.
Вкратце объяснил старпому суть нашего разговора, упирая на то, что нас приютили в доме, построенным гостеприимным японцем, накормили за его счет, и вообще, несмотря на годы, проведенные в суровом советском плену, человек так по-доброму к нам относится. И что поддерживать советско-японскую дружбу – это наш интернациональный долг. Впрочем, в смысл моего страстного спича Чиф вник мгновенно и выдал краткое резюме:
- Бьют – беги, дают – бери. Что там у него?
- Какой-то подарок, точно – сам не знаю.
Японец ждал, бесстрастно слушая непонятные для него слова. Я обратился ко всем присутствующим:
- Парни, у кого есть хоть какие-нибудь сахалинские сувениры, значки, открытки – тащите сюда! – народ мигом рассыпался по каютам. Я повернулся к ожидающему мой ответ помощнику мэра.
- Мы с удовольствием примем подарок от господина Набиро. Но, по русской традиции, мы должны хоть что-нибудь подарить в ответ. Подождите немного, пожалуйста.
Возвращались, неся найденное – набор открыток с видами Сахалина и Холмска, вымпелы с гербами Корсакова, Южно-Сахалинска и снова Холмска, альбом с историей острова Сахалин (на английском!). Боцман принес новую, в упаковке тельняшку. Протягивая ее мне, сказал: «Сыну покупал. Он, когда в армию уходил – примерно такого сложения был, как мэр этот. Перед отходом звонил домой из Ванино – уже отслужил и вернулся, вырос выше меня, да и посправнее стал. Не налезет на него.»
Старпом предусмотрительно захватил из каюты большой пластиковый пакет, в него аккуратно уложили наши подарки. Второй механик снял с пожарного щита багор и опустил ожидающему в лодке японцу.
- Здесь открытки и альбом с достопримечательностями острова Сахалин, – пояснил я ему, – а полосатая майка – это форма русских моряков. Это значит, что господин Набиро теперь тоже, некоторым образом, – русский моряк. И наш экипаж очень благодарен ему за вовремя оказанную бескорыстную помощь.
Японец, хотя сделать это ему в неустойчивой лодке было трудно, поклонился и начал цеплять один за другим объёмистые пакеты на крюк багра.
- Тяжёлые – поднимая очередной пакет на борт, сказал старпом – чего они нам решили надарить? – Мужики отошли с пакетами к столу, выкладывая и рассматривая содержимое.
- Могу я Вам сказать то, что Вы никогда не скажете господину Набиро? – неожиданно спросил японец.
- Конечно можете. Вы же знаете, что я – радиоофицер. В этой профессии умеют хранить секреты.
- Господин Набиро – очень сильный человек. Я никогда не видел, что он огорчается или радуется. Год назад умерла его жена, с которой они поженились еще до войны. Он не плакал. Сегодня я первый раз увидел, как он радовался, когда Вы принесли ему это «махорока». Когда Вы уплыли на Ваш корабль, он ушел к себе домой. А я забыл взять у него ключи от офиса и зашел к нему во двор без предупреждения. Я увидел, как он сидел у дверей в сад, курил «махорока» и плакал. Вы знаете, у него было счастливое лицо. Он меня не заметил, и я ушёл. Я не могу рассказать об этом никому, кроме Вас. Извините… И скажите пожалуйста. – японец резко сменил тему. – А где находится этот остров – Сахалин?
- Вы знаете где он находится. На японском языке его название звучит «Карафуто». Спасибо за Ваш рассказ о том, что произошло после моего ухода. Я очень впечатлён. И я прошу Вас передать господину Набиро мою личную благодарность и чувство огромного уважения. Это очень трудно – пройти такие испытания и остаться человеком с такой большой душой.
- Извините, мне пора. Скоро в бухту зайдет корабль береговой охраны, не надо, чтобы меня здесь видели. Спасибо, что Вы меня выслушали. Я должен был это рассказать. До свидания, сайонара!
- Спасибо Вам за доверие. Домо аригато! Сайонара!
Японец оттолкнулся от борта и ловко работая кормовым веслом, растворился в темноте в направлении невидимой с палубы деревни.
Стоя у борта, глядя вслед уже давно невидимому японцу, я курил, стряхивая пепел за борт и снова и снова прокручивал в памяти недавний разговор.
Продолжение следует.
Novosea Company. Редактировал Bond Voyage.
Все главы повести и другие рассказы автора читайте здесь.
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк, написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
==========================
Желающим приобрести авантюрный роман "Одиссея капитан-лейтенанта Трёшникова" обращаться kornetmorskoj@gmail.com
В центре повествования — офицер подводник Дмитрий Трешников, который волею судеб попал служить военным советником в Анголу, а далее окунулся в гущу невероятных событий на Африканском континенте. Не раз ему грозила смертельная опасность, он оказался в плену у террористов, сражался с современными пиратами. Благодаря мужеству и природной смекалке он сумел преодолеть многие преграды и с честью вернулся на Родину, где встретил свою любовь и вступил на путь новых приключений.
==================================================
