Теодор Жерико (1791–1824) — французский художник, писавший картины в художественном направлении романтизма, чьи работы олицетворяют эпоху Наполеона Бонапарта, с неуёмными амбициями, желанием подчинить себе весь мир, и в конце концов войнами, унёсшие жизни множества людей. Впрочем, сам Жерико не очень-то увлекался политикой, были в его жизни другие интересы — живопись и лошади, которые в итоге и оказались роковыми для художника.
Теодор Жерико родился в семье обеспеченных буржуа — его отец работал юристом, успешно торговал на бирже и занимался табачным бизнесом, потому они могли обеспечить своему сыну лучшее образование. Жерико учился в престижном частном парижском пансионе, потом в Императорском лицее и любил смотреть на парадные шествия драгун и улан, когда они возвращались после очередного победоносного похода. Но особой радости от их побед он не испытывал, зато искренне восхищался лошадьми, на которых гарцевали прославленные драгуны, вот бы и себе завести такую.
Коней Жерико и стал рисовать в начале своей карьеры художника. И получались они у него очень убедительно, главное — ему удавалось достоверно передать ощущение постоянной подвижности, желание нестись вскачь, нетерпеливое гарцевание на месте, когда всадники сдерживали своих готовых бежать сломя голову лошадей. Он много времени проводит на ипподромах, конюшнях, уже в 16 лет стал великолепным наездником и выбирал лошадей самых буйных и необузданных — возможно, ему просто нравился риск и укрощение строптивых животных.
Отец хотел, чтобы Теодор, наконец, занялся делом — поступил на юридический факультет, но не тут-то было. В 17 лет Жерико бросил и императорский лицей, заявив, что в дальнейшем будет делать всё по своему разумению и желанию, благо мама оставила ему неплохое наследство. С деньгами он поступил вполне в своём духе — купил дорогого породистого жеребца и пошёл учиться к художнику Карлу Верне, который специализировался на изображении лошадей и достиг в этом немалых успехов.
Но вскоре разочаровался в стиле, который проповедовал Верне — лёгком изящном, поверхностным и несколько театральном. Ему хотелось писать картины суровые и возвышенные, а не легковесно-элегантные, словно бы декорации к незатейливым водевилям.
Потому он переходит к классицисту Пьеру Герену, в своё время учившегося у Жака-Луи Давида и вскоре становиться там лучшим учеником. Он писал энергично и помногу, словно бы предчувствуя, что жить ему осталось недолго, потому нужно успеть сделать как можно больше. Сам Герен поначалу ужаснулся небрежностью картин Жерико, но отсутствие академической тщательности и гладкости рисунка Жерико компенсировал бешеной энергетикой, сумевшей передать неукротимую жажду движения столь любимых им лошадей.
Его картина, ставшая итогом учёбы у Герена, вызвала немалый восторг у всех французов, увидевших её, и восхищавшимися победами своих гвардейцев на полях сражений. Ну и пусть поворот головы офицера не совсем естественный, зато сколько в картине бравады и экспрессии, они с лихвой перекрывают некоторые недостатки рисунка.
Французский салон, где была представлена картина Жерико, ещё не закончил свою работу, как пришла страшная для французов весть — под Бородином были убиты свыше 40 тысяч их соотечественников, а в злополучной переправе через реку Березину — ещё 30 тыс. человек. То есть воевать больше некому, требовалась всеобщая мобилизация во Франции.
Кстати, самого Жерико должны были призвать в армию, но он откупился — направил вместо себя простого небогатого парня Клода Пети. Обычная практика в то время — за 4 тыс. франков богатые откупались от военной повинности. Поступило предложение идти в армию и во второй раз, но военная кампания Наполеона в России свела на нет желание воевать многих, даже самых патриотически настроенных французов. Тут уж и 40 тыс. франков не пожалеешь.
Жерико продолжил заниматься своим любимым делом — писать лошадей и ходить в Лувр, куда были привезены многие произведения искусства из захваченных Наполеоновской армии стран. Однако общее настроение его картин меняется — они стали более мрачными и наполнены недобрыми предчувствиями.
В 1814 году, когда положение наполеоновской армии и Франции стало совсем уж удручающим, Жерико написал картину «Раненый кирасир» и показал её на Парижском салоне.
Она принципиально другая, вместо восторга побед и восхищения перед величием наполеоновской армии показ ужасов войны, её самых неприглядных сторон.
Современники Жерико не поняли, было ещё немало шапкозакидательских настроений, да и разочаровываться в наполеоновской армии никто не хочет. Жерико сгоряча решил бросить живопись, что обрадовало его богатого отца. Тот решил купить патент на службу в гвардии короля, поскольку к власти пришли Бурбоны и вернулась монархия. Теперь Жерико стал королевским мушкетёром, словно герой бессмертного романа Александра Дюма.
Впрочем, монархистом Жерико не был, и когда Наполеон вновь вернулся с тысячей верных ему людей в париж, а Людовик XVIII сбежал, то Жерико из долга ещё сопровождал его до границы с Бельгией, а потом скинул ненавистный мундир мушкетёра и вернулся в Париж.
Там же Жерико влюбился в Александрин Карюэль, которая приходилась ему родственницей, пусть и не кровной. Она была молодой женой его дяди. Их роман раскрыли, случился нешуточный скандал и Жерико решает от греха подальше уехать в Италию.
В Италии Жерико своих привычек не изменил, вновь лошади и живопись, именно там он создаёт рисунок «Леда и лебедь», по мотивам известного мифа.
Однако рисунок Жерико скорее о сопротивлении насилию, что несколько необычно — другие художники, даже великий Микеланджело, обыгрывали этот миф в своих работах, как воплощение сладострастия, перед которым нет никаких запретов.
Жерико вернулся в Париж, вновь завязал отношения с Александрин, у который родился от него ребёнок. Родственники предприняли решительные меры — Александрин отправили в глухую провинцию, а Жерико заперся на 9 месяцев в своей мастерской, стал настоящим затворником. Однако именно там он создал свою лучшую картину — Крушение плота «Медузы», которая создана по мотивам душераздирающей реальной истории.
Неопытный, но богатый человек приобрёл себе должность капитана, снарядил судно и отправился на нём в море. Случился шторм, судно утонуло, а 149 человек команды вынуждены были плыть на небольшом плоту. Началась настоящая борьба за жизнь и продовольствие, в итоге осталось лишь 15 потерявших человеческий облик страдальцев, которых и подобрал встреченный ими случайный корабль. Этот самый момент истины и изобразил Жерико.
Однако даже эта картина никого не впечатлила. Жерико отправился с ней в Англию, где её, наконец, оценили по достоинству. Вокруг неё собирались толпы народу, а Жерико вновь занялся своим любимым делом — скачками и отношениями с дамами, которые были намного старше его. Им было лестно, что молодой и способный художник поддерживает с ними отношения, потому и льстили ему, называя «богом живописи».
Однако Жерико постепенно сходил с ума. Он вернулся в Париж, и последние два года жизни целенаправленно двигался к своему печальному концу. Он промотал всё оставленное ему родителями состояние, вложив деньги в совершенно авантюрные проекты, не приносящие прибыли. У него развился радикулит, но несмотря на это, активно участвовал в скачках.
Наконец, одна из лошадей на полном скаку сбросила незадачливого наездника, Жерико получил серьёзную травму позвоночника и целый год провалялся в постели. Кое-как выздоровев, вновь садится на лошадь, опять падает, но не хочет обрабатывать антисептиком открытую рану. Заражение крови приведёт к его смерти на 32 году жизни. Он ушел из жизни, и газеты напечатали восторженные монологи, где называли Жерико «французским Микеланджело». Воистину, художнику-романтику нужно было умереть, пусть даже и нелепой смертью, чтобы, наконец, пришло настоящее признание.
Купить уникальные товары ручной работы или современный арт вы можете на artAlebrio - это международная торговая площадка, объединяющая людей, которые хотят создавать, продавать, покупать и коллекционировать уникальные вещи - покупайте лучшее с нами artAlebrio.com.