[ Смотреть видео на сайте НТВ ]
Российский ученый предложил свой способ расшифровки письменности аборигенов с острова Пасхи. Жители самого отдаленного и, пожалуй, самого мистического участка суши в Тихом океане оставили после себя деревянные таблички с иероглифами. Над их разгадкой бились лучшие умы человечества. Несколько артефактов хранятся в России. Их детально изучил исследователь Альберт Давлетшин и сумел прочитать некоторые символы.
Письменность острова Пасхи — одна из самых интригующих загадок мировой истории, поэтому сообщение о том, что российский исследователь Альберт Давлетшин сделал открытие, которое позволит ее расшифровать, звучало почти невероятно.
Во-первых, этих дощечек в мире осталось не больше 20. Во-вторых, никто не знает, что на них написано, потому что это уникальная, ни на что не похожая письменность, развивавшаяся совершенно автономно, отдельно от всей остальной цивилизации, на острове Пасхи. С этой письменностью, кажется, все не так. Существующие языки берут начало в хорошо изученных частях света, а тут — затерянный посреди океана островок.
Татьяна Горяева, руководитель проекта «Дом текста» Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина: «На этой табличке мы можем найти иероглиф, мнемоническую письменность и пиктографию, то есть это какой-то синтез различных видов письменности. Ученые ставят вопрос: а где у нас на самом деле возникли?»
У ученых до сих пор нет согласия: что это — буквы, слоги или слова? Табличек едва-едва хватает для полноценного анализа письма. Спасибо миссионерам, боровшимся с проявлениями язычества.
Татьяна Горяева: «Сначала выяснилось, что они хранились в каждом доме, а потом через 4 года, когда было принято решение все-таки каким-то образом их достать их и начать изучение, они бесследно пропали, остались только буквально несколько табличек».
Текста так мало, что никто не может однозначно сказать, похожие символы означают одно и то же или что-то разное?
Евгения Коровина, младший научный сотрудник Института языкознания РАН: «У этого прекрасного растения семь лапок, а у этого четыре. Это то же самое растение или два разных?»
Важнейший прорыв в изучении рапануйской письменности совершил в 1938 году советский школьник Борис Кудрявцев. Он заметил на двух табличках, хранящихся в Кунсткамере, одинаковый фрагмент текста. Казалось, до разгадки рукой подать.
Маргарита Альбедиль, отдел этнографии стран Южной и Юго-Западной Азии Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера): «Юрий Валентинович очень высоко оценивал это его открытие и считал, что это важный этап в исследовании письменности. К сожалению, Борис Кудрявцев погиб в 1943 году и не смог завершить свое исследование».
Юрий Валентинович — это легендарный ученый Юрий Кнорозов, расшифровавший письменность майя.
Маргарита Альбедиль: «Юрий Валентинович начинал свою трудовую деятельность в Российском этнографическом музее, а с 1953 года и до последних дней своей жизни он работал здесь, в Кунсткамере».
Письменность острова Пасхи его увлекла, он готовил к изданию работу по расшифровке, но тут немецкий этнограф Томас Бартель его опередил.
Евгения Коровина: «Кнорозов угробил свою рапануйскую работу. От работы Кнорозова осталось чуть более двух статей, а должна была быть книга с документацией. Она исчезла, потому что Бартель издал свою книгу раньше. Кнорозов посчитал свою работу несостоятельной».
Но ни работа Бартеля, ни ученицы Кнорозова — Ирины Фёдоровой, ни труды других ученых так и не дали ключей к однозначной расшифровке текстов. Мало того, спасовал даже компьютерный анализ.
Евгения Коровина: «Машинка подумала и выдала нечто, что не является рапануйским текстом. Это, конечно, миленько, но ключом так и не стало».
В прошлом году Альберт Давлетшин пусть и осторожно, но заявил, что продвинулся в расшифровке, используя в том числе метод Кнорозова.
Евгения Коровина: «Разница между этими авторами, которые все прочитали, и Альбертом Эльшатовичем в том, что он как раз прочитал не все. И он крайне осторожен в своих суждениях. Он действительно хороший ученый. И, возможно, он на верном пути. Есть некоторый шанс, что это так».
Вот только понять однозначно, действительно ли исследователь нащупал ключ к текстам Рапануи, можно будет лишь тогда, когда кто-то (совсем необязательно сам Давлетшин) прочитает написанное на табличках. В конце концов, с момента расшифровки Кнорозовым текстов майя до момента, когда это окончательно и однозначно признал весь мир, прошло почти 30 лет.