***
Третья бессонная ночь подряд. Хуже чем просто бессонная. Ночь, наполненная обидой и назойливыми мыслями, которые невозможно прогнать. Стоит Крису закрыть глаза, как он видит Юлю, ласково обнимающую того парня. Они целуются, он гладит её по спине, потом ниже, а потом... Потом Крис вскакивает с кровати и бродит по пустой квартире. Хорошо хоть родители в отпуске, не надо изображать, что всё в порядке, когда мир рушится.
Как с этим быть? Простить? Наказать?
Да, нужно серьёзно поговорить, пристрожить, а потом... простить. Только пусть хотя бы объяснит, попросит прощения за все эти муки.
Сумбурные мысли прервал телефонный звонок:
– Крис? Как там мой заказ, ты обещал к позавчера. В силе?
– А, да... Готов, занести собирался, времени не было, работы много. Завтра утром зайду.
– Лады. Адрес тот же, звякнешь. Отбой.
Когда стрелки кухонных часов переползли наконец восьмерку, Крис уложил готовый заказ в чехол, завернул в салфетку и аккуратно, рукояткой вверх, убрал во внутренний карман куртки.
Дом клиента немного поодаль Юлиного.
Сейчас как раз удобно поговорить с ней, взрослые уже ушли на работу, а она до обеда дома. И никто не будет мешать.
Постояв немного у подъездной двери, дождался удобного момента когда выходили жильцы, придержал дверь и вошёл.
Поднялся на третий этаж. Прислушался. Полная тишина. Позвонил. Раздались шаги, звякнул замок, на пороге появилась заспанная Юля в халатике поверх пижамы. Кулачком, по-детски протирая глаза, удивленно спросила:
– Крис? Что-то случилось?
Она подалась вперёд, от локонов, рассыпавшихся по плечам, исходил тонкий, незнакомый и будоражащий аромат. Крис невольно глубоко вдохнул его, этот чужой запах. И Юля казалась другой. Той, его Юльки, в этой девушке он не узнавал.
Не зная с чего начать, наконец выдавил из себя:
– Нам надо поговорить.
– Валяй. Хоть и необычно, конечно.
– Я всё знаю.
– Что именно? – продолжала удивляться девушка.
– Ты мне изменила.
– Я? Тебе? Что? Вообще ничего не понимаю.
– Мы любили друг друга десять лет, а ты...
– Крис??? Какая любовь??? Мы просто одноклассники, друзья. Даже не очень уж близкие. Не было никакой любви... – пожала плечами сонная девушка.
Крис застыл, внутри него медленно поднималась оглушительно гудящая, тяжелая волна незнакомого до сих, чувства. В глазах потемнело.
Рука потянулась к рукоятке во внутреннем кармане куртки.
Он выхватил нож. Ударил по силуэту, едва заметному в темноте.
– Она была! – упрямо выкривал Крис. Удар, ещё удар, и ещё. – Любовь была, была!
***
Двое мужчин возились во дворе с автомобилем. Одновременно обернулись на звук подъезжающих милицейских машин.
– Что там такое происходит?
– Следственный эксперимент вроде. Говорили, сегодня должен быть. Девочку на той неделе в первом доме убили. Раскрыли рекордно быстро – через два часа. Соседка всё видела, бабушка старенькая, только по квартире передвигается. Утром одна дома была, звуки на площадке услышала, выглянула в глазок, а там... Девочка на площадке осталась, а нож он на пустыре выкинул.
Вереница людей в темных одеждах двигалась по узкой дорожке к центру пустыря за домами. Здесь редко ходили даже собачники, заросли лопуха и репейника стояли густой непроходимой порослью. Впереди – ссутулившийся подросток, заложив руки за спину тяжело шагал сквозь высокую траву.
***
Коренастый, коротко стриженный мужчина лет тридцати, сгорбившись сидел напротив священника, медленно крутя в руках блестящую медаль. Наконец опустил её плашмя на стол, легонько прихлопнув ладонью. Медаль легла реверсом вверх.
Мужчина говорил медленно, хрипловатый голос временами заглушался шумом из-за окна, но священник не переспрашивал, оттого казалось, что человек разговаривает сам с собой:
– Я только спустя годы понял фразу следователя: “Ты уже убил себя, просто ещё не помер“. Он так сказал, когда я просил чтоб меня убили или самому позволили... Она снится мне каждую ночь. Каждую! Все эти годы. Даже привык, и если вдруг не приснится, чувствую себя не в той тарелке. Поэтому как только возможность появилась, стал проситься сюда... В горячую точку. Хоть какую-то пользу принести. А и убьют, некому расстраиваться. Пойду тогда лично прощения у моей Юлечки просить. Да везет пока что, вроде не прячусь, а вот за год в первый раз ранило. – Кивнул говорящий на ногу и поморщился. – Заживает как на собаке, ничо особого. Ещё пару недель и обратно к парням двину.
<<<--- В начало
