К такому выводу пришел Фонд Карнеги.
Война на Украине выявила глубокие различия в подходах России и США к наступательным кибероперациям, но уже можно говорить о том, что в будущем кибервойна займет важную роль как минимум в подготовке наступления и первом ударе. Об этом пишет автор Фонда Карнеги Ариэль Левит, с 2002 по 2007 год работавший первым заместителем в Израильской комиссии по атомной энергии.
Тотальный переход на цифровые медиа и коммуникации вместе с растущей зависимостью от них кардинально изменили разведывательные операции. Киберразведка способна посягать не только на данные, но и на процессы, которые зависят от этих данных. Украинский конфликт в этом плане дал значительный материал для осмысления того, каких результатов может достичь кибервойна, как она ведется, и как её можно оптимизировать.
«Война, но не совсем»
Кибератаки остаются «серой зоной» международного права, поскольку отсутствует единое понимание, какого масштаба кибератака может считаться действием, заслуживающим военного ответа. По умолчанию считается, что наступательные киберакции в мирное время, даже те, которые выходят далеко за рамки сбора разведданных, не являются автоматически вооруженными нападениями, не говоря уже об актах войны. А значит, кибервойну стоит использовать как операцию обеспечения, подготовку к обычной, кинетической войне. Для чего необходимо провести ряд мероприятий по максимальному проникновению в сети противника, созданию плацдарма и командно-контрольного аппарата. Целью должны быть и ценные цифровые активы, которые лучше захватить.
Отсюда следует то, что очень сложно спрогнозировать и ограничить последствия полноценных кибератак, которые каскадно генерируют последствия, выходят за пределы киберпространства и дают эффекты в физической и когнитивной сферах.
В то время как кибервойна может занимать центральное место в предвоенный период, как только боевые действия превращаются в открытую военную конфронтацию, кибервойне отводится вспомогательная роль.
«Комплексные усилия»
Чтобы повысить вероятность того, что кибератаки приведут к желаемым результатам, избегая нежелательных, наступательные кибероперации должны быть тесно интегрированы с общими планами ведения войны: оперативными, временными, географическими и, прежде всего, функциональными.
Как только боевые действия действительно разгораются, боевые киберсредства становятся частью комплексных усилий по мониторингу, вмешательству в передачу, прием, интерпретацию и эксплуатацию электронных сигналов.
Кроме того, киберкомпонента является неотъемлемой частью широкой информационной кампании. Её функция заключается в дезорганизации коммуникаций, а также в компрометации неблагоприятных сообщений других сторон при внедрении своих собственных.
В кибервойне не стоит полагаться только на государственные структуры. Результативность украинской стороны, считает Фонд Карнеги, во многом связана с техническими возможностями, предоставленными правительствами США и Великобритании, а также различными коммерческими организациями (включая SpaceX, Palantir, Microsoft, Amazon, Mandiant и т.д), что было оплачено из казны США и Британии.
Кибератак без армии недостаточно
Однако, ситуационная осведомленность не позволяет предвидеть результаты, учитывая значимость событий за пределами киберпространства, которые по-прежнему трудно наблюдать, измерять и прогнозировать.
Пока нет причин считать, что только кибератаки могут выиграть войну. Цифровая инфраструктура по сравнению с физической, имеет большую гибкость и стойкость.
Современные сети цифровых технологий (например, основанные на мобильной и спутниковой связи и инфраструктуре облачных вычислений) более надежны и жизнестойки, чем старая инфраструктура, они позволяют относительно быстро восстанавливать, сохранять и перепрофилировать ключевые активы и функции.
О «законных целях»
Другой относительно новой особенностью конфликта на Украине является растущее слияние космоса и киберпространства, а также цифровой инфраструктуры на суше и в космосе.
Контроль (или, наоборот, нарушение или выведение из строя) цифровых активов в космосе становится необходимым для достижения превосходства на поле боя и в военных действиях в целом. Что поднимает вопрос значения владения космическими активами, предоставляющими цифровые услуги сухопутным войскам. И получения такими активами статуса законной цели — даже если это коммерческие структуры.
Ведущие технологические платформы огромны, изобретательны, сложны, влиятельны и глобальны по своему охвату. Они предоставляют жизненно важные телекоммуникационные услуги и услуги передачи данных, а также многочисленные приложения. На Украине они превратились в почти всемогущих независимых игроков на информационной арене и поле кибернетических сражений. Что снова создаёт дилемму - считать ли их законной целью.
В сухом остатке выводы таковы.
Чем больше и разнообразнее частный сектор «двойного назначения» — тем лучше.
Правильное использование кибервозможностей в мирное время позволяет создать «мину» под инфраструктурой противника. Которая, будучи активизированной в нужный момент, может упростить достижение целей обычной, «кинетической» войны.
Одними кибервозможностями войну не выиграть.
Кибервойна должна быть элементом общей стратегии.
Все эти аспекты нужно использовать как в варианте pro, так и contra.
Подписывайтесь на Телеграм-каналы Института РУССТРАТ и его директора Елены Паниной!