Глава 37. Летите, голуби!
Жизненный путь, как известно, – непрерывное направленное одностороннее движение. Неважно успеваешь ли ты, свалился в кювет или предвосхищаешь события.
Вот и жизнь на Озерке перешла в свою завершающую стадию. Хоть прошло ещё несколько лет до поры, когда у мусорных контейнеров зашелестели страницами разбуженные и недоумевающие авторы.
Подрастали сыновья. И ровно три раза в школах учителя попытались расставить в порядке фигуры на шахматной доске – вернуть родителей в русло стандартов государственного образования.
Эти попытки продемонстрировали общее показное недоумение первых и окончательную убеждённость в правильном выборе взаимодействия с сыновьями вторых.
В третьем классе Лёша с приятелем могли провести урок недалеко от школы. Сидя на парапете площадки новоиспечённого супермаркета. Грызя четвертинку чёрного хлеба и вместе с огромной страной бултыхаясь в неопределённости.
Однажды его маму вызвали в школу. Небрежно причёсанная учительница, с трудом втиснувшая тело за парту, глядя в сторону туда же и проговорила: «У Вашего сына нет авторитетов». Что вместо «авторитет – дело доверия» ожидала она услышать в ответ?
Партнёр по поеданию хлеба ушёл в криминальный мир авторитетов, а они переехали в другой район. Алёша сменил школу и оказался на попечении классной, ставшей ему настоящим другом, как когда-то случилось в детстве самой Алисы.
Нравственный закон есть в любые времена.
Средний Макс влился в стальную форму лучшей школы советского образца. Его первая учительница, знававшая маму Ильи, проявила выдающееся терпение и участие в школьной истории сына. При случайных встречах всё сокрушалась. Поскольку из подающего большие надежды талантливого мальчика передовая школа не смогла отлить ни золотой ни даже серебряной медали.
Однако, это не помешало сыну закончить самый престижный, котирующийся за рубежом, университет страны. Аж на факультете математики и кибернетики.
Ох уж эти математические гении! У них своя когнитивная цифровая реальность, свои, скрытые от постороннего глаза тропы. Они молчаливы и ранимы. Глянут на вас огромными озёрами души – голова закружится. А заговорят – весь сложный мир станет простым и уютным. Очень это бесит зло, которое в пору учёбы Макса в университете расползлось по миру зловонной жижей…
Когда в его жизни, наконец, забрезжили радужные перспективы (ребятам старших курсов МГУ уже предлагали оплачиваемую работу), он приехал погостить на летних каникулах. Весь свободный и в белых одеждах.
– Я, мама, теперь в белом буду ходить.
С большими планами и вынашиваемым с командой интеллектуалов- однокурсников проектом.
И понёс эту свою свободу в суровую реальность вымирающего от безысходности и пьянства городка. Заговорил с девушкой в центральном парке. Той не понравился тон. Она позвонила сутенёру.
За ним пошли до глухого места и там избили до полусмерти. Знакомый притащил Максима домой. В больнице потерпевшего посетил участковый и посоветовал дело не открывать из-за возможных осложнений. Поскольку имена бандитов были у всех на слуху.
– Логика в королевстве кривых зеркал такая же кривая.
Им пришлось жить в эпоху тотального вещизма, и она ожесточённо боролась с этой заразой, регулярно очищая полки от хлама, который как плесень проникал в дом, словно из ниоткуда. Всё для того, чтобы держать в поле зрения несколько действительно жизненно важных предметов.
В круглой деревянной шкатулке лежит и по сей день свернувшийся, плетёный из медицинских одноразовых систем для переливания человечек. Смешной. С длинными руками и ногами. Наделённый нешуточной мужской силой. Подарок Максу от безымянного соседа по палате. Как символ нетленной мужской доброй воли и солидарности, охраняющих саму жизнь в любые времена.
Последний раз в ту же школу, в воспитательных целях, их вызовут уже с младшим – Иваном. Он тогда учился в десятом.
В гулком коридоре простучали торопливые шаги. Рядом с молодой мамой высокий стройный юноша. Русые вьющиеся волосы в аккуратной стрижке (теперь мальчиков стригли профессионалы). Алиса тоже изменилась. Место нетерпимости заняли ответственность и готовность рисковать – сёстры опыта.
В классе их остановило искусственное деревянное возвышение над полом. На нём учительский стол и за столом выстроились шеренгой четыре претензии. Учителя по очереди пожаловались на нерадивое поведение Вани. Мол, часто отвлекается. Про учёбу –ни слова.
Пожав вялую руку сына, прошептала: «Я с тобой!». Окончательно прощаясь с остатками традиционного уважения к школе, как храму знаний, обратилась с коротким замечанием сразу ко всем. «Вы извините меня, но я вижу только ваши животы, и, вот – тоже отвлеклась». Кто-то прыснул, не сдержавшись.
В любые времена, как только ребёнок вышел за порог дома, он уже отвечает за себя сам. И нет ничего важнее в воспитании примера личной ответственности родителей за качество собственной жизни. По-другому позаботиться о счастье детей не получится. Всё предельно просто.
С достоинством выполнив все формальности, школа тем не менее, тепло попрощалась со своими воспитанниками и их семьями. За периметром колючки стандартов жили обычные люди, понимающие, что самое высшее образование – образованье души.
Покружив в грустном вальсе одноклассниц, сыновья легко в ответ попрощались со школой.
Пришло время, за каждым закрылась дверь и родительского дома. Теперь перед молодыми людьми жизнь разложила отдельную колоду. Воспитанным стоиками, им пришлось делать выбор, зная, что он предопределён.
Алиса, спотыкаясь о мамковость, с переменным успехом по очереди отрывала от сердца своих мальчиков. Снова и снова, каждого в отдельности. На первых порах сомневаясь, расстраиваясь, гневаясь, пыталась подсказывать и даже запрещать что-то. Но в итоге – смирилась и смогла увидеть смысл в поступках своих взрослых детей. Была готова поддерживать, помогать и защищать при необходимости. Лишь лелеяла в сердце надежду, что забота о хлебе насущном не убьёт в них ни жажду творчества, ни стремление открывать новые горизонты.
Пришло и такое время, когда приняла беспокойство о детях как естественную данность. В сезон инсайтов и, конечно, благодаря мужу, который всегда был рядом и выглядел спокойным даже тогда, когда казалось – мир рушится.
Продолжение следует
Вместо предисловия Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Часть 1 Глава 8 Часть 2 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 19 Глава 20 Глава 21 Глава 22 Глава 23 Глава 24 Глава 25 Глава 26 Глава 27 Глава 28 Глава 29 Глава 30 Глава 31 Глава 32 Глава 33 Глава 34 Глава 35 Глава 37