Предыдущая глава:
Глава №10. Эксперт. Часть 1.
Приглушённый гул вентиляторов климатической установки обеспечивал приток чистого, кондиционированного воздуха. Эксперт научного отдела монастыря Монсеррат, действительный член-корреспондент Мадридской академии истории господин Фернандо де Ги поёрзал в широком кресле бизнес-класса. За стеклом иллюминатора, природа родной Каталонии показывала финальный фильм этого года – позднюю, жаркую осень. Самолёт крутился по бетонным дорожкам аэропорта Барселоны, как будто не был до конца уверен в необходимости покидать эту такую надёжную и спокойную, земную твердь.
Господин эксперт вдохнул полной грудью воздух. В нём не было привычного запаха прожжённых солнцем летних трав, знойного марева от разогретых скал или просолено-йодистых ароматов морских водорослей, выброшенных беспокойным Средиземным морем на пляжи Коста Брава. Только равнодушно однообразное, приведённое к идеальному соотношению температуры, влажности и содержанию кислорода, дыхательная смесь воздушного судна. Сделав несколько глубоких медленных вдохов, дон Фернандо странным образом успокоился. Его длинные, с крупными суставами, холёные пальцы перестали раздражённо барабанить по отделанному хорошей кожей подлокотнику кресла. Перестали они и беспрестанно проворачивать, вдоль оси безымянного пальца, крупный перстень с красным камнем. Просто легли спокойно, прислонившись тыльной частью ладони к окантовке иллюминатора.
Немолодой уже мужчина расслабленно прикрыл глаза, вслушиваясь во внутренние звуки готовящегося к взлёту лайнера. За плотно прикрытой дверью кабины пилотов, русский командир общался со своим коллегой – испанцем, на достаточно хорошем английском. Они обсуждали, какая погода ждёт их в далёком Домодедово. Параллельно, из авиационных гарнитур, им поступала информация диспетчера о времени их взлёта с такой-то полосы, направлении и силе ветра на различных эшелонах высоты по маршруту, давлении воздуха, грозовом фронте над Балканами. Русский акцент, сквозивший в правильной, английской речи, немного раздражал.
Фернандо уже приходилось ранее бывать в далёкой, холодной Московии. Эта поездка должна была стать логичным продолжением предыдущей, своеобразной «работой над ошибками».
Больше ничего интересного чуткий слух испанца не различил. Где-то позади, под плоскостями крыльев, разогревали себя бодрым гулом два мощных Роллс-Ройса. Двое безукоризненно спроектированных и собранных английских джентльмена, всегда были готовы делать предназначенную им работу. Тысячи часов они могли крутить лопасти своих турбин, потребляя около шести тонн отличного авиационного топлива в час и реализовывая тягу в тридцать две тонны. От них так и веяло мощью и уверенностью в своих силах.
Вот лайнер встал, задрожал всем корпусом от накрывшей его вибрации работающих на полной тяге двигателей. В нужный момент, когда даже доли секунды терпеть напряжение уже не было возможности, вдруг пропала мёртвая хватка тормозных колодок. И огромная туша «Айербаса 330» рванула вдоль выжженной южным солнцем взлётной полосы, стремясь как можно скорее оказаться в родной своей стихии. Ускорение всё нарастало. Секунды растянулись так, что никакая мысль не успевала оформиться и превратиться в эмоции. Всё быстрее и быстрее пробегали за толстым стеклом столбики аэродромной разметки со встроенным освещением.
Господин де Ги повернулся к проносящемуся мимо лайнера техногенному пейзажу, гордым, орлиным профилем. За свою долгую жизнь, полёты на подобных аппаратах так и не смогли войти у него в привычку. Аэрофобия не входила в очень небольшой перечень его слабостей. В полёте, он каждый раз испытывал трепет, сравнимый с трепетом души истинно верующего человека в момент, когда на его глазах совершается чудо. Именно эти краткие секунды взлёта, когда огромная и тяжёлая машина совершала стремительный рывок в небо, всегда восторгали его. Фернандо был образованным человеком, прекрасно понимал суть физики полётов. Когда нос крылатой машины поднимался, а планер уверенно ложился плоскостью на набегающий поток воздуха, он неизменно успокаивался. Дальнейшее путешествие его волновало не более, чем поездка на лифте. Просто напросто, этот лифт движется к своей цели, управляемый точнейшей автоматикой, на скорости девятьсот километров в час и высоте одиннадцать километров. Но, эти первые секунды…
Через пятнадцать минут, к его креслу уже подкатили небольшую тележку, сервированную разнокалиберными бутылками. Миловидная, хотя и довольно крупная русская стюардесса со значком «Аэрофлота» на стильной униформе, чуть наклонилась к нему с полуулыбкой и поинтересовалась его предпочтениями в выборе напитков. Её акцент был чуть мягче, чем у пилота. Во всяком случае, раздражал гораздо меньше. Немного больше ему не понравилась её модная стрижка. За ушами и почти до уровня глаз всё было выбрито, а оставшаяся чёлка причудливо мелирована и уложена в стиле «Тарас Бульба». Впрочем, большую её часть закрывала игриво сдвинутая набок красная пилотка с эмблемой Московитской авиакомпании.
Фернандо слегка улыбнулся. Причёска девушки напомнила ему комнатных пёсиков. Единственным назначением которых, было предоставлять свою шерсть под ножницы ненормальных грумеров. И потом «блистать» на собачьих выставках, удовлетворяя амбиции своих хозяек.
На бейдже он мельком прочитал имя стюардессы – Ксения Шепталёва. Оно было продублировано латиницей. Для человека, общавшегося на языке, чьим предком была древняя Латынь, звучало совершенно невообразимо. Подумал про себя с внутренней улыбкой: «бедная девочка, каких только вариаций своего имени и фамилии, ты наверное не слышала. Может, лучше было взять псевдоним. Китайцы так и делают, кстати. Подходит к тебе такая же милая азиаточка в форме «Эйер Чайна». Зовут её вполне по-европейски – Марта...ну, или Тереза. Без всякого волнения можно попросить её налить стаканчик-другой душистого Хереса. Для поднятия настроения. Можно позволить себе и рюмочку Агуардьенте де Орухо. Какая, к слову, разница, что у себя на родине она Чжоу Цай Юнхуа или Сиюнь Лянь Киаохуи, прости Господи».
- Милочка, какой у вас на борту лучший бренди?
Обратился он к девушке на её родном языке. Русский он знал достаточно прилично, чтобы вести светскую беседу. Сознательно грассируя некоторые звуки на манер испанского, он придавал своим фразам некоторый южный шарм. Улыбка Ксении расцвела совершенно искренне.
- У нас для сэньора лучший выбор. Сейчас могу предложить пятнадцатилетний «Торрес» и двенадцатилетний «Кардинал Мендоза».
Взгляд испанца немного помрачнел, мелькнула недовольная мысль: «ну конечно, чего ещё ждать от бизнес-класса варварской Московии? Только туристический ширпотреб». Вспомнился вкус, настоявшегося за полвека, монастырского бренди. Лозу для него пестовали веками в небольшой горной долине, защищённой надёжными скалами от резких холодных ветров северной Атлантики. Росла она на удобренных вулканическим пеплом горных склонах, получала много солнца, кристально чистой воды и любви нескольких поколений виноградарей.
Заметив не лице гостя тень неудовольствия, опытная стюардесса приоткрыла перед ним небольшой, яркий буклет:
- Сэньор может выбрать на свой вкус. К вашим услугам широкий ассортимент в магазине «Матрёшка». Работает в системе «Дьюти-фри». Специальная услуга авиакомпании «Аэроплот». Пока вы будете ожидать багаж, в «ВИП-зал» доставят любой бренди или коньяк.
- Спасибо, Ксения. Но, сэньор потерпит до дома. Налейте мне лучше вот из этой бутылки. Белое вино этой фабрики вполне приличное.
Фернандо постучал перстнем по этикетке каталонского «Фрешенет».
- Прекрасный выбор, сэньор. У нас в основном игристые вина этой марки. Но это тихое, белое вино очень неплохое.
Стюардесса ловко откупорила бутылку фирменным электрическим штопором. Немного плеснула на дно бокала, «поиграла» изумрудно-соломенной жидкостью по стенкам. Вино немного «подышало», нагрелось и стало чуть менее тягучим. Долив бокал до половины, она протянула его испанцу. Господин де Ги, не торопясь обмакнул в напиток губы. И благодарным кивком дал понять, что в услугах Ксении больше не нуждается.
Самолёт набрал запланированный для полёта эшелон высоты, тональность работы двигателей чуть изменилась. Фернандо, с профессиональной цепкостью оглядел своего единственного попутчика в «бизнес-классе». Высокий, плотный мужчина дремал в своём кресле. Рядом, на столике постепенно выдыхалась открытая бутылка газированной, минеральной воды. Одет он был в недорогой, светло-серый костюм и неброские, осенние туфли на шнурках. По манере держаться и характерным жестам, эксперт ещё при посадке в Барселоне определил в нём католического священника. Рангом явно ниже кардинала. Или даже епископа. Скорее всего, аббат из испанского захолустья. Ла-Гуардии какой-нибудь. Такие, обычно возглавляют крупные, провинциальные приходы. С собой у мужчины был небольшой, кожаный портфель и сложенный вдвое, длинный плащ.
Господин эксперт знал в лицо всю верхушку католического духовенства. Как в Испании, так и в Святом престоле. Этот персонаж был ему незнаком. Скорее всего, очередной назначенец пошёл на повышение и возглавит новый епископат в одной из стран Восточной Европы. Определив своего соседа для себя не интересным, де Ги сделал небольшой глоток вина и отвернулся к иллюминатору. Лететь оставалось ещё четыре часа, самое время немного подремать. Впереди суета аэропорта, резкая смена климата. Да и дорога в Александров займёт не один час.
Но, вместо лёгкой дрёмы, в голове начали всплывать воспоминания о прошлом своём визите в холодную, слякотную Москву. Как эти русские вообще выживают в такой погоде? Понятно, почему они стараются одеться в чёрно-серых тонах и почти не улыбаются. Пытаются соответствовать своему мерзкому климату.
***
Далёкой осенью 1996 года, он также летел самолётом Московитской компании. Из Мадридского «Барахаса» в Московский «Шереметьево». Молодой офицер, только пару лет как прошедший Посвящение. Россия тогда встретила его хмурой, ненастной погодой. С редким солнцем сквозь низкие, серые тучи. Холодный ветер заставлял кутать плечи в пошитый по последней моде, чёрный, плотный плащ. С пришитым по внутреннему шву, серебристым кантом.
Уже пять лет, как не стало Советской империи. Хотя, в представлении западного обывателя, каждый из граждан, ныне свободных от коммунистических оков, национальных республик - так и останется навсегда «русским». Эта поездка должна была стать его вторым заданием. После едва не закончившейся фатально африканской командировки, где он почти отдал богу и тропической лихорадке, свою бессмертную душу. Но дело было сделано ив монастырь он привёз подробный отчёт. Об избавлении христианской миссии от террора местных шаманов. Один из которых, впрочем, оказался достаточно одарённым для недолгого противодействия Обряду.
Недалеко от русской столицы, в епархии местного предстоятеля Православной церкви, он встретился с коллегой — отцом Георгием. Вручил ему верительные грамоты от Его Преосвященства и дал удостовериться в подлинности перстня. Заданием было обнаружить и подвергнуть проверке мальчика-подростка, сироту из Казани. Как идеальный вариант — вывезти его в Испанию. Если верить аналитикам монастыря, в его роду были «одарённые» древней силой. Генетика штука сложная, но вполне поддающаяся просчёту и прогнозированию на несколько прошедших поколений. Оставлять такой потенциал в стране, находящейся на грани гражданской войны, было просто опасно. Только контроль специалистов, мог предотвратить появление нового, опасного монстра.
Несмотря на настороженность, основой которой были давние разногласия католиков и православных церквей, встретили его в Подмосковном Сергиевом Посаде радушно. Отец Георгий всю дорогу рассказывал о переменах в стране, о прошедших в 1991 и 1993 годах народных волнениях в Москве. Особенно его радовал большой интерес бывших Советских граждан к религии. Невозможный во времена СССР, он позволял теперь реставрировать старые и открывать новые храмы. Ставшее массовым, отправление церковных обрядов серьёзно подпитывало бюджет Русской Православной Церкви. Государство сквозь пальцы смотрело на некоторые экономические «шалости» церковных деятелей, освобождённых теперь и от налогового бремени, и вообще от какого-либо контроля.
Вечером, Фернандо благоразумно отказался от приглашения «попарится в баньке», сославшись на усталость от перелёта и смены климата. На самом деле, он при подготовке к новому заданию, внимательно проштудировал особенности Московитского быта. В монастыре нашлась соответствующая литература. И участвовать в зверском истязании собственного организма, желания не испытывал. Тем более, что после пытки горячим паром, предстояло употребить в компании полуголых мужчин (и возможно непотребных девиц) немалое количество местного алкогольного напитка под названием «самогон». По описанию источника информации, напиток напоминал отдалённо испанскую «граппу». Но изготовлен был не на основе винограда или сладких фруктов, а из грязных корнеплодов с добавлением большого количества сахара. Даже попытка представить этот вкус, вызывала в молодом испанце тошноту.
Утром, синьор де Ги встал до рассвета. Выглянул в окно, выходящее во внутренний двор Лавры. Дождя не было, уже неплохо. Наскоро умывшись холодной водой, накинул плащ и вышел на улицу. Мимо спешили на раннюю службу семинаристы. По одолевающей их зевоте было понятно, что короткого, ночного сна молодым организмам явно не хватило для полноценного отдыха. Из-за угла показался отец Георгий. Рядом с ним шла высокая, статная женщина в чёрной рясе. Судя по надетому поверх чёрной ткани, большому православному кресту, настоятельница женской обители.
- Вы уже проснулись, синьор Фернандо! Готовы так рано выезжать?
- Да, Падре Георгий. Хотел пораньше приехать, осмотреться. Место встречи с мальчиком сейчас же является музеем? Если я правильно помню ваш рассказ. Нужно посмотреть местность, набросать примерный план действий. Вы познакомите меня с вашей спутницей?
Монахиня молча смерила испанца холодным взглядом. Сверху вниз. За счёт клобука на голове, она казалась выше своего роста. Не меняя горделивой осанки, изогнула бледные губы-ниточки в подобие любезной улыбки. Протянула руку ладонью вниз. Из под широких рукавов облачения, мелькнули холёные длинные пальцы, унизанные пол-дюжиной перстней.
- Дон Феранандо, знакомьтесь — матушка-игуменья Пелагия. Приехала встретить вас и сопроводить в свою обитель. Александровский Успенский женский монастырь, как раз на территории музея. Можете общаться с ней совершенно свободно. В том числе и на родном языке.
Испанец почтительно приподнял протянутую женщиной руку, легко коснулся губами в учтивом поклоне.
- Ола синьора, ми аллегро де верде.
- Ола. Биенвенида а Русиа, сэньор.
Де Ги склонил с улыбкой голову, но продолжил беседу по русски:
- Ваш испанский неплох, синьора. Акцент почти не чувствуется. У вас была хорошая практика, по видимому. Но предлагаю всё-таки перейти на русский. Ваш коллега, Падре Георгий, не так виртуозен в языке Сервантеса и Сальвадора Дали. Неучтиво оставлять его в неведении относительно смысла нашей беседы.
- Как скажете, уважаемый кабальеро. Я в молодости работала переводчицей в «Интуристе». Рада, что не растеряла ещё навык.
Отец Георгий указал рукой направление и все трое проследовали к выходу. Наскоро позавтракав в небольшом буфете, вышли на площадь перед входом в Лавру. На просторную парковку, расположенную через дорогу, уже выруливали один за одним большие «Икарусы». Сквозь зашторенные окна, выглядывали туристы и паломники, завороженные торжественным видом главной резиденции православного Патриарха. Обычно редкое осенью, утреннее солнце выделяло отблеск золочёных куполов на фоне белых величественных стен монастырской крепости и главных ворот.
Следующая глава: