- Я хорошо знаком с сэром Ульямом Патерсоном…
Он посмотрел на меня оценивающим взглядом. Я промолчал, глядя на него с ожиданием.
- Уильям Патерсон – один из учредителей Банка Англии. Он хоть и относится к партии «виги» и был ярым противником создания Национального банка, но разумный господин, с которым можно договариваться. Он член лиги мерсерсов – торговцев тканями, первейшего союза в Англии. Думаю, через него можно склонить парламент Шотландии к объединению.
- Хорошо. Вас не затруднит сегодня пригласить господина Патерсона во дворец? И мы с вместе посовещаемся.
- Нисколько, сир. Могу быть свободен?
Я кивнул головой. Шеффилд вышел.
* * *
Так вот, из памяти короля Вильгельма я знал, что господин Патерсон намеренно ввёл в заблуждение аристократов Франции, Шотландии и Англии и собрал баснословную по нынешним временам сумму в размере трёх миллионов фунтов стерлингов золотом и серебром под проект колонизации Панамы.
Он оставил умирать в джунглях центральной Америки более двух тысяч шотландцев, а сам в 1700 году вернулся в Эдинбург. Французы до сих пор не оставили желания захватить Шотландию и возместить, нанесённый Патерсоном экономический ущерб.
Я знал, что Патерсон большую часть собранных им средств оставил в компании Мерсерс, во-первых, - в виде платы за организацию экспедиции в Панаму, во-вторых, - в виде вклада на сумму чуть больше двух миллионов фунтов, ставшими основным капиталом учреждённого легионерами Мерсерс Банка Англии.
В своё время, в «той жизни», я читал про мошенничества, связанные с организацией «высоколиквидных» акционерных обществ. Это было одно из первых, документально зафиксированных. И не самое крупное, между прочим. Капиталы у торговцев росли и возникала проблема, во что их вложить. Вот и появлялись «Остапы Ибрагимовичи» восемнадцатого века, специализирующиеся по «отъёму денег у населения». И первым в этом ряду встало Английское правительство.
Власть в парламенте сконцентрировалась у правящей политической партии Виги, состоящей, в основном, из легионеров Мерсерс. Туда, добытые мошенническим путём деньги, и отправились. Один миллион двести тысяч фунтов стерлингов Английский Банк предоставил в виде кредита Вильгельму Оранскому, остро нуждавшемуся в средствах для продолжения войны с Францией (1689−1697). Аж под восемь процентов годовых.
Честно говоря, меня не заботил правовой аспект пополнения государственного бюджета. Если «вор у вора дубинку спёр», то ничего поделать я не мог. Исправлять тёмные души я ещё не мог. Да и кто мог? А вот как бы отобрать наворованное? Это надо было ещё придумать.
Вильгельм Оранский тоже узнал о том, на какие средства образован Банк Англии, узнал не от Патерсона, а от Шеффилда, его конкурента в партийной борьбе, и не только.
Дело в том, что Тори, имеющие меньшинство в парламенте, тоже решили учредить Банк Англии, но Виги, заблокировали это предложение законодательно, исключив конкурентов из управления финансовыми потоками.