О том, чего сейчас не хватает научпопу, чем сегодня привлекает широкую аудиторию «контент для умных» и кто из учёных ЧелГУ может претендовать на лавры Хокинга, мы поговорили с преподавателем факультета журналистики ЧелГУ Светланой Панюковой, которая исследует трансформации научно-популярной журналистики в современном информационном пространстве.
– Светлана Александровна, что, на ваш взгляд, отличает современную научно-популярную журналистику?
– Жанр научно-популярной журналистики в девяностые годы пережил кризис. Тогда основное внимание аудитории было сконцентрировано совсем на других сферах жизни, и научпопом, впрочем, как и самой наукой как таковой, увы, мало кто всерьёз интересовался. В тот период большинство медиа, связанных с научной тематикой, были закрыты. А ведь в советское время этот сегмент поддерживался и был достаточно развит. И вот, наконец, в начале двухтысячных мы стали переживать возрождение, а во многом и новое становление научпопа. Сегодня этот жанр находится в стадии своего расцвета. Научно-популярные темы пользуются вниманием со стороны аудитории. Это заметно и по количеству новых проектов. Часто они сегментированы, то есть относятся к какой-то одной области науки, будь то физика, математика, история или культурология.
Яркое отличие сегодняшнего времени – обилие пользовательского научно-популярного контента. В научно-популярных медиа работает немало непрофессиональных авторов, журналистов-любителей, которые, не имея специальной подготовки, тем не менее, создают качественный контент. Часто именно благодаря таким подвижникам от науки научное знание доводится до массовой аудитории. Эта тенденция хорошо прослеживается по блогам на ю-тубе, каналах в телеграм и в других социальных сетях – здесь огромное количество сообществ, связанных с научно-популярной тематикой.
Третий момент, характерный для современного научпопа – обилие мультимедийных возможностей. В распоряжении популяризаторов науки сейчас много форматов – и видео, и анимация, и инфографика, и интерактивные игры. Но главное – инструменты по их созданию стали доступны массовому пользователю и криэйтору. Теперь объяснить аудитории какие-то сложные вещи можно ярко, динамично, привлекательно.
– Чего не хватает этому жанру, на ваш взгляд, именно сегодня?
– Если говорить именно о научно-популярной журналистике, то есть о зарегистрированных СМИ, то редакциям, на мой взгляд, зачастую не хватает смелости. Сейчас достаточно мало проектов со своим уникальным лицом, позиционированием. Но зато есть яркие исключения, например, «Кот Шрёдиргенера», «Постнаука», Аrzamas. Научно-популярных СМИ в России много, однако не все они нашли свой уникальный язык общения с аудиторией. Часто создание контента в этой сфере базируется на том, что мы берём какой-то сложный материал и стараемся его изложить попроще, сократить. На самом деле важно не только упростить информацию для понимания, но и сделать её привлекательной. Иногда выход в том, чтобы подать научный материал через увлекательный нарратив, вымышленную историю или яркую картинку. А иногда – сквозь призму бытовой сферы и объяснения, как это знание может пригодиться в жизни здесь и сейчас. Это умение сделать научный материал интересным и практикоориентированным дано не очень большому количеству профессиональных СМИ, но зато присуще блогерам. У них с интересной подачей, как правило, проблем не возникает. Факт остаётся фактом: создатели любительского научно-популярного контента умеют заинтересовать аудиторию лучше, чем профессиональные журналисты. Однако не всегда качественно проверяют информацию и допускают ошибки, которые разоблачаются аудиторией.
– На каком материале строится ваше исследование научно-популярного контента?
– Моя работа построена на анализе трёх сайтов – Naked Science, «Постнаука» и N+1. На каждом из них делаем выборку за три года – 2015, 2018 и 2021. В каждом из периодов методом случайной выборки берём по 200 публикаций и разбираем их по определённым критериям. Соответственно, на каждом сайте анализируем по 600 публикаций. Итого в рамках исследования рассмотрим 1800 публикаций. Такая выборка помогает отследить динамику: понять – как менялся контент, его форма и содержание на протяжении последних шести лет, какие тенденции трансформации наметились. В процессе пользуемся методами контент-анализа и дискурс-анализа, а при обработке данных применяем, с одной стороны, ручную обработку, то есть внимательное прочтение, а, с другой – машинный анализ, который позволяет вычленить самые популярные тэги, слова и провести подсчёты.
– Почему вас заинтересовал именно научпоп?
– В школе я в равной степени любила и литературу, и физику, поэтому долго сомневалась, какое направление выбрать для дальнейшей учёбы. Победила журналистика, однако и любовь к точным наукам долго не угасала. Просматривая периодически любимый научно-популярный контент, я решила взглянуть на него по-новому – не как потребитель, а как исследователь. И когда передо мной встал вопрос – какой материал в рамках диссертации анализировать, проблемы выбора не стояло. В деятельности учёного всегда есть место рутине, но тот момент, когда я обрабатываю научно-популярные статьи для меня обладает особым очарованием: как исследователь я вычленяю нужные мне данные, а как читатель просто получаю удовольствие. Мне кажется, единственно верный путь при выборе темы исследования, будь то дипломная работа, курсовая или диссертация, – взять тему, которая тебе точно не надоест. Мне в этом плане повезло.
– Какие научно-популярные издания, программы, авторы для вас значимы и ценны?
– Говоря о современных российских научных популяризаторах, нельзя не вспомнить Григория Витальевича Тарасевича – основателя и главного редактора журнала «Кот Шрёдиргенера». В 2013 году мне удалось побывать на лекции этого корифея научпопа, и это очень подогрело мой интерес к теме. Мне очень симпатичны работы журналистки Аси Казанцевой. У неё есть книги, статьи, и при этом она часто становится героем интервью, подкастов. Для меня это две главные персоны в отечественном профессиональном научно-популярном сегменте. Среди блогеров мне особенно импонируют канал Utopia Show и, пожалуй, «Физика от Побединского». А на самом деле их очень-очень много, все не перечислить. Ну и, конечно, ни один поклонник научпопа не пройдёт мимо классических изданий, таких, как «Краткая история времени» Стивена Хокинга или «Sapiens. Краткая история человечества» Юваля Ноя Харари.
– Планируете ли вы в результате исследования выйти на практические рекомендации для журналистов, популяризующих науку?
– Не ставлю своей целью формулировку чётких рекомендаций, но они будут достаточно явно считываться, поскольку на поверхность выйдет связь между количеством просмотров, комментариев и содержанием публикации, формой контента, его тематическим направлением. Так или иначе практикоориентированность в моей работе прослеживается. Но мне как исследователю важнее выявить тенденции развития, отследить интересы аудитории. Хочется понять, какие методы используют сейчас журналисты и что работает качественней. Моя работа – во многом фиксация того процесса, который происходит в наше время, ведь научно-популярный контент сейчас на пике, и вряд ли внимание к нему станет угасать. Нюанс лишь в том, что меняются приоритеты: например, последние два года, по моим наблюдениям, стала чуть лучше «идти в народ» история, социология, политология, нежели физика и химия. А вот в 2019 году в топе запросов были биология и медицина. При этом в целом научно-популярный контент неизменно привлекает внимание на протяжении десятилетий. Очевидно, что те процессы, которые мы сейчас фиксируем и анализируем, будут длиться долго. Во всяком случае, в это хочется верить.
– Хорошими популяризаторами науки иногда бывают сами учёные. Кто, по вашему опыту общения, в ЧелГУ умеет просто говорить о сложном?
– Мне кажется, что на каждом факультете есть специалисты, которые умеют на широкую аудиторию потрясающе рассказывать о своей сфере научного исследования. Если вспоминать тех, с кем я сама столкнулась, то в первую очередь это профессор кафедры теории медиа Марина Викторовна Загидуллина. Именно с ней я по-настоящему поняла, насколько интересной может быть наука. А Александр Сергеевич Полушкин настолько сумасшедше-увлекательно рассказывает о зарубежной литературе, что хочется буквально бежать в библиотеку после его лекции, чтобы скорее начать читать ту самую книгу. В его пересказе любое литературное произведение становится жутко привлекательным! И каждый может почувствовать эту магию на себе благодаря его публичным лекциям в Публичной библиотеке. Обучаясь у таких педагогов, невольно становишься человеком, увлечённым своим делом.
