«Китаянки» (1754) принадлежат еще дореформенному Кристофу Виллибальду Глюку, автору будущих полноформатных «Орфея и Эвридики» (1762) и «Альцесты» (1767), премьеры оригинальных (итальянских) редакций которых будут ассоциироваться с Веной.
«Китаянки» характеризовались как сатира на тогдашние оперные условности.
Краткое содержание
В некоем китайском городе три очаровательные китаянки решают «непростую» задачу: как убить скуку?
Неожиданно появляется Силанго (только что вернувшийся из Европы) и предлагает новый европейский «рецепт»: устроить театральное состязание. Каждый должен сыграть роль в одном из жанров.
Лизинга выбирает трагическую роль Андромахи (ария Лизинги). Сивена хочет представить пастораль, и к ней присоединяется Силанго. Он изображает влюбленного пастуха, а нимфа-Сивена в ответ подшучивает над его чувствами (ария Сивены). И наконец Танджа в свою очередь высмеивает Силанго, прикидываясь европейским франтом (ария Танджи).
Между друзьями возникает спор: чья сцена вышла лучше? Однако сколько людей – столько и мнений… Тогда Силанго вновь предлагает выйти из ситуации «по-европейски»: давайте петь и веселиться, прославляя музыку и танцы.
История
Одним из первых композиторов, отошедших от условного изображения Китая в опере, стал Антонио Вивальди. Два произведения, посвящённых роландовскому циклу – «Неистовый Роланд», «Роланд, прикинувшийся безумным» и особняком стоящая «Теудзин». Её Вивальди сочинил, прибыв в 1718 году в Мантуя работать главным капельмейстером тогдашнего имперского наместника, князя Филиппа Гессен-Дармштадтского.
«Теудзин» Вивальди стал новаторским и в смысле развития оперного театра тех лет (в музыкальном и драматическом плане), и обозначил новый вектор отношения к китайцам в западной культуре. При этом явная проблема с именами персонажей никого не задевала – из них лишь Теудзин и Цин звучат по-китайски, остальные – чисто европейская история. Главное было в оценке Китая не просто как далёкой и непостижимой тайны, но и вполне реального восприятия как страны, хоть и расположенной чёрт знает где, но обладающей своей культурой. Дальше это нашло уже совершенно иное отражение, причём философское.
Китайская стилистика в музыке использована Глюком лишь в увертюре – огромное количество тамбуринов, треугольников, колокольчиков и ударных. Это в целом характеризует музыку в турецком стиле, но Глюку удалось найти такие сочетания этих «османских» инструментов, чтобы выйти на имитацию китайского традиционного звучания. В остальном опера идёт в привычном европейском стиле, но очень уж необычном.
Во-первых, она очень маленькая, одноактная, и все персонажи поют всего лишь по одной арии. Изначально героинь-китаянок было три (Лисинга, Тангия и Сивена – опять большой привет реализму), но для представления князь Йозеф упросил старого Метастазио дописать ещё один персонаж, мужской – брата одной из них, Силанга. В итоге Глюк представил спектакль на четыре разных голоса и стилистических архетипа – контральто (комически-буффонадный, самоуверенный), сопрано (галантно-пасторальный, наивный), тенор (лирическо-колоратурный, этакий «решала») и меццо-сопрано (трагически-серьёзный, меланхолический).
«Китаянки», несмотря на часовой метраж, стали своего рода энциклопедией жизни, обёрнутой в загадочную и философски-окрашенную китайскую обёртку. Ведь беседа, которую ведут герои, как раз о философии и смысле жизни.
«Китаянки» от театра «Трикстер»
«Барочная музыка и современный театр, смешиваясь друг с другом и обоюдно насыщая друг друга, рождают очень гармоничное сочетание. Ведь возродившийся в последние годы интерес к исторической музыке делает её сейчас остроактуальной. А эта постановка, вмещающая в себя и близкую детям атрибутику, и смыслы, понятные взрослым, делает её вполне семейнопригодной. Лишь только заточение голосов в тело кукол иногда их сковывает и с неохотой отпускает на свободу. Но это обстоятельство периодично, а потому не мешает насладиться ни музыкой, ни задумкой», - Юлия Фокина
«Красочные куклы, игра со светом и неожиданное масштабирование (вот руки ведут куклу ростом с полчеловека, а вот уже маленькая тень героя шагает по силуэту актрисы, напоминающему очертания холмов) сочетаются с достаточно легкой музыкой, характер которой несложно понять. Трикстерианские находки порой подводят к сюрреалистической грани, и внутренний ребенок, сидящий в каждом взрослом, открывает рот от удивления: неужели с оперой, серьезным классическим жанром, можно так? Оказывается, еще как можно, и это снова говорит в ее пользу. Театру «Трикстер» удается напомнить: опера может быть легкой, красивой, веселой, недлинной и даже посвященной играм, а значит, может иметь отношение к нам сегодня», - Мария Крашенинникова-Хайт
Подробнее о спектакле на сайте Москонцерта