Однажды, будучи ещё совсем маленькой, моя двоюродная сестра умудрилась потеряться в лесу. Мы искали её больше двух суток, и, честно говоря, страшнее этих нескольких дней в нашей жизни ничего не было. Соне было тогда чуть больше 5 лет. Её родители приехали к нам в деревню на выходные и рано утром отправились в лес за грибами. Стояли погожие сентябрьские деньки, солнечные и тихие. Соню, ясное дело, оставили дома, но обидно было, что и меня, 10-летнюю, не взяли: мол, присмотришь за малышкой. Лес у нас за деревней настоящий. Много зверья разного: лисы, зайцы, волки даже... Однажды зимой прямо в деревню забрёл один-голодный и замёрзший.
Он ходил вдоль главной улицы, жутко завывая. Все деревенские собаки попрятались в свои будки, поджав хвосты, и расхрабрились, только когда дядя Петя, местный охотник, вышел с ружьём. А волка уже и след простыл. У соседки нашей, Марьи Гавриловны, лиса кур зимой воровала. Та даже караулила ночами. Ну разве поймаешь дикую разбойницу! А в прежние времена старики рассказывали: медведи-шатуны, которые на зиму не укладываются спать в берлоги, регулярно наведывались в село- задирали коз, овец. Пару раз нападали и на крупную живность. Однажды медведь корову задрал. Причём для этого проломил стену стойла. В общем, понимаете насколько места у нас дикие. Ну а грибов в нашем лесу всегда было видимо-невидимо. Возможно, именно потому, что городские побаиваются волков и медведей. Оттого и не наезжают целыми автобусами к нам, как в соседние районы.
Пока наши ходили за грибами, я развлекала сестрёнку самодельным кукольным театром. А когда они вернулись уставшие, но с богатым уловом белых и подосиновиков, я кинулась перебирать лесных красавцев.
— Ой, какую мы полянку нашли! Там одни белые! Да все такие крепенькие! Мы даже не все собрали: места не хватило! — радовалась мать Сони, показывая содержимое своей корзины.
Соня внимательно слушала, с удовольствием рассматривала красавцев с бархатными шляпками,
осторожно трогала их маленькими пальчиками.
— Вот как пойду завтра в лес! — вдруг сказала она. — Найду ту полянку, пособираю те грибы, что остались!
— Да ты что! — всплеснули руками моя и её мамы. — Разве можно малышкам в лес одним! Там же волки!
Думаю, что взрослые не отнеслись всерьёз к планам Сони. А напрасно. Утром, к моменту, когда родители встали к завтраку, девочки в спальне не оказалось. Хватились её одежды — нет курточки и сапог резиновых.
«Ой, она и корзинку мою взяла!» — заорала я, обнаружив пропажу.
Пока мать сестрёнки билась в истерике, а моя её успокаивала, отцы наши собрались и ушли на поиски. Для меня было совершенно очевидно, что все напрасно суетятся, зря подняли такую тревогу. «Ну подумаешь, ушла в лес! Да я 100 раз туда ходила: и компанией, и одна!». — «Но тебе 10 лет! — возмущалась моя мать. — А ей-то 5! Ты разницу понимаешь? К тому же ты тут выросла, а ребёнок заблудится в два счёта!» Про себя я думала: «Соня через час вернётся с корзинкой, полной грибов. Чего они паникуют?!» Через час Соня не вернулась. Не пришла и через два. Я стала воображать, как встретит она в лесу волка, может, того самого, что приходил в деревню зимой... Он окажется, разумеется, добрым и умным, и отведёт сестру домой. Нет, посадит на загривок и отвезёт к маме и папе. Выгрузит вдали от крыльца, а потом из кустов будет смотреть, как родители радостно обнимают своё дитя.
До позднего вечера лес оглашали крики моих и Сониных родителей. К поискам присоединились и другие жители деревни. Приехал и наш участковый из соседнего села, чтобы возглавить операцию по розыску ребёнка. Сообразив, что дело скверное, участковый позвонил в область, в МЧС. Те среагировали быстро: прислали поисковую группу на двух машинах. А утром, если поиски не увенчаются успехом, обещали ещё и целый вертолёт отправить. Вот такие огромные силы были брошены на поиски моей сестрёнки. Впрочем, масштаб операции меня совсем не вдохновлял. Сидя дома в темноте одна, я начала понимать: дело плохо! Как же там Соня целый день без еды, без воды? А вдруг она встретит другого волка, который не знает дороги к нашему дому? Или тот волк злой и не захочет везти девочку в деревню.
Было около полуночи, когда мать Сони привели домой практически без чувств. Вызвали ей скорую помощь, уложили в постель. Как только её оставили, чтобы продолжать поиски, тётя Аня опустилась на колени, подползла к иконе, что от бабушки осталась и стала горячо молиться. Я наблюдала за ней через щель в двери и горько, тихонько плакала. Теперь мне было ужасно жаль сестрёнку. Я почувствовала, что надвигается страшная беда.
До утра никто больше не вернулся в дом. Все искали девочку. Только я сидела у окна, прижавшись к стеклу лбом, повторяя про себя: «Боженька, верни её!» А в соседней комнате, то плакала, то молилась мать Сони. Мне всё мерещился отдалённый вой волков, и от этого становилось ещё страшнее. На рассвете я услышала сквозь сон (видно, всё же я задремала, выбившись из сил), голоса и лай собак. Это вернулись с поисков родные и сотрудники МЧС. Прислушавшись, я поняла, что голоса радостные, даже смех мне померещился. Значит, нашли...
Я бросилась к двери, столкнувшись с бедной матерью сестры: «Где? Она жива? Нашли? Где же где она? Где девочка?» мы практически хором выкрикивали вопросы. Отец малышки, дядя Вадим держал её на руках. Она спала и не выглядела ни замёрзшей, ни испуганной. Оказалось, перед рассветом, когда уже начали таять надежды на счастливый конец, именно дядя Вадим наткнулся на корзинку. Соня её бросила, видно, когда поняла, что заблудилась. Воодушевившись находкой, люди начали кричать с новой силой и сосредоточились в одном участке леса. Когда взошло солнце, мой папа с двумя друзьями вышли на ту самую полянку, где собирали грибы накануне. И — о чудо! Тут она и лежала, безмятежно спящая девочка. На чьей-то белой куртке и... под одеялом! Да! Соня была укрыта шерстяным одеялом, вроде солдатского: плотным и тёплым. Только не синим, а белым. Оно, кстати, у родителей Сони до сих пор хранится. Откуда взялись эти вещи? Поисковики замерли в изумлении.
— Соня! — заорал подоспевший отец девочки.
— Не кричите! — урезонил его сотрудник МЧС. — Напугаете со сна ребёнка. Пусть проснётся, сообразит, что происходит. У неё и так стресс.
Но никакого стресса, похоже, у Сони не было. Она проснулась и уставилась на людей удивлённо: мол, что это вы тут делаете? Потом поднялась и стала озираться деловито.
— Ты что ищешь? — спросил кто-то Соню.
— Корзинку ищу. Где моя корзинка? В ней грибы...
Моя мама, всю ночь сопровождавшая в лесу её отца, расплакалась и кинулась к ребёнку.
— Чьи это вещи? — недоумевала она. — Куртка, одеяло? Откуда они? Тут кто-то был с тобой?
— Да, — с готовностью сообщила Соня. — Тётя приходила. Красивая. Волосики белые, хлебом тёплым пахнут. Сама вся в белом. И куртка эта её — тоже белая. Она уложила меня спать. Накрыла одеялом и песню пела, чтобы я засыпала побыстрее.
— Какая ещё тётя? — недоумевали возбуждённые поисковики. — Что же она тебя домой не отвела?
— Она сказала, чтобы я спала спокойно... Что утром за мной придут. Я и спала...
Вот что тут подумаешь? Мать Сони, конечно, твердила про Богородицу, которой она всю ночь молилась. Мол, помогла Матерь Божия. Я совсем тогда не понимала, кто такая эта Матерь, но у меня было своё объяснение. Это лесная фея! Да, я давно подозревала, что там, в чаще, живёт такая фея. Я её даже видела, ну, или мне так показалось... Однако сегодня, по прошествии нескольких лет, я не знаю ответа на вопрос: кто же спас девочку? В фею я уже не верю, в участие Богородицы, вроде тоже... Ну так кто же тогда накрыл мою сестрёнку Соню одеялом?