Стоит на Волге славный русский город Кинешма. В первой половине прошлого века жил там человек по имени Макар. Когда-то еще юнцом попал он в окопы Первой Мировой. Вернулся. Пережив социальные бури, устроился счетоводом, завел семью. Придумал, как еще заработать, чтобы семью и хозяйство содержать в достатке. Купил старую, но крепкую лодку, стал возить людей с берега на берег. Пассажиров хватало. Но однажды в базарный день случилась беда. Макар работал без отдыха, и текли денежки. Чем больше денег, тем пуще азарт. Утратил он опаску и посадил в лодку полно народа. Рядом с ним села женщина в сером платке с сыном лет семи. У мальчонки были удивительные глаза - ярко-синие, как апрельское небо. Пройдя середину, черпнули бортом воду. Сгрудились люди к другому борту, опрокинулась перегруженная лодка. Обезумевшие люди в панике хватались друг за друга, так и шли на дно. Оказавшись в воде, Макар выгребал одной рукой, другой сжимая гирю. Случайно или нет оказалась она в лодке, не знаю. Женщина пыталась спасти сына, но стихия разлучила их. В Макара вцепились тонущие. Вырываясь, он бил их гирей по голове. Перед лицом смерти его сознание перестало управлять телом. Он выплыл, а пассажиры погибли. Утонули в темной и грозной весенней Волге.
Макара судили - за перегруз, повлекший гибель людей, и за следы удара в голову у извлеченных из воды тел. Приняв во внимание состояние аффекта, дали пять лет. Жена, не выдержав угроз соседей, вместе с детьми исчезла в неизвестном направлении. Отсидел Макар и уехал в отдаленное село. Стал сторожем. Но не мог он спокойно жить. Превратились в кошмар длинные ночи. Люди выступали из темноты, подходили. Не грозили. Молча смотрели, зажимая руками кровавые раны на лбу. Молился Макар, как умел. Падал на колени, бился лбом об пол. Прощения просил.
Но не знал он, что был один выживший. Синеглазого мальчика отнесло течение, зацепился он за полузатопленное бревно. Так и держался, пока подоспели с берега мужики в лодке.
Тем временем неумолимо приближался июнь 1941 года.
***
Этот день в Москве начался как обычно. Он обещал быть ясным и теплым. Открывались магазины и кинотеатры, парки заполнялись отдыхающими. Играли духовые оркестры. О том, что началась война и к одиннадцати часам дня враг продвинулся вглубь страны на пятнадцать километров, москвичи не знали до полудня, когда прозвучал голос Молотова. В нашей стране никогда не было недостатка в людях, готовых умереть за Родину. Призывные пункты стали осаждать те, кто был готов занять последний рубеж. Независимо от возраста и состояния здоровья. Почти старики, почти дети, они стремились любой ценой защитить свою страну, столицу и близких.
К столу райвоенкома подошел невысокий паренек с простым русским лицом. Михаил Шмелев, семнадцати лет, вчерашний школьник. Час назад мама вручила ему сумку с вещами и крепко обняла на прощанье. Сказала: "Служи, сынок. И береги себя". Мишка поцеловал маму и сестренку и ушел, не оглядываясь. Мать долго стояла у окна, глядя вслед.
Полки одной из дивизий народного ополчения начали формироваться на Красной Пресне в начале июля. В ее состав вошли рабочие и служащие, студенты и профессорско-преподавательский состав МГУ и других институтов, музыканты, писатели, ученые. Пришли и жители нескольких районов Подмосковья. За три дня 8-я Краснопресненская дивизия была сформирована и после короткой подготовки двинулась на строительство рубежей Можайской линии обороны. В первых рядах шагал мужчина средних лет с густой проседью в волосах, стальным взглядом и плотно сжатым ртом. Стиснув ремень старенькой винтовки, вместе с однополчанами он шел защищать Москву.
***
Да, это был Макар. За год до войны списался он с родней из подмосковного села и навсегда покинул места, где все напоминало. Сел за баранку и стал курсировать до Москвы. И застрял в Москве за два дня до того, как заговорили репродукторы. А другой дороги ему не было.
Люди делали все, что в силах человеческих. Возводили заграждения, рыли противотанковые рвы. Сооружали огневые точки. В краткую минуту отдыха столкнулся Макар с хлопцем из Москвы. Без сил опустился Мишка на землю. Протянул ему Макар кружку с кипятком. Глянул парень, и словно два синих луча прорезали сумрак. Вспомнил Макар эти глаза как апрельское небо... Разговорились. Оказался Мишка родом из Кинешмы. Плыли с мамой в лодке на другой берег и опрокинулись. Разбивала его лицо тяжелая ледяная вода, не давая дышать. Потом была койка у окна с белыми занавесками. А мама умерла. Так сказали. Отправили его к родным в Москву. Тетя - сестра давно умершего отца - обняла его и поцеловала, дядя сдержанно похлопал по плечу, а малышка с бантиком протянула ему ручку. Так он обрел маму, папу и сестренку. Больше ничего не помнил. Снова заныло сердце Макара, словно вонзилась игла.
Страшный, неведомый доселе враг рвался к Москве. Уничтожить этих гражданских с их смешным оружием, и вот она - дорога к сердцу страны. Но не предвидели фашиствующие орды, что московское ополчение - единственный и последний резерв Красной Армии в то время - встанет на их пути живым непробиваемым щитом. 4 октября 8-я дивизия заняла оборону на рубежах у Смоленска. Немцы с огромным численным перевесом пошли в атаку. На позиции обрушился град огня. Оперативная часть штаба погибла, и дивизия потеряла управление.
По дороге шли танки с паучьими крестами. Головной удалось подбить гранатами. За ними цепью шла пехота. Бойцы старались отсечь ее, падая один за другим. Раздался грохот, и взрывная волна бросила Мишку на бруствер. Земляная стена в корнях растений стремительно полетела вверх по его лицу. В беспамятстве не чуял Мишка, как чьи-то руки волокли его по дну траншеи. Макар передал его бойцам, крикнул: "Меняйте позицию!". А сам остался. Но и один он был в поле воин. Потому что за ним была Москва.
Огибая препятствие, танки пошли на окоп. Заграждений и гранат не было. Макар глянул в сторону, куда утащили Мишку. Там стелился дым и взрывалась земля. Немец громил всю нашу линию обороны.
Он взметнул винтовку. Грянул короткий рев и треск, взлетели земля и пламя. Раскаленный осколок прошил его насквозь. Закинул Макар голову и увидел лицо женщины в сером платке. Она улыбалась, а ее лоб был гладким и чистым - рана исчезла. Рухнул наземь Макар. Затылком в камень, глазами в солнечный свет.
К вечеру 5 октября 8-я дивизия Красной Пресни почти в полном составе погибла в котле под Вязьмой. Девять из двенадцати московских ополченческих дивизий сложили голову на Смоленской земле. Но они удержали линию фронта и дали время командованию создать оборонительные рубежи на подступах к столице. Ценой своей жизни ополченцы спасли Москву.
Выжили немногие. Выходили из окружения поодиночке и группами. Второй раз в жизни Мишке чудом удалось уцелеть. Видно, так было нужно. В начале 42-го он вернулся в строй.
Закончил Мишка воевать в Кенигсберге в звании младшего лейтенанта. Подлечившись, вернулся домой к постаревшим от бессменных дежурств в госпитале маме и сестре. А в июне, опираясь на костыли, пришел отец.
...В кабинете профессора медицины Михаила Ивановича Шмелева, сохранившего здоровье и жизнь многим, висит нарисованный им по памяти портрет мужчины с проседью, с мягким и спокойным взглядом. При жизни мужчина не смотрел так. И это не художник постарался. Так получилось. А старший сын профессора носит имя Макар