Никогда еще так ярко не осознавала мысль, что мы, читатели, открывая книгу, становимся пассажирами на чужом борту. СУ или ТУ. Лайнера, поезда, машины, подлодки, шаттла. Мы просто наблюдаем, но не решаем сами, куда повернуть руль — мы следуем. А капитан — автор, у него и штурвал. За Дэвидом Митчеллом я готова идти, куда скажет. Его дебютный роман «Литературный призрак» показал: куда бы он тебя ни вел — это лучший маршрут.
Сегодня наш путь, дорогие пассажиры, пролегает через Окинаву и Токио, Гонконг, Улан-Батор и Даланзадгад, Питер, Лондон, Клир-Айленд и Нью-Йорк. И это будет восхитительное путешествие.
Книга-квест, книга-калейдоскоп, книга-ожерелье с причудливым узором: каждая глава — отдельная история со своим героем и сюжетом, которые в конечном итоге образуют пазл. Наша задача — собрать. По традиции, я лучше недоскажу, чем перескажу, потому что трепетно отношусь к предвкушению погружения в книгу, повышению градуса интриги, а тем более — кульминации и развязке. Тут — всё сами. Я лишь обозначу общую картину, чтобы вы дружно добавили «Литературного призрака» в «Хочу прочитать», а потом с восторгом перенесли в «Прочитано».
Окинава
Мы все связаны между собой. Вы будете часто возвращаться к этой мысли во время чтения. Представьте себе нейронные связи мозга — это мы и события: бабочка махнула крылом на одном конце земли, а на другом — землетрясение. События происходят по нашему выбору или решает господин Случай? Обладаем ли мы свободной волей вообще?
Брат Квазар сказал бы вам, что сам выбрал себе семью, а значит он полностью управляет своей жизнью, но без колебаний отдал бы ее тому, кого он называет Его Провидчество. Ему не нужна своя воля, а нужен лишь сигнала, знак или телефонный звонок, чтобы начать действовать. А пока он гуляет по острову Окинава и иногда сам звонит братьям.
Токио
Не забывайте: маленькие нарезки, небольшие истории, которые складываются в один рисунок, как персидский ковер — ниточка к ниточке.
Сатору работает в музыкальном магазине и обожает джаз, ему всего 18, но джаз — его убежище. Нам всем нужно убежище. Однажды в магазин заходит Томоё — гостья из Гонконга. Какова вероятность, что среди сотен токийских музыкальных лавчонок девушка мечты зайдет именно в ту, где работаете вы? Такую вероятность могла бы рассчитать Мо Мантервари, но о ней потом.
Сатору уже закрывал дверь магазина в тот памятный вечер, когда зазвонил телефон, и некто, представившийся Квазаром, попросил корма для собаки, а затем повесил трубку. Пока продавец осмысливал услышанное, в пока еще открытый магазин (вот это удача!) зашла Томоё.
Гонконг
Вы когда-то сравнивали себя с героями книг? Все же так делают? Так и рождается симпатия (или антипатия), когда мы находим свои черты у персонажа. Я искала и нашла, как ни странно, в Гонконге.
Я не смогла ассоциировать себя с Квазаром и Сатору, но почему-то Нил Броуз мне откликнулся живее всех живых. Я не циник, как он, скорее скептик. Тут не будет какого-то логического вывода, не веду вас к чему-то конкретному. Просто иногда интересно видеть оттенки себя в какой-то книге и наблюдать за тем, как живет 1390931 версия возможного тебя. Кто он? Человек, который запутался, или человек, который вконец всё запутал? Нил как раз пытался это понять, когда смотрел на юную парочку в кафе: они впервые познавали любовь, просто глядя друг на друга — доступно ли еще такое для тех, кому за тридцать? Размышления его прервал некий Луэллин, но сейчас не о нём.
Броузу еще было о чём подумать: что делать с Кати, дочкой и горничной; почему тщательно выстроенная жизнь больше похожа на западню; «творческая интерпретация законодательства» для юриста в финансовой фирме ведет к вполне логическому концу — как его избежать?
«Рассудок вернулся, предъявил удостоверение, приказал вести себя так, словно ничего предосудительного не происходит».
Кстати, сравнения, метафоры, описания в книге переданы просто блестяще! Нельзя отрицать, что успех книги за рубежом зависит от переводчика и литературной группы: Ирина Климовицкая (переводчица), Юлий Аврутин и Александра Питчер (редактора) — я снимаю перед вашей работой десятигалонную шляпу! И еще одну метафорическую шляпу снимаю перед Викторией Манацковой за оформление обложки (ну какова!).
Святая гора
Как считаете, что такое настоящая (качественная, вечная) литература? Для себя я дала ответ такой: когда происходящее на страницах откликается в памяти, даже если подобных событий с вами сроду не случалось, находит отблески в реальности, а иногда и предсказывает будущее.
«Коммунисты объединили всех крестьян в коммуны. Земля оказалась ничейной. <...> И по-моему, чем меньше крестьяне работали, тем больше врали, как много они работают. <...> Они засиживались всё дольше, а их рассказы становились всё невероятней. Огурцы размером с поросенка, поросята размером с корову, коровы размером с мою чайную. Мысль Мао Цзэдуна вообще изменил все законы природы. <...> Я, конечно, всего лишь глупая женщина, которая выросла и состарилась на Святой горе, но моя редиска какой всегда была, такой и при Мао Цзэдуне осталась».
Одна из самых удивительных историй в книге, длиною в целую жизнь. Девочка с отцом жили в чайном домике, который встречал паломников у подножия святой горы. Отец был ленивым, холодным и жестоким, впрочем, героиня опишет его лучше: «Отец умирал, как и жил, с одним желанием — лишь бы сил не тратить».
Сколько пришлось повидать героине рассказа на своем веку, свидетельницей каких историй стать, вам предстоит узнать самим. Но тем невероятнее будет ваше наблюдение: притаитесь ли вы в чайном домике, чтобы слушать сказки его постояльцев, или засядете на верхушке говорящего дерева, чтобы лучше видеть, кто идет.
Митчелл нанизывает сюжет на внимание, бусину за бусиной. Читать его — в каждой главе заново открывать человеческую природу, всю ее прелесть и пороки. А еще помнить: нет худа без добра. Впрочем, это работает и в обратную сторону.
Монголия
У каждого сознания похожие вопросы. Вы спрашивали себя, кто я и откуда вообще взялся? Глобально? Где началась история каждого? А если этот вопрос задаете не вы, а кто-то, кто есть в вашей голове, кроме вас? Non corpum — чистое сознание. Нечто бестелесное, что хочет найти свое начало.
«Памятуя о сумасшествии доктора, я помалкивал и ничем не выдавал своего присутствия. Меньше всего мне хотелось плодить мистиков, безумцев и писателей».
Дух путешествует из тела в тело, чтобы найти одну старую сказку, которую услышал в каком-то постоялом домике у горы. Он знает, что в этой истории — ответ, поэтому ищет без устали, управляет сознанием своих проводников, направляя их по следу своего прошлого, в Монголию. Эта часть романа особенно захватывающая, потому что играть с сознанием людей — плохая идея, а жизнь (и Митчелл) умеет в иронию. Вспомните об этом, когда встретите Сухэ-батора.
Санкт-Петербург
А вот тут держитесь крепче: американские горки, которые в Испании и Франции называют русскими.
Маргарита Латунская, смотрительница Эрмитажа, знает, что такое настоящая любовь. И это довольно просто — Руди. Он самый лучший в мире, если бы не кокаиновые вспышки гнева, но в остальном-то — лучший мужчина. Вообще, мужчины окружают Латунскую всю жизнь — такая судьба у красивых женщин. (Кстати, если найдете в книге хоть одно описание, дающее полное представление о внешности персонажа, мигните).
Сейчас вокруг Маргариты алчущие до красивого и мужчины, и женщины — Эрмитаж всё-таки, но совсем скоро будет красота иная — горы и луга Швейцарии. Осталось немножко потерпеть: похотливого Рогоршева, чопорного Джерома, опасного Грегорского, конкурентку Татьяну, противную квашню Петровну и странного бизнесмена из Монголии, которого притащил домой Руди.
«Из Татьяниной квартиры я помню только часы, что трезво роняли таки и таки, точно тапки в пропасть».
Как ты это делаешь, Митчелл? Ты стираешь грани между народами и странами, между «да не может быть!» и «вполне возможно!» Восторг. Чувствуется даже состояние героя: вот Маргарита после обильных возлияний пьяным рассудком выводит умозаключения — я читаю и хмелею вместе с ней. Любому взрослому легко будет узнать этот бурный, сбивчивый поток мыслей, но не увлекаемся, маршрут уже построен дальше!
Лондон
Мы просыпаемся на северо-востоке Лондона, в квартире Кати Форбс, женщины в разводе, которая не так давно вернулась из Гонконга. Мы теперь Марко, по крайней мере, так представились ей. Марко чаще музыкант, но сегодня писатель. И это практически правда: наш герой — литературный призрак или негр, то есть пишет книги за кого-то. Много, очень много ниточек сойдутся в этой точке, а учитывая, что роман уже перевалил за середину, вам только и останется, что хвататься за голову, возвращаться в предыдущие главы и искать связь. Перечитывать «Призрак» — особый кайф. Ощущаю себя собирателем ценных артефактов в детективной игре: масленка веджвудского фарфора, картина Делакруа, знакомые фамилии, случайные (или нет?) встречи, название группы Марко, события, которые на первый взгляд ничего не значат, но аукнутся потом.
«Я сидел как громом пораженный. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы пришла моя приемная мама и спасла меня. Хотелось к маме. К любой, всё равно к какой. Я не привередничал».
Герой этой части оказался глубоким на деле, хотя и поверхностным с виду. Характеры персонажей прописаны так, что нет сомнений — это реальные люди.
Клир-Айленд
Мо Мантервари испытывала те же сложности, что в свое время Тарас Бульба: хотела убить то, что породила. Но гениальность не лысина — шляпой не прикроешь, поэтому
настоящие шпионские страсти выпали на долю ирландки. Ей пришлось скрываться, а разве можно найти для этого лучшее место, чем человеческий муравейник? Мо приехала к Хью Луэллину, своему другу, в Гонконг, а когда враги нашли ее и там, окольными путями, через Санкт-Петербург и Лондон, вернулась домой — к любимому мужу, чудесному сыну и добрым соседям — в Ирландию. Чем закончилась эта история, узнаем позже.
Кстати, интересный факт: за эту книгу Митчелл получил престижную британскую премию Джона Луэллина-Риса. Интересно, встретится ли в других его романах кто-то с пророческими фамилиями Пулитцер и Нобель?
«Воспоминания — потомки самих себя, которые притворяются предками настоящего».
«Ночной поезд»
Мы почти приехали. Бэт Сегундо из Нью-Йорка ведет радиопередачу «Ночной поезд». Заполночь постоянно звонят всякие фрики, знаете ли, которые рассказывают самые нелепые, чудные и невероятные истории в эфире. Побил всех по уровню бреда — Смотритель. Кто этот парень? Хакер, террорист, голливудский сценарист или городской сумасшедший? Послушайте сами эти странные разговоры на волне 97,8.
Подземка
Поезд метро откуда угодно и куда угодно, в любом миллионнике мира, но мы точно знаем, кто перед нами. Квазар здесь не просто так: ясно, что он собирается сделать, но мы можем только бессильно наблюдать, за тем, как сюжет, словно уроборос, кусает себя за хвост.
***
У меня книжная амнезия: через какое-то время я напрочь забываю весь сюжет. При этом я всегда помню ощущения от прочитанного, поэтому мне легко сверить: а не показалось ли, а действительно ли годная вещь? Совершенно не хотелось, чтобы «Литературный призрак» заканчивался, потому что он — чистый восторг и при первом чтении, и сейчас, по свежему! Успокаиваю себя лишь тем, что меня ждет следующий в серии — «Сон № 9» и моя книжная амнезия. Так что лет через 5–7 я снова буду читать, как в первый раз, помня только ощущение «ВОТ ЭТО ДА!»
Обожаю Митчелла за витиеватость и простоту мысли одновременно, за то, как он соединяет события и людей: мы все связаны силой притяжения в небесной сфере, хоть это и призрачно. Литературно-призрачно.
В свежей редакции романа (2021) нам подсказывают, какие герои перекочуют в последующие книги автора, справедливо называя мир, созданный Дэвидом, его вселенной. Но, как и в нашей, нет четкого порядка и долженствования, что и за чем — можно ориентироваться по годам выхода книг. Как я уже упоминала, следующая в списке идет «Сон № 9» — в ней и встретимся.
Автор: Алена Миллер