Это может показаться парадоксом, но чем громче над страной гремели марши победившего социализма, то тем больше органы находили «вредителей и саботажников», мешающих идти к новым достижениям во всех отраслях народного хозяйства. Не стала исключением и танковая промышленность. Только по счастливому стечению обстоятельств не были репрессированы два выдающихся конструктора, Михаил Ильич Кошкин и Александр Александрович Морозов.
Только благодаря упорству и мужеству первого получил путевку в жизнь легендарный танк Т-34, а второй не только развил и продолжил его дело, но и создал первый танк нового поколения Т-44, определивший основные тенденции развития советского танкостроения на многие послевоенные десятилетия.
Развитие танкостроения в Советском Союзе по планам правительства должно было идти грандиозными темпами. Начав в конце 20-х годов, практически с нулевого уровня, уже к 33-му хотели выпустить около 3000 танков, а к концу десятилетия выйти на уровень производства более 35-ти тысяч машин в год. Столько танков не выпускала ни одна страна в мире, и вряд ли в то время хоть одна из них смогла бы выйти на эти показатели. Таких объемов не достигли ни СССР, ни Германия, ни США даже в рекордный для них по количеству произведенной бронетехники 44-й год.
Чрезмерный оптимизм можно объяснить только недооценкой уровня сложности освоения инновационной для того времени продукции. Для решения этой масштабной задачи к производству танков был привлечен ряд крупных промышленных предприятий, дополнительно организовано производство броневой стали в Таганроге и Сталинграде. Но на фоне общей технической отсталости и нехватки квалифицированных инженерных кадров, даже через несколько лет после старта «Большой танковой программы», предприятия не могли выйти на явно завышенные плановые показатели и серьезно от них отставали.
Признавать ошибки планирования и необоснованность расчетов, разумеется, никто из высшего руководства не хотел. Начался поиск виновников. Их НКВД и нашло очень быстро, «раскрыв» массу заговоров «контрреволюционных и враждебных» организаций. Оказалось, что в срыве планов виновны банды «вредителей», окопавшиеся на заводах «Большевик», опытном имени Кирова, танковом имени Ворошилова, орудийном №17, харьковском паровозостроительном и других.
Кошкин возглавил танковое КБ ХПЗ в январе 37-го года, когда должность главного конструктора становилась не только вредной для здоровья, но и опасной для жизни. Как сказал его предшественник на этом посту А. О. Фирсов:
«Мы между Сциллой и Харибдой. Сдадим сырой танк — жди беды. А не сдадим — головы полетят».
Фирсов был отстранен от руководства КБ за ошибку при проектировании «вредительского танка» БТ-7. Хотя ее он совместно с Морозовым быстро исправил, в марте его арестовали. И осенью он был расстрелян.
Часто пишут, что Кошкин был партийным функционером и полным дилетантом в танкостроении. Это далеко не так. Получив профильное образование, он из рядового конструктора вырос до заместителя КБ Гинзбурга (создателя лучшего в мире легкого танка Т-50) и уже был награжден орденом Красной Звезды «за отличную работу в области машиностроения». По достоинству оценив концепцию нового танка, предложенную Фирсовым, он продолжил ее развивать даже после его ареста. Что и послужило причиной его первого обвинения.
Понимая бесперспективность дальнейшего развития колесно-гусеничной схемы при становящемся необходимым противоснарядном бронировании он, будучи вхож в высшие сферы (благодаря личному знакомству с Кировым и Орджоникидзе), сумел заручиться поддержкой НКОП и с бывшей командой Фирсова (в которую входили Морозов, Таршинов, Васильев) начал проектирование нового танка. Причем предлагал объединить в один параллельные проекты (БТ-9, БТ-ИС и БТ-СВ), что позволило бы еще на уровне эскизного проектирования отсечь тупиковые ветви.
Подобное неповиновение вызвало раздражение АБТУ, ратующего за сохранение колесно-гусеничной схемы и совместно с ВАММ продвигающего идеи «народного самородка» Цыганова по увеличению числа ведущих пар колес до трех (ничего хорошего из этого бы не вышло, при блокированной связи без дифференциалов машины бы просто сыпались, да и конструкция слишком усложнялась). Для начала, в июне в КБ отправляют военинженера 3-го ранга Дика, адъюнкта ВАММ и протеже начальника АБТУ Бокиса, переподчинив ему ряд конструкторов. А в августе инспектора АБТУ Сапрыгина.
Сапрыгин разносит проект Кошкина: «… Предъявленный проект имел грубейшие ошибки, вследствие чего был забракован. Проект даёт новую машину с уширенным корпусом, новой ходовой частью и т. д. По существу это не БТ-9, так как совершенно не соответствует ТТТ АБТУ на БТ-9, и не БТ-7ИС, ибо меняются корпус, радиаторы, колёса и т. д.». Обвиняет его в саботаже работы конструктора Дика. И вообще считает, что КБ не обеспечивает ни качества разработок, ни темпов. О чем и ставит в известность НКВД.
Вероятно, одними обвинениями дело бы не кончилось, так как к осени «вредителей» на ХПЗ стали выявлять пачками. Например, были расстреляны «умышленно создававший дефекты» творец танкового дизеля В-2 Челпан и ряд его сотрудников. Но в ноябре 37-го был арестован начальник АБТУ Бокис, ВАММ тоже серьезно начали трясти, а весной 38-го, оставшиеся без их поддержки Дик и Цыганов уже сами рассказывали следователям про свои вредительские танки. Справедливости ради, следует сказать, что дорабатывая конструкцию Цыганова, Дик подал пару хороших идей, которые Кошкин использовал при проектировании Т-34. Например, расположенные с наклоном пружины подвески, которые за счет возможности их удлинения смогли воспринимать большую нагрузку. Впрочем, обошлись с оппонентами Кошкина гораздо гуманнее, чем с единомышленниками Фирсовым и Челпаном. Дик получил 10 лет лагерей, а Цыганова вообще отправили доучиваться в ВАММ.
На этот раз пронесло, хотя ХПЗ продолжали трясти и дальше (летом 38-го арестованы и расстреляны директор завода Бондаренко, главный инженер Лящ, главный металлург Метанцев), Кошкина с Морозовым долго больше не трогали. Вероятно, сыграла свою роль и поддержка Сталиным их идеи чисто гусеничного варианта, который они представили на рассмотрение НКО в мае.
Второй раз выглядело гораздо серьезнее. 7-го февраля 40-го года зам. наркома внутренних дел УССР Горлинский пишет в НКВД докладную записку «О конструктивных дефектах и задержке производством выпуска новых танков А-34 на заводе 183 в г. Харькове».
В ней он предъявляет претензии к Кошкину и его заместителю Морозову в том, что в спроектированном под их руководством танке выявлен ряд дефектов, снижающих боевые качества машины. А они их не стремятся исправлять и упорствуют в своих решениях. Например, отказываются делать люк мехвода с боковым обзором (читай будку), рассчитывают, что в готовой машине можно будет найти место для дополнительных пулеметных дисков, хотя по проекту места для них нет. В докладной еще куча псевдо технического бреда и прямое обвинение в разбазаривании средств, которое они прикрывают изготовлением опытных образцов.
К счастью, докладная немного запоздала. Уже 10-го февраля были сделаны два первых танка Т-34, а в марте они совершили легендарный пробег по маршруту Харьков-Москва-Харьков по бездорожью и снежным заносам. Причем показ танков высшему руководству в Кремле (присутствовали Сталин, Ворошилов, Калинин, Молотов и др.), а затем ходовые испытания на НИИ БТ полигоне произвели такое впечатление, что танк было решено немедленно запускать в серию сразу на двух заводах, №183 (ХПЗ) и Сталинградском тракторном. Трудно представить, что могло бы случиться, прояви Горлинский «бдительность» немногим ранее…
С Вами был Владимир, канал «Две Войны». У меня есть 👉 сайт , 👉 Одноклассники, 📍YouTube, Телеграмм. Пишите своё мнение!
Как Вы считаете, почему НКВД "взялось" за конструкторов?