Седой старик с треском перемешивал сучковатой палкой ворох тлевших углей разбрасывая по сторонам звёздочки искр.
- Деда, что такое, когда мужчина любит женщину? – спросил малолетний внук, тыркая веточкой в черную хрустящую запечённую корку картофеля, проверяя её на готовность.
- Ну, браток, - этот вопрос внука немного обескуражил старика. Он подмахнул седые усы, осыпая с них черную пудру сажи от обгоревших боков запекшейся картошки. Он ел её прямо из кострища предварительно перекидывая в мозолистых огрубевших ладонях и обжигаясь губами, когда рукам казалось, что она уже остыла, — это не знаю как твоему возрасту даже объяснить. Когда её любишь тут ни с чем не перепутаешь.
Старик как-то странно посмотрел на внука осоловевшим взглядом, нижнее веко подёрнулось соленой влагой.
- Я когда твою бабку встретил, - голос дёрнул, дал соловья, - сердце захолонуло, как яблоко печёное сморщилось.
Старик пронзительно посмотрел на внука.
- Ты, внучок, когда такое чувство встретишь, зубами в него вгрызайся! Слышишь меня? Упустишь, потом во век не сыщешь его! Может это и не то, о чем ты спрашиваешь, но… - как-то по-детски дрогнула нижняя губа у дедушки, по морщинистой щеке поползла, хрусталем искрясь, скупая старческая слеза.