Антилемма 7
Доказательство существования глубинного народа от противного, от существования "элиты в себе", у которой есть "третья потребность" привели в своей книге "Град Обреченный" писатели братья Стругацкие.
Итак, социальная лемма 4 "Глубинный народ" ,была сформулирована следующим образом
Глубинный народ России - это та часть народа, которая составляет большинство, которая имеет криминальный сущностью, считает, что все надо решать "по-человечьи", считает, что соблюдать законы - "западло", живет по понятиям - неким нравственным установкам сформировавшимся в социуме, и считают, что успеха в жизни можно добиться только хамством, грубой силой, наглостью, а не знаниями.
В логике существует такое определение, как "доказательство от противного". Нет, не потому что доказывать противно, а как раз опровергается противоположное суждение.
Многие критики данной социальной леммы высказывают возражения, что, мол, нет никакого "глубинного народа", что подобного рода суждения, могут высказать только те, кто сами причисляют себя к некой элите, представителям "белой кости", а всех остальных считают людьми второго сорта.
Как удивительно эти рассуждения напоминают рассуждения о концепции "храма культуры" между двумя главными персонажами романа братьев Стругацких "Град обреченный" Андреем Ворониным и Изей Кацманом. Рассуждения эти идут центральной линией через весь роман, они не сконцентрированы в одном эпизоде, но главное, стоило бы процитировать.
Сначала Андрей Воронин рассуждает о "категории величия"
А дело в том, господа, что в огромной и совершенно аморфной толпе Хнойпеков, в огромной и еще более аморфной толпе Мымр время от времени появляются личности, для которых смысл жизни отнюдь не сводится к пищеварительным и половым отправлениям по преимуществу. Если угодно — третья потребность! Ему, понимаете, мало чего-нибудь там переварить и попользоваться чьими-нибудь прелестями. Ему понимаете, хочется еще сотворить что-нибудь такое-этакое, чего раньше, до него, не было. Например инстанционную или, скажем, иерархическую структуру, Козерога какого-нибудь на стене. С яйцами. Иди сочинить миф про Афродиту… На кой хрен ему это все сдалось — он и сам толком не знает. И на самом деле, ну зачем Хнойпеку Афродита Пеннорожденная или тот же самый козерог. С яйцами. Есть, конечно, гипотезы, есть, и не одна! Козерог ведь, как-никак, — это очень много мяса. Об Афродите я уже и не говорю… Впрочем, если говорить честно и откровенно, происхождение этой третьей потребности для нашей материалистической науки остается пока загадкой. Но в настоящий момент это и не должно нас интересовать. В настоящий момент нам важно, друзья мои, что? Что в общей серой толпе вдруг появляется личность, которая не удовлетворяется, пакость такая, овсяной кашей или грязной Мымрой, каковая имеет все ноги в цыпках, не удовлетворяется, значит, широко доступным реализмом, а начинает идеализировать, абстрагироваться, зараза, начинает — мысленно обращает овсяную кашу в сочного козерога под чесночным соусом, а Мымру — в роскошную особу с бедрами и хорошо помытую — из океана она у него. Из воды… Да мать моя мамочка! Да ведь такому человеку цены нет! Такого человека надо поставить на высокое место и водить к нему Хнойпеков и Мымр побатальонно, чтобы учились они, паразиты, понимать свое место. Вот вы, задрипы, умеете так, как он? Вот ты, ты, рыжий, вшивый, умеешь котлету нарисовать, да такую, чтобы сразу же жрать захотелось? Или анекдотец хотя бы сочинить? Не умеешь? Так куда же ты, говно, лезешь с ним равняться? Пахать иди, пахать! Рыбу удить, ракушки промышлять!..
Уже тут среди "большинства", которые хотят только чего-нибудь там переварить и попользоваться чьими-нибудь прелестями появляются личности, которые имеют третья потребность!
Третья потребность - это желание самосовершенствоваться и возможность рефлексировать.
И далее авторы разрешают вопрос об элитарности:
Всему на свете цена – дерьмо, сказал Изя. Всем этим вашим пахарям, всем этим токарям, всем вашим блюмингам, крекингам, ветвистым пшеницам, лазерам и мазерам. Все это – дерьмо, удобрения. Все это проходит. Либо просто проходит без следа и навсегда, либо проходит потому, что превращается. Все это кажется важным только потому, что большинство считает это важным. А большинство считает это важным потому, что стремится набить брюхо и усладить свою плоть ценой наименьших усилий. Но если подумать, кому какое дело до большинства? Я лично против него ничего не имею, я сам в известном смысле большинство. Но меня большинство не интересует. История большинства имеет начало и конец. Вначале большинство жрет то, что ему дают. А в конце оно всю свою жизнь занимается проблемой выбора, что бы такое выбрать пожрать этакое? Еще не жратое?.. Ну, до этого пока еще далековато, сказал Андрей. Не так далеко, как ты воображаешь, возразил Изя. А если даже и далеко, то не в этом дело. Важно, что есть начало и есть конец... Но я ведь говорю о масштабах истории, а не о масштабах Вселенной. История большинства имеет конец, а вот история меньшинства закончится только вместе со Вселенной...
Проблема элитарности, противопоставления одной части человечества другой выглядит не совсем красиво, сразу возникает вопрос: а кто будет определять и по каким критериям, к кокой группе относится конкретный индивидуум.
Элитарист ты паршивый, лениво сказал ему Андрей. …Все в твоей системе хорошо. Одно мне не нравится. Не люблю я, когда людей делят на важных и неважных. Неправильно это. Гнусно. Стоит храм, а вокруг него быдло бессмысленное кишит. "Человек есть душонка, обремененная трупом!" Пусть даже оно на самом деле так и есть. Все равно это неправильно. Менять это надо к чертовой матери…
…А я разве говорю, что не надо? — вскинулся Изя. — Конечно, хорошо бы было этот порядочек переменить. Только как? До сих же пор все попытки изменить это положение, сделать человеческое поле ровным, всех поставить на один уровень, чтобы было все правильно и справедливо, все эти попытки кончались уничтожением храма, чтобы не возвышался, да отрубанием торчащих над общим уровнем голов. И все. И над выровненным полем быстро-быстро, как раковая опухоль, начинала расти зловонная пирамида новой политической элиты, еще более омерзительной, чем старая… А других путей, знаешь ли, пока не придумано. Конечно, все эти эксцессы хода истории не меняли и храма полностью уничтожить не могли, но светлых голов было порублено предостаточно.
Вот ответ: любая попытка ввести подобный критерий заканчивается уничтожением храма, чтобы не возвышался, да отрубанием торчащих над общим уровнем голов.
…Знаю, — сказал Андрей. — Все равно. Все равно мерзко. Всякая элита — это гнусно…
А вот дальше братья Стругацкие и разрешают эту проблему вводя термин "элита в себе"
…Ну, извини! — возразил Изя. — Вот если бы ты сказал: всякая элита, владеющая судьбами и жизнями других людей, — это гнусно, — вот тут я бы с тобой согласился. А элита в себе, элита для себя самой — кому она мешает? Она раздражает — до бешенства, до неистовства! — это другое дело, но ведь раздражать — это одна из ее функций… А полное равенство — это же болото, застой. Спасибо надо сказать матушке-природе, что такого быть но может — полного равенства…
В дальнейшем, Стругацкие уже в книге "Волны гасят ветер" рассуждали о возникновении нового вида среди человечества - "людены"
Разумеется, Каммерер пошел на свидание, и разумеется, Т. Глумов не явился.
Они уходят, мой Капитан. Собственно говоря, они ушли. Совсем. Несчастные, и оставив за собой несчастных. Человечность. Это серьезно.
Они были слишком несчастливы с самого начала. Только долго считали, что это лишь на время. Пока они одиночки. Пока у них нет своего настоящего общества. Своего человечества. Их стало достаточно много, чтобы увидеть: это не спасает. Общество одиночек невозможно. Отрыв от нас слишком дорого обошелся люденам.
Плата оказалась слишком велика. Человеку, пусть он и называет себя люденом, противопоказано обходиться без человечества.
Как все это не похоже на те апокалиптические картинки, которые мы рисовали друг другу четыре года назад! Помнишь, как старик Горбовский, хитро улыбаясь, прокряхтел: "Волны гасят ветер…"? Все мы понимающе закивали, а ты, помнится, даже продолжил эту цитату с видом многозначительности до кретинизма. Но разве поняли мы его тогда? Никто из нас не понял. И теперь, мой Капитан, когда они ушли и не вернуться больше, мы все вздохнули теперь с облегчением? Или с сожалением? Я не знаю. А ты?
Это и есть интеллектуальная элита в себе, которая противопоставляется большинству - глубинному народу. Им дела нет до большинства, но без человечества они не могут.
Эта "элита в себе" считает просвещенность - главным благом общества. Они постоянно повышают свой интеллектуальный уровень и стараются разрешить всё в соответствии с законами, законами развития общества, науки, просто законами установленными в государстве. Естественно это есть прямое противопоставление той части общества, которая считает, что успеха в жизни можно добиться только хамством, грубой силой, наглостью, а не знаниями.